Дарья Донцова - Клетчатая зебра
– Ага, – на ходу сообщила Монахова. – Прости, потом расскажу, опаздываю. Да, чуть не забыла! Я же переехала, теперь снимаю «однушку» в Калинкином переулке, дом шесть, квартира сто двенадцать.
Я не успела открыть рот, а Галя уже скрылась, забыв сообщить, кто теперь обитает в ее квартире: щенок или котенок.
Калинкин переулок находится в Куркине. Монахова всегда подыскивает жилье подешевле, вот и теперь поселилась не в новой части, застроенной красивыми современными домами, а в старом микрорайоне, в простой пятиэтажке без лифта. И угадайте, на каком этаже оказалась сто двадцатая квартира? Правильно, на самом последнем.
Тяжело дыша и дав себе твердое обещание наконец-то заняться фитнесом, я взобралась по лестнице и начала тыкать ключом в скважину.
Хозяева сдаваемых квартир, как правило, хотят сэкономить на всем, поэтому особо не заморачиваются, устанавливая видеофоны и замки повышенной секретности. Сейчас я пыталась справиться с наипростейшей конструкцией, такие замки в прошлом столетии были практически во всех московских квартирах. Помню, сколько раз я, потеряв ключи, ждала бабушку, сидя на холодном подоконнике в подъезде! Сколько раз Фася ругала меня и отправляла в мастерскую заказать новые! Но в классе этак девятом наш школьный хулиган Веня научил меня вскрывать дверь при помощи… пилки для ногтей. Оказалось, в ремесле домушника нет ничего хитрого, требуются лишь хладнокровие и твердая рука. В скором времени я навострилась весьма ловко орудовать заостренной железкой, и проблема с ключами исчезла. Ныне такие запоры канули в Лету, я и не предполагала, что кто-то еще не поменял реликт на более современный замок. И вот раритет перед моими глазами!
Ключ с небольшим усилием вошел в скважину, но поворачиваться отказался. Я вытащила его, повторила операцию, вновь не добилась успеха и решила тряхнуть стариной. Большинство женщин имеет в сумочке массу полезных вещей, и я не исключение, поэтому, порывшись в ридикюле, вытащила на свет божий пилку, а затем на раз-два справилась с задачей.
Глава 5
Из квартиры пахнуло переваренными щами. Я удивилась: Монаховой не придет в голову стряпать еду, она одинокая женщина, предпочитающая питаться в кафе. Апофеоз ее кулинарных возможностей – собственноручное открывание баночки с йогуртом. Наверное, запах остался от прежних жильцов.
Я посмотрела на очень грязный пол, поколебалась пару секунд и решила не снимать балетки. Галка, насколько я ее знаю, совсем не занимается домашним хозяйством, паркет, покрытый пятнами, ее абсолютно не смущает. Вероятно, сейчас на кухне обнаружится гора немытых тарелок. Однако на сей раз Монахова сняла совсем уж противную квартиру, ремонт тут не делали лет сорок…
Я бочком протиснулась мимо здоровенного шкафа, запертого на огромный навесной замок, миновала пару плотно прикрытых дверей и в очередной раз изумилась. Обычно Галка всегда снимает «однушку», она собирает средства на собственное жилье и предпочитает каждый далеко не лишний рубль положить в копилку, но эта квартира, похоже, трехкомнатная. Однако уже через секунду я нашла объяснение: кое-кто сдает жилье, заперев часть помещений.
Кухня, как и предполагалось, находилась в полном беспорядке. Я стала шарить в шкафчиках, пытаясь найти пакет с сухим кормом, но никакой собачье-кошачьей еды не обнаружила. Не было на виду и миски с водой и остатками предыдущей трапезы, зато оказалось много рыбных консервов с этикеткой «Марыма в томате». Почему я решила, что таинственная марыма плавает в воде, а не топчет копытами сушу? Оцените мою сообразительность, на бумажках, опоясывающих банки, имелось изображение кого-то, сильно смахивающего на акулу, и надпись «Улов произведен в экологически чистой реке, микрорайон «Бензозавод», город Нефтеградск».
Чтобы найти еду для Барсика или Бобика, я распахнула холодильник и обнаружила там открытую банку со все той же марымой. Из-под вспоротой крышки на меня смотрела голова с одним глазом и торчащим вверх ухом. Очевидно, в микрорайоне «Бензозавод» водятся существа типа Несси. Надо же, а я, наивная, до сих пор полагала, что уши есть только у сухопутных животных…
Я захлопнула холодильник и решила позвать голодного малыша.
– Кис-кис! Иди сюда! Или ты не кошка? Беги на кухню! Хочешь кушать? Ням-ням! Кис-кис! К ноге!
