Наталья Александрова - Охота на газетную утку
С другой стороны, судя по загадочности, которой Карина окутывала свою жизнь, по осторожности ее немногочисленных романов, по тому, как она строго избегала наркотиков, тяжелых безобразных попоек и публичных скандалов, подруги предполагали, что деньги у Карины не от родителей, а от «папика» — немолодого богатого содержателя, которого Карина тщательно скрывает и который требует от нее соблюдения определенных правил поведения.
Действительно, те девушки, которые существовали на родительские деньги — например, Катя Нурепова, дочь бензинового магната, или «мукомольная принцесса» Рената Агапова, — отказывались от кокаина только ради «звездной пыли», трезвыми бывали не чаще раза в год, любовников меняли чуть ли не ежедневно, а в громкие скандалы попадали и того чаще: родители все простят и вытащат из любой лужи.
На их фоне Карина выглядела тихоней и скромницей. На версию «папика» работало и то, что очень часто в клубе или в бутике, на престижной тусовке или крутой вечеринке в сумочке у Карины звонил мобильник, она слушала несколько секунд и тут же срывалась с озабоченным видом, отвечая на вопросы любопытных подруг только загадочным взглядом своих раскосых восточных глаз.
«Труба зовет! — ехидно переглядывались подружки, как только Карина исчезала из поля зрения. — „Папик“ стосковался и бьет копытом!»
А Карина, прослушав сообщение, ехала всего лишь в круглосуточный универсам на проспекте Просвещения.
На мобильный ей звонил не загадочный богатый покровитель, а скромная старушка, которая за небольшую добавку к пенсии выполняла роль диспетчера. Ей звонили по домашнему телефону и сообщали, что поезд из Минска задерживается на двадцать, тридцать или сорок минут. Старушка должна была немедленно перезвонить по мобильному телефону и повторить ту же самую фразу. Услышав это сообщение, Карина приезжала в универсам через час двадцать минут, или через полтора часа, или через час и сорок минут соответственно.
В назначенное время она должна была взять на полке в универсаме крайнюю справа коробку кукурузных хлопьев. Дома, открыв эту коробку, она находила внутри дискету, содержавшую очередной заказ.
Раз в три месяца дискета содержала вместо заказа новый порядок связи: менялся универсам, менялся тип коробки, служившей контейнером для передачи сообщений. Неизменным оставалось одно: надежность и анонимность связи.
Карина ни разу не видела заказчика. Дискету, содержавшую информацию о заказе и порядке расчетов, она уничтожала, предварительно запомнив все необходимое.
Вот и сейчас, сорвавшись из-за столика по звонку мобильного телефона, Карина доехала до проспекта Просвещения, в точно назначенное время вошла в универсам, взяла с полки коробку хлопьев, прихватила для себя йогурт и поехала домой.
Дома она вынула из коробки дискету, вставила в дисковод.
На экране монитора появилось невзрачное женское лицо, адрес и имя: Алевтина Ивановна Фадеева.
* * *
Алевтина Ивановна Фадеева работала в отделе нежилого фонда. Этот отдел занимается учетом помещений, непригодных для жилья: допустим, слишком темных или лишенных бытовых удобств, необходимых каждому современному человеку. В некоторых случаях недостатки, присущие этому самому нежилому фонду, превращаются в огромные преимущества. Помещение, непригодное для жилья, тем самым становится «коммерческой недвижимостью», то есть в нем можно открыть магазин, или кафе, или маленький, но очень рентабельный цех по производству высокосортного индийского чая из дешевого грузинского сырья и ярких упаковок, напечатанных в соседней типографии.
Короче, нежилой фонд может приносить большие прибыли.
Поэтому множество людей постоянно пытается перевести то или иное помещение из жилого фонда в нежилой, то есть признать его не пригодным для жизни.
Вот тут-то на сцене появлялась Алевтина Ивановна. Она осматривала помещение, и с ее органами чувств происходили какие-то чудеса. Особенно подводили ее глаза: им определенно не хватало света, и помещение признавали слишком темным для проживания; также глаза Алевтины Ивановны в упор не замечали санузел и прочие удобства, оборудованные владельцем. Кроме того, Алевтина Ивановна ужасно мерзла — и помещение оформляли как неотапливаемое.
Конечно, все эти чудеса приходилось оплачивать, и оплачивать довольно щедро, иначе в помещении становилось светло, как в операционной, и тепло, как в машинном отделении «Титаника».
