Дарья Донцова - Черный список деда Мазая
– Нечитайло пишет фантастические сказки? – предположила я.
– Нет, психологические истории о женской судьбе, – уточнил Адам. – И, к сожалению, прежний издатель не захотел публиковать их под фамилией Тяпкина и придумал псевдоним Нечитайло. Теперь это бренд, поменять его нельзя. Мы сейчас представляем новый цикл романов Валентины, запускаем серию «Ваш домашний друг».
Я старательно удерживала на физиономии вежливую улыбку. Нечитайло – никуда не годная для писателя фамилия, но и название серии тоже не слишком удачно. Что значит «домашний друг»? Лично я сразу думаю о собаке или кошке.
– Изменить псевдоним не получится, – говорил Адам, – а вот внешность Вали нужно скорректировать. Прежнее издательство придумало ей образ… м-м-м, как бы помягче сказать… дамы без комплексов. Мини-юбка, прозрачная блузка, красные сапоги-ботфорты, джип, разрисованный под леопарда, макияж как у… – Адам замялся.
– Проститутки, – некорректно уточнил Ваня.
Корсунский кивнул.
– Не хочется употреблять подобные выражения, но да, вы правы. Наши конкуренты внушили Валентине, что ее имидж – это агрессивная сексуальность, и практически утопили писательницу.
– Почему? – удивился Маслов. – Сейчас такой тип в моде.
– Психологические байки о дамских проблемах не интересуют мужчин. А женщинам не очень нравятся особы, которые перетягивают на себя внимание сильного пола, – сказала я. – Дама вамп-красотка-хищница не станет подругой для потенциальной аудитории писательницы. Нужен образ спокойной, милой приятельницы, много испытавшей на своем веку и не растерявшей оптимизма, доброжелательности. Читательницы должны воспринимать Валентину как преданную подругу, с которой можно посоветоваться. Ботфорты, мини-юбка и внедорожник-хищник в этот образ не вписываются.
– Вы четко уловили суть проблемы, – похвалил меня Адам, – если Валя изменит свой имидж, тираж ее книг резко возрастет. Но вот беда, она с огромным трудом соглашается на все наши предложения. Возникли сложности. Сейчас включу запись, сами увидите.
Адам вынул из портфеля айпад и постучал по экрану. Кабинет наполнило красивое сопрано:
– Добрый день, мои дорогие и любимые, те, кто на работе, и те, кто дома. Настало время обеда, сделайте перерыв, налейте себе чашку чая и присоединяйтесь к программе «Женская душа». Есть проблемы, с которыми не пойдешь ни к маме, ни к лучшей подруге, и тогда на помощь спешит наше телешоу и его ведущая Ольга. Сегодня у нас не новая, а, можно сказать, затасканная тема, которая, к сожалению, из века в век не теряет своей актуальности. Мужская измена. Психологи утверждают, что наши супруги любят глазами. Мол, сами вы, бабы, виноваты: нацепите халат, ходите по квартире росомахой, без макияжа, а любовница-то всегда при параде. Но давайте вспомним историю! Разве мало мужей бегали от жен-красавиц? Так что надо мужикам? Ум? Внешность? Хозяйственные навыки? На все эти вопросы нам ответит писательница Валентина Нечитайло.
– Участия Тяпкиной в этом шоу мы добились с огромным трудом, – пояснил Адам, – и заплатили приличную сумму продюсеру.
Я кивнула, не отрываясь от экрана. Камера чуть отъехала, стала видна женщина, сидящая в кресле. Длинные, выкрашенные в цвет прокисшей сметаны волосы плохо сочетались с широкими черными бровями и желтым цветом лица. Кудрявая челка падала на лоб, глаза прятались за наклеенными ресницами. Интересно, кто посоветовал тетке прилепить на верхние и нижние веки щетину от зубных щеток, щедро намазанную сапожным кремом цвета «электрик»? И вообще, кто накладывал ей макияж? Румяна цвета перезрелого апельсина и сиреневая помада. Впрочем, одежда тоже мало подходила даме и совершенно не годилась для дневного эфира кабельного канала, чьей основной аудиторией являются домохозяйки.
Узкое красное платьишко держалось на тоненьких бретельках. Бюст без лифчика сполз в район талии, коротенькая юбчонка задралась почти до пояса, широкие, покрытые прыщиками обнаженные плечи Валентины и ее совсем не идеальные ноги в босоножках были выставлены на всеобщее обозрение. Стало понятно: кабинет педикюра не то место, которое Нечитайло посещает два раза в месяц. А еще она не знакома с эпиляцией: нижние конечности красавицы щетинились черными волосами.
– М-да, – крякнул Ваня, – нельзя сказать, что она прекрасна.
– Так что надо мужчинам? – повторила ведущая, которая, в отличие от гостьи, была ухоженной и одетой в скромное закрытое платье цвета беж.