Издалека послышалось кряхтение. Я высунулась из кухни и приросла ногами к полу. В самом конце кишкообразного коридора приотворилась дверь, и из комнаты выбралось существо, которое, издавая стоны разной степени надрывности, тихо поволоклось в мою сторону.
Чем ближе подбирался к кухне малыш Галки, тем внушительнее он выглядел. Сначала я разглядела темную шерсть, торчащую в разные стороны, потом оценила размер «малютки» и сообразила: ЭТО никак не может быть кошкой! Вы встречали кисок ростом около метра шестьдесяти и объемом с мешок, набитый цементом? Значит, питомец Монаховой собака.
В голове вертелись названия пород крупных псов: мастино-неаполитано, аргентинский дог, фила-бразильеро, мастиф… Кого приголубила Галка? Где она нашла щенульку? И почему верный друг человека так странно движется? Господи, это лошадь!
Я попятилась в кухню. Четвероногое доплюхало до порога пищеблока и громко чихнуло. Нет, ЭТО не было ни кобылой, ни жеребцом, неведомый зверь стоял на задних лапах, передние болтались в воздухе и заканчивались они не копытами, а пальцами с длинными черными когтями. Тело прелестного создания было покрыто шерстью темно-коричневого цвета, причем она распределялась пучками. Но больше всего меня поразила морда чудища, отдаленно напоминавшая… человеческое лицо. На секунду я испытала страстное желание залезть под стол. Похоже, Галка притащила из одной своей командировки снежного человека! Но потом ко мне вернулась способность разумно мыслить: говорят, йети высокого роста, чуть ли не более двух метров. Значит, я сейчас вижу перед собой обычную обезьяну. По всей видимости, шимпанзе.
– Здравствуй, дорогая, – заискивающе улыбнулась я малышу. – Хочешь кушать?
Животное скривилось. Затем, охая на все лады, направилось в сторону мойки, открутило кран и принялось с утробным рыканьем ловить ртом струю воды.
– Наелся «Марымы в томате», а теперь страдаешь жаждой? – дрожащим голосом произнесла я, прикидывая в уме, каким образом проще удрать из квартиры.
Зверюга перестала хлебать и уставилась на меня. Ее губы мучительно искривились, из горла вылетело клокотание.
– Кто тебе разрешил выходить? – раздался из коридора пронзительный голос. – Геть на место! Ишь обнахалился!
Шимпанзе затрясся крупной дрожью и споро юркнул под стол. Я, поддавшись стадному чувству, кинулась следом.
– Вылазь, гад! – заорали уже в кухне. – Ну, ща огребешь! Надо же, веревку перегрыз! Как только умудрился, я толстый канат купила…
Тут только я заметила, что от одной из передних лап обезьяны тянется обрывок толстого витого шнура. Огромная жалость охватила меня. Бедное, несчастное создание… Похоже, его никогда не мыли, от него отвратительно воняет, не кормили досыта, не водили гулять, привязали к батарее, мучили дни напролет… Да таких хозяев следует в тюрьму сажать! В уголовном кодексе, слава богу, теперь есть статья, осуждающая жестокое обращение с братьями нашими меньшими.
Край клеенки, свисавшей до полу, задрался, животное, сжавшись в комок, ухитрилось спрятаться за мою спину, а я увидела красное от злости лицо пожилой женщины. Она не ожидала обнаружить под столом незваную гостью и застыла, напряженно дыша. Потом спросила:
– Этта кто?
– Даша Васильева, – вежливо представилась я. – Пришла покормить малыша, да никак не найду пакет с кормом. А вы, вероятно, хозяйка, сдавшая Гале квартиру?
– Чаво? – растерянно отозвалась пенсионерка. – Этта кто?
– Даша Васильева, – изо всех сил улыбаясь, вновь представилась я, – близкая подруга Гали, которая здесь живет.
– Ты Галя? – не разобралась в ситуации бабуся. – Чего тут делаешь, а?
Я представилась заново.
– Извините, меня зовут Даша, я только что пришла, а Галя здесь поселилась.
Лицо пенсионерки налилось краской.
– И давно?
– Точно не скажу, – пропела я, – вероятно, пару дней, как перебралась.
– Она Галя, а ты Даша? – проявила удивительную сообразительность бабка. – И чего тут делаешь?
– Галя уехала в командировку, попросила дать корма ее любимцу, вручила мне ключи.
Старуха склонила голову набок.
– Ишь ты… любимец, говоришь? Светка-а-а!
От вопля у меня заложило уши, а несчастная обезьяна затряслась крупной дрожью.
– Мама, хватит визжать, – загремел другой женский голос. – Где эта падла? Сбежала?
– Говорила я тебе сто разов… твердила… – заканючила старуха, – предупреждала: «Не приводи в дом кобеля». И че?
– Ой, мама, прекрати, – затарахтела дочь. – Куда он подевался?
– Веревку перегрыз, – ответила пенсионерка.
