Галина Полынская - Ядовитый детектив
– Тогда хотя бы смотри по сторонам! Вон плакатик с аршинной надписью, а надпись гласит, что мы можем сохранить информацию на дискете или распечатать прямо здесь, доплатив, разумеется.
– И много доплачивать?
– О, Господи! Я сама заплачу!
И Тая направилась к главному «интернет-бармену» выяснять подробности, а я открыла второе окно и ввела в поисковик: «Инесса Величковская». Статьи и сплетни тут же посыпались как перья из распоротой подушки.
– И как наши дела? – подошла Тая.
– Нормально, – я быстро просматривала тексты, попадалось множество фотографий. – Это все нам тоже пригодится…
– Слушай, я придумала, как нам подобраться к Шведову. Ты напрасно представилась журналисткой, скажи, что ты частный детектив и расследуешь это странное самоубийство.
– Частных детективов обычно нанимают, сами они не расследуют из любви к искусству.
– Во! Именно! Из любви к искусству! Наври, что ты безумная поклонница Розовской, ее смерть тебя потрясла, вот ты и решила заняться расследованием!
– Я даже не знаю, как эта Розовская выглядит.
– Сейчас покажу, – Тая вернула на экран информацию о Шведове, пощелкала мышкой, и вскоре на экране возникло большое фото. Не мудрено, что я никак не могла вспомнить ее лица, такими блондинками телеэкраны забиты до отказа. Глянцевое личико с мелкими чертами, на переднем плане Алые Губы, легкие тщательно завитые кудри а-ля Монро, яркие голубые глаза. В ее взгляде, во всем облике просматривалась какая-то внутренняя надломленность, какая-то трагичная истеричность, что ли, хотя это вполне могла быть роль, образ. И вообще, мне было не понять, как с такими дамочками «внезапными и порывистыми» могут уживаться под одной крышей принцы Шведовы. Александр оказался о-о-о-очень симпатичным, с роскошной темной шевелюрой, с классически красивым лицом – мечта одним словом. Недосягаемая мечта для счастливых обладательниц запорожцев – другим словом.
– Каков, да? – завистливо вздохнула Тайка. – Такого замучаешься завоевывать.
– До чего дамский пол дошел. Раньше они нас завоевывали, а теперь мы их.
– Нас, милая моя, еще никто толком не завоевывал.
– К счастью, мы тоже никого.
– А вот она, – Тайка ткнула пальцем в лоб Миле Розовской, – наверняка так ловко сети расставила, так все обстряпала: бац-бабац и в невестах у такого господина.
– А потом трах-бабах – и в покойницах, – передразнила я. – Мы понятия не имеем, кто там кому сети расставлял, может, это он по Милочке с ума сдвигался. Ты давай лучше узнавай, как это все распечатать, покуда наше время не вышло.
И Тайка понеслась на поиски красавчика «официанта», дабы он помог ей с этой проблемой. Вскоре у нас на руках оказалась внушительная бумажная кипа. Покинув Интернет-кафе, мы перебрались в кафе обычное. Взяв по чашке кофе, устроились в уголке и принялись перебирать бумажки. Начали со Шведова-Розовской. Из всего богатого материала мы выяснили следующее. Оказывается, к своим двадцати восьми годам, Мила сыграла аж две крошечных роли в кино, три в не к ночи помянутых Тайкой сериалах, и одну роль («мадам, к вам поручик Ржевский! Запускать?») в театре, но единодушно воспевалась журналистами и критиками, как ярчайшая восходящая звезда современности. На момент самоубийства она готовилась к съемкам в фильме Шведова-старшего, где должна была играть со Шведовым-младшим. Фильму-драме с рабочим названием «Латиница», заранее предрекали громкий успех, называли «событием года», хоть и обмолвились пару раз, что картина «все-таки больше ориентирована на западного зрителя» и что «мы опять хотим подобраться поближе к Голливуду». Судя по интернет-сплетням, с Александром Мила познакомилась на кастинге «Латиницы», роман закрутился стремительный и бурный, через каких-то несчастных три месяца повелись разговоры о свадьбе, даже назначалась дата, но вот какая из пятнадцати различных, обнаруженных в «сведениях из достоверных источников» – реальная, мы так и не поняли. И как мы не пытались, как не старались, никаких поводов для самоубийства не откопали. Все прекрасно, все шоколадно, малышка выхватила из рук зазевавшейся судьбы свой счастливый билет, так с чего вдруг она выбрала время, когда ее точно никто не потревожит, и налопалась таблеток? Газетенка, рангом чуть выше моей трупной, утверждала, что Мила оставила записку, даже текст ее обещалась привести, но не привела, видать журналюга вроде меня, так ничего и не придумала трагически-посмертного.
– Ну, что думаешь? – Тая отложила бумаги. – Какие выводы?