Писательница выпрямилась, закинула ногу на ногу и коротко сообщила:
– Секс!
Ольга попыталась вернуть программу в правильное русло:
– Давайте поговорим о любви, долге и…
– Чепуха, – перебила ее Валентина, – болтовня про кастрюли, детей, стирку, глажку – удел убогих финоманок.
– Кого? – непрофессионально переспросила ведущая. – Может, нимфоманок?
– Именно, что манок, – кивнула Валя, – тех, кто в койке как бревно.
– А! Вы имеете в виду фригидных женщин, – попробовала избежать скандала Ольга. – Да, это проблема, но о ней поговорим как-нибудь в другой раз. Любовь, она…
– Секс, – громко объявила Валентина, – мужик животное, у него три потребности, три «по».
Ольга заморгала, писательница вытянула вперед руку. Ногти на пальцах оказались заклеены грязными кусочками пластыря.
– Потрахаться, пожрать, поспать. Удовлетворите эти его желания, и обезьяна ваша навеки!
Адам постучал по экрану. Изображение исчезло.
– Дальше можно не смотреть. Эфир прямой, это не запись. Ни вырезать, ни подкорректировать, к сожалению, ничего нельзя.
– Думаю, вашу подопечную на этом канале включили в черный список, – сказала я. – Почему бы вам не объяснить ей, что надо говорить и как одеваться?
Корсунский заломил руки.
– Сто раз твердили! Валентина вроде поняла, обещала прийти в приличном виде, и текст выступления мы ей вручили. Про семейные ценности. И она нас вроде послушалась, вошла в телецентр, прикрытая длинной шалью, вполне пристойно выглядела. А как только включились камеры, скинула ее, и оп-ля – полураздетая помятая пионервожатая!
Иван захихикал.
– Не смешно, – мрачно буркнул Адам. – Валентина считает себя суперкрасавицей, гениальной мегаженщиной. Еще она хочет выйти замуж за олигарха и уверена, что непременно поймает достойного жениха на крючок своего очарования.
– Может, где-то и бродит слепой «форбс», – развеселился Ваня. – Или совсем старенький миллиардер, лет эдак ста пятидесяти. Такому и Баба Яга – спелое яблочко. Есть у вашей Валентины шанс!
– Вам весело, а я вложил в новую серию ее книг кучу денег, – вздохнул Адам, – провел масштабную рекламную кампанию. Валентина своим поведением губит дорогостоящий проект.
Я пожала плечами:
– Зачем вы с ней связались? Неужели сразу не поняли, что она принесет проблемы?
Корсунский убрал айпад в портфель.
– Так она поначалу тихоней казалась. Пришла в издательство, притащила десять готовых романов. Десять! Из прозаиков надо каждый абзац выколачивать, никто вовремя свою нетленку не приносит. У меня редакторы на телефонах висят, ноют:
– Любимые, когда книжечку притащите? Чем вам помочь? Продукты купить? Кашку сварить?
А у Валентины десять законченных рукописей. Бриллиант!
– Как Нечитайло была одета, когда вошла в ваш кабинет? – поинтересовалась я. – Элегантный костюм со светлой блузкой или, может, шелковое платье цвета мокрого песка с юбкой за колено?
Адам откашлялся.
– На ней была расстегнутая шуба – крашенный под леопарда кролик, простеганный золотыми шнурами. Под манто вечернее платье в блестках, очень короткое, оранжевого цвета. И малиновые сапоги-ботфорты выше колена, узкий длинный нос, каблук-шпилька, платформа. В таких д’Артаньян разгуливал.
Мне стало смешно.
– Думаю, драчливый гасконец ни за какие сокровища не согласился бы даже посмотреть на описанные вами сапоги. Почему вы не насторожились, когда эта красавица вошла в кабинет? Неужели не поняли, что Нечитайло не из породы скромниц?
Адам опустил глаза долу.
– У нас состоялся откровенный разговор. Валентина плакала и говорила: «Хозяин конторы, где я пока издаюсь, развратный тип, требует от меня интимной близости, преследует, хочет сделать своей рабой. Я ему по две рукописи в месяц таскаю, пишу и отношу, пишу и отношу».
Корсунский перевел дух.
– Ясно, – кивнула я, – вы услышали про удивительную работоспособность Валентины и разом позабыли про ее внешний вид.
Адам чуть ослабил узел галстука.
– Скажу честно: Валя трудолюбива, как китаец из бедной провинции Поднебесной. С шести утра она, образно говоря, рис выращивает и безотказно раз в четырнадцать дней приволакивает роман. Если честно, рукопись всегда требует серьезной правки, но переписать-то можно все! А что делать с ее речью и внешностью? Как придать ей презентабельный вид? Стряхнуть с нее имидж гетеры с трех вокзалов?
