Ирина Шанина - Поцелуй смеющегося Будды
Я старалась двигаться как можно быстрее, но получалось не очень хорошо. Сначала я ползла на четвереньках, но довольно быстро сообразила, что расцарапаю коленки. Если порванные колготки, пользуясь специальной терминологией, можно было отнести к легко восстанавливаемым ресурсам, то ободранные коленки неизбежно привлекли бы ко мне особое внимание со стороны представителей местных властей, а вот этого мне в данный момент совсем не хотелось. Так что пришлось передвигаться в совсем неудобной позе, как макака из передачи «В мире животных». Правда, у макак это получалось значительно лучше. Кое-как я доползла до угла и решила немного отдохнуть, к тому же пришло время (на мой взгляд) оценить ситуацию. Я устроилась поудобнее, посмотрела вверх, на свои окна, и мысленно поздравила себя с тем, что успела вовремя. В окне маячила чья-то голова. Даже в темноте было понятно, что это — не Леша и не Борис. Я сжалась в комок, пытаясь справиться с внезапно нахлынувшей паникой. Мне казалось, что вот сейчас он увидит меня и выстрелит из пистолета с инфракрасным прицелом и глушителем (такие пистолеты я видела в фильмах про китайскую мафию в Гонконге). Когда прошло не меньше часа (хотя на самом деле всего несколько секунд, что подтверждает на практике теорию относительности), я осторожно приоткрыла глаза и заставила себя вновь посмотреть на окно — головы там уже не было, но не факт, что они не сообразят обойти вокруг здания. Парень в окне явно не идиот и, скорее всего, догадался, как я выбралась из номера. Немного подумав, я обняла канализационную трубу и стала медленно соскальзывать вниз. Разжать руки было страшно, я отчаянно размахивала ногами, надеясь, что земля сообразит подтянуться к моим ступням… Увы, чудес не бывает: пальцы мои разжались, и я полетела вниз. Боль в пятках была просто ужасной, но времени жалеть себя не было, поэтому я захромала прочь от гостиницы.
Завернув за угол, я оглянулась — погони не видно. Улица была пустынна, я немедленно воспользовалась этим и сняла рваные колготки. Теперь главная задача — переодеться: в короткой юбке и босиком далеко не уйдешь. Я попыталась сообразить, где именно я сейчас нахожусь. По всему выходило, что если пройти немного вперед, а потом свернуть направо, то я выйду на весьма оживленную торговую улицу. Там не было дорогих бутиков, зато маленькие магазинчики с вечным «тотальным сейлом» попадались на каждом шагу. Если повезет, то за десять-двадцать местных долларов можно купить что-нибудь не очень ужасное. В первом же магазине я наткнулась на вполне приличные джинсы «Lee». Оплатив покупку, я спросила продавца, где здесь туалет. В туалете я переоделась. В двух следующих лавочках я приобрела фланелевую клетчатую рубашку за десять гонконгских долларов и удобные спортивные тапочки. Немного подумав, я купила еще и бейсболку. Бейсболки мне не идут, но для маскировки лучше не придумаешь. Теперь стоило подумать о том, куда идти и где ночевать. Деньги у меня с собой, но на дорогие гостиницы их явно не хватит, а где расположены дешевые, я не знаю. Может быть, вернуться в свой отель, зайти к Лехе с Борисом и все рассказать? Эта мысль показалась заманчивой, и я бодро двинулась в сторону Натан-роуд. Хорошо, что хватило ума не идти напролом, а все же держаться другой стороны улицы. Перед входом в отель стояла машина «скорой помощи», полицейская машина и толпа любопытных. В черном пластиковом мешке вынесли тело, потом вывели Леху, Борюсика и двух мелких — все они шли сами. Затем появились двое огромных полицейских, тащивших на себе бесчувственное тело Вань Саня. Всех погрузили в машины и увезли в неизвестном направлении. Люди, однако, не расходились. Я потихоньку смешалась с толпой, надеясь из обрывков разговоров понять, какова официальная версия произошедшего. Но народ, как нарочно, говорил исключительно по-китайски. Вдруг я почувствовала на себе чей-то взгляд. Когда в детективных романах герой «чувствовал на себе чей-то взгляд», я не верила и даже посмеивалась, удивляясь фантазии автора. Признаю — была не права. Я надвинула бейсболку на глаза и стала исподтишка разглядывать окружающих, пытаясь понять, кто же проявляет к моей скромной особе столь недюжинный интерес. Вот, попался: высокий парень в футболке и джинсах смотрел на меня, не отрываясь.
Может быть, я ему просто понравилась? Но тут толпа начала расходиться, и я невольно уставилась на ноги парня. Ноги были мне знакомы: эти кроссовки «Рибок» я видела сегодня при весьма необычных обстоятельствах. Сделав вид, что в упор его не замечаю, я потихоньку стала отступать. Парень догадался о моих намерениях и решительно направился в мою сторону. К сожалению, бежать в данной ситуации было никак нельзя.