– Я в смятении. Наверное, должна быть какая-то серьезная таинственная драма, или просто сдвиг по фазе, у меня нет других предположений. С женихом поговорить надо обязательно. А что у нас с Величковскими?
– Ничего интересного, – ворошила Тайка чужую личную жизнь и бесславную кончину, – всё это я от своей зампредши уже сто раз слышала… а вот это не слышала, – она выхватила листочек из общей кипы, – оказывается с Инной покойничек-ловелас познакомился в результате дтп, надо же, а! И аварии бывают началом большой и чистой любви!
– Ты помнишь, как она говорила о своей ненависти к супругу? Он уже мертв, а она все еще продолжает его ненавидеть, причем это чувство заслоняет все на свете. И единственное, что беспокоит вдовушку, так это участь загремевшей под следствие любовницы Алисы. Это нормально?
– Не совсем, я бы сказала, но в том состоянии, в котором она пребывала…
– Вот именно в таком состоянии захочешь – не соврешь. А как убили супруга? Кстати, как его зовут? Не помню уже.
– Дмитрий, кажется, Петрович. – Таисия снова зашелестела бумажками, отыскивая причину смерти гулены Величковского. Странно, но об этом «инциденте» было написано крайне мало и архискупо, всего одна куцая заметка, неохотно сообщившая, что «Величковский Дмитрий Петрович убит в своей квартире в ночь с 26 на 27 февраля, ему перерезали горло очень острым предметом. Орудие преступления так и не найдено».
– Хм, – призадумалась Тая, – а эти две мадамы, значит, плавали в ванной и ничегошеньки не слышали.
– Ты же видела, какая там ванная и как далеко она расположена от комнат, если они еще и магнитофон включали…
– Там есть магнитофон? – Тая медленно отодвинула пустую кофейную чашку.
– Ага, и еще небольшая синяя видеодвойка, ты разве не видела? Напротив джакузи, в углу на кронштейнах.
– Господи, и зачем только людям в санузле столько аппаратуры?
– Ну, мало ли, вдруг захочется посмотреть ток-шоу лежа в ванной, благо площадь позволяет.
– М-да, – тяжело вздохнула подруга, – а в наших спичечных коробках даже свистка не повесишь.
– Зачем тебе там свисток?
– Ну, мало ли, вдруг захочется посвистеть, лежа в ванной.
Мы рассмеялись.
– Еще кофе выпьем? – предложила Тая.
– Больше не могу, желудок протестует. Давай лучше решать, куда поедем, с кого начнем.
– Позвони Шведову, представься детективом, если опять пошлет, поедем к охраннику Толику, и будем по пути мозговать, кем еще прикинуться, да прорваться таки к нему.
Прихватив пять рублей, я направилась к стойке. Набрала заветный номер и затаила дыхание, вслушиваясь в гудки.
– Да! – Александра я сразу узнала, все тот же раздраженный, неприветливый тон.
– Здравствуйте, – отрезала я мужественным голосом частного детектива. – Могу я услышать Александра Шведова?
– Я слушаю! Кто это?
– Мне необходимо поговорить с вами о Миле Розовской, я частный детектив и расследую ее загадочное самоубийство! – выпалила я на одном дыхании, не сомневаясь, что снова все напортила и буду послана ну о-о-о-чень далеко. Но неожиданно Шведов ответил:
– Приезжайте сегодня к десяти часам к театру Маяковского, ждите у главного входа.
И все. Даже не спросил, как меня узнать, наверное, и не сомневается, что я его знать обязана и в профиль, и в анфас, и с области затылка.
– Ну, как?
– Не поверишь – сработало, он назначил мне сегодня встречу.
– Вот видишь, главное правильный подход, – обрадовалась подруга. – А когда встреча?
– В десять.
– Вечера?
– Ну да.
– А чего так поздно?
– Должно быть так ему удобно, встречаемся у театра.
– Впрочем, это даже хорошо, что поздно, успеем съездить к охраннику Толику.
Глава шестая
Толика на месте не оказалось, сегодня была другая смена. Нам долго пришлось вымаливать у маленького, толстенького и очень вредного охранника координаты Толика, в конечном итоге он соизволил набрать его домашний телефон. Мы с Тайкой сопели от злости, переминаясь с ноги на ногу, а паршивый привратник, то и дело бросая на нас хамские оценивающие взгляды, трепался с Толиком о погоде, работе, семье… Исчерпав все темы, он нехотя сообщил о «неких дамочках, разыскивающих тебя», и передал мне трубку. Поздоровавшись, я напомнила Толику о том, кто мы такие и попросила о встрече. Он очень удивился и замялся в нерешительности… наверное мама строгая, или жена, или обе сразу. Я успокоила, сказав, что это связано с делом Величковских.