Само собой разумеется, Алевтина Ивановна делилась полученной контрибуцией с вышестоящими товарищами, и те в свою очередь закрывали глаза на ее временную слепоту. Помещение благополучно признавали непригодным для жизни, открывали в нем ночной клуб или обувной магазин, и все расходились, довольные друг другом.
Алевтина Ивановна очень дорожила своей работой. Чтобы не сглазить и не привлечь к себе ненужного внимания, она говорила всем окружающим, какая у нее тяжелая и нервная работа и как плохо она оплачивается — действительно, официальная зарплата ее составляла всего две тысячи рублей. А неофициальная, значительно более впечатляющая, понемножку накапливалась в уютном тайничке, который предусмотрительная Алевтина Ивановна оборудовала у себя в подоконнике. Это подоконник был съемный и пустотелый.
Периодически, когда наступал знаменательный момент пополнения сокровищницы, Алевтина Ивановна задергивала плотные занавески, отвинчивала два потайных винта и снимала подоконник с его законного места.
Перевернув пустотелую доску, скромная сотрудница отдела нежилого фонда вытряхивала на ковер груду зеленых бумажек, пересчитывала их и прикидывала, сколько на эти деньги можно купить квартир, машин или норковых шуб, сколько месяцев или даже лет можно прожить на Канарах…
Ее согревало само наличие денег, их количество, возможность подержать их в руках, пересчитать, представить себе все открывающиеся возможности…
Алевтина Ивановна своих денег не тратила. Она боялась. Ей казалось, что стоит ей купить хоть что-то, превышающее ее официальные возможности, хоть что-то, выходящее за рамки скудного двухтысячного бюджета, как ее тут же схватят за руку, посадят в черную машину, привезут в какое-то ужасное место и потребуют ответа; откуда эти деньги?
Или еще хуже — ее скромной персоной заинтересуются бандиты и придут к ней, вооруженные паяльниками и утюгами…
Такие страшные истории Алевтина Ивановна слышала от знакомых не раз и ужасно боялась, что это может коснуться ее непосредственно.
Правда, о ее неофициальных доходах все равно знало слишком много людей: во-первых, те, кто платил ей деньги за временную слепо-глухонемоту, во-вторых, то начальство, с которым она обязана была делиться… Но об этом Алевтина Ивановна предпочитала не думать.
Жила она одна. Замужем когда-то побывала, и этот период жизни оставил у нее такие неприятные воспоминания, что повторять неудачный опыт она не захотела. Да, собственно, и желающих больше не нашлось. Детей Бог ей не дал, и она рассматривала это как большую удачу. В самом деле, какие уж тут дети при зарплате в две тысячи и при нежно лелеемом тайничке в подоконнике!
Короче, Алевтина Ивановна Фадеева работала в отделе нежилого фонда и очень дорожила своей работой.
Придя с работы домой, она в прихожей сняла осенние сапоги, с грустью подумав, что они требуют ремонта, а лучше бы купить новые, но где уж тут при зарплате в две тысячи!
Потом она включила чайник и поставила разогреваться вчера отваренные макароны.
И тут в квартире погас свет. Такое иногда случалось в их доме, когда в сильные холода .многие жильцы одновременно включали электрические обогреватели, но сейчас было совсем не холодно.
Алевтина Ивановна очень расстроилась: без электричества не только телевизор не посмотришь, но даже и поесть не удастся, поскольку в ее доме и плита, и даже чайник были электрическими.
С трудом пробравшись по темной квартире в прихожую, она открыла входную дверь, чтобы позвонить в квартиру соседей и узнать, отключился ли свет у них или авария ограничена ее квартирой, и нужно просто поменять пробки.
На лестничной площадке царила кромешная тьма. Прикрыв входную дверь, но не запирая ее — иначе пришлось бы в темноте на ощупь вставлять ключи, — Алевтина Ивановна дошла до соседской двери, нашарила кнопку звонка и надавила на нее. Звонка она не услышала. Тут же до нее дошло, что если отключили электричество, то звонок тоже не работает. Можно было, конечно, постучать в дверь, но это было неудобно, да, собственно, и не нужно, она уже получила ответ на вопрос, который хотела задать соседям: у них света тоже не было.
В это мгновение ей почудилось в темноте за спиной какое-то движение.
Алевтина Ивановна оглянулась и испуганным дрожащим голосом спросила:
— Кто здесь?
Ответа не последовало, и она, всерьез перепугавшись, сочла за лучшее вернуться в собственную квартиру. Скорее всего, свет выключен во всем доме, и десятки людей сейчас звонят в аварийную службу.