Дело в том, что в Гонконге на каждом перекрестке стоят плакаты «Be aware of pickpockets» (опасайтесь карманников). Если бы я смалодушничала и двинула в том темпе, которого требовали мои нервы, то стоило моему врагу (а в том, что парень мне явно не друг, я была уверена на все сто) крикнуть «держи вора», как возбужденная толпа китайцев немедленно меня повязала бы. Выдержки моей хватило до угла, потом нервы сдали, и я помчалась, не разбирая дороги. Свернув несколько раз, я оказалась в тупике.
Это была маленькая и странная улица. Гонконг — город немного показушный: главные торговые улицы выглядят точно так же (если не роскошнее), как в любом городе мира. Кстати, и называются они точно также: есть в Гонконге своя Пятая авеню и своя Пикадилли. Но стоит сделать несколько шагов в сторону, как попадаешь в совершенно другой мир: мелкие лавочки, торгующие чуть ли ни приворотным зельем; с потолка свешиваются акульи плавники, какие-то засушенные трупики, неприятного вида коренья. Все вместе напоминает антураж пещеры, в которой жила колдунья Гингема. На пороге сидит продавец. Как правило, это молчаливый аксакал лет ста пятидесяти на вид. Помните старцев в «Белом солнце пустыни»? Там рядом с ними что-то взрывается, тюбетейки (или чалмы — вот точно не помню) слетают на фиг, а они и ухом не ведут. Так вот, по сравнению с местными торговцами летучими мышами, те старцы — просто суетливые подростки.
Есть выражение — «кривая вывезет». В данный момент времени моя «кривая» вывезла меня аккурат к такой лавчонке. Я засуетилась — было непонятно, куда я попала, в каком направлении мне следует идти и, самое главное, сумела ли я оторваться от погони. Надеясь только на чудо, я подошла к старцу и попыталась выяснить, куда же мне двигать дальше. Чуда не произошло, старец на мои слова никак не отреагировал: либо по-английски не говорил, либо был глухонемым (первое — вероятнее). Я достала из кармана «универсальный переводчик» в виде купюры в десять долларов (местных, разумеется). Но торговец плавниками, похоже, был не только глух, но и слеп. На протянутую купюру он не отреагировал никак. Возможно, был не из тех, кто продается — за такую незначительную сумму. Увы, больше я предложить в данный момент не могла. Мое финансовое положение никак нельзя было называть блестящим. Возникла неловкая пауза, хотя неловко чувствовала себя только я — деду, похоже, от жизни уже ничего не было нужно, у него все было: лавка со змеиными яйцами и трубка с опиумом.
С самого раннего детства я страдаю маниакальной застенчивостью. В любой ситуации меня гложет мысль, что обо мне подумает собеседник (даже если этот «собеседник» — пергидрольная тетка, торгующая у метро семечками). Вот и сейчас мне показалось, что дед смотрит на меня осуждающе (хотя он, скорее всего, пребывал в мире своих опиумных фантазий). Я ткнула пальцем в какой-то сушеный плавник и, изобразив на лице живейшую заинтересованность в данном товаре, снова протянула купюру. Мне послышалось, что в голове у старца что-то щелкнуло, и на лице появились первые признаки того, что он еще не окончательно удалился из этого мира. Он медленно протянул руку и взял купюру. Внимательно рассмотрев ее, он ловким движением (честно говоря, не ожидала от этой развалины такой прыти) спрятал деньги в карман и что-то прощебетал. Я решила, что он обращается ко мне и постаралась с помощью мимики дать понять, что по-китайски я совсем никак… Но, как выяснилось минуту спустя, старец вовсе не питал иллюзий относительно меня, на его зов выскочила женщина неопределенного возраста и уставилась на хозяина. Дедок бодро проквакал еще одну фразу, и женщина переключила свое внимание на меня. Похоже, что от меня ждали «заказа». Я посмотрела на сушеные пакости, подвешенные на веревочках, и поняла, что совершенно не помню, на какую из них показывала вначале. Пришлось действовать по наитию: обнаружив очень похожий плавник, я энергично закивала, чтобы владельцам лавки сразу стало ясно, что именно эту вещь я жажду приобрести в собственность. Женщина отрезала плавник и протянула мне. Несмотря на то, что около плавника болтался ценник с цифрой «8» (что, по моему скромному разумению, должно было означать восемь гонконгских долларов), никто даже не заикнулся о сдаче. А сама я заикнуться не могла в силу слабого знания китайского. Ну, все, делать здесь вроде больше нечего: мой кошелек стал легче еще на десятку, я приобрела замечательный артефакт, который (без сомнения) принесет мне удачу, пора было и честь знать.
