Людмила Милевская - Цветущий бизнес
“На сковороде у черта!” — ужаснулась я, поставив жирный крест на мечтах о рае.
Позже выяснилось, что шипели, скрежетали и сдирали кожу пластиковые коробочки, на которые я безжалостно обрушила свое тело. Не менее жестоко обошлись они с моим новым пастельно-розовым платьем.
“Сколько же метров пришлось мне лететь? — гадала я, выбираясь из помятых коробочек. — Уж никак не меньше пяти. Стоило ли так пугаться окна?”
Дальнейшее показало, что не стоило. Из окна я хоть знала куда попаду: на улицу. Здесь же не было никакой определенности, поскольку светлей не стало. В любой миг могло свершиться все, что угодно, вплоть до нового падения.
“Господи, дай нащупать хоть какую-то почву под ногами, и уж тогда — завалю свечами всю церковь!” — горячо клялась я, продираясь сквозь чертовы коробочки и пытаясь нащупать ногами пол.
Как только мне это удалось, и я выбралась из горы пластика, тут же раздался скрежет открываемой двери, послышались грубые мужские голоса, и я с ужасом полезла обратно. Теперь уже я молила Господа о совсем другой помощи: мне до смерти хотелось зарыться в гору коробочек с головой.
Едва я успела осуществить свою затею, вспыхнул яркий свет, и помещение заполнилось топотом да отборным матом.
“Сколько же народу набилось сюда?” — гадала я, пытаясь беззвучно расковырять “окошко” в коробочках.
Лучше бы я этого не делала, потому что взору моему предстала очень неприятная картина: три громадные звероподобные особи мужского пола жутко матерились и тащили по ступеням окровавленный, отчаянно воющий организм, пол и возраст которого определить было крайне затруднительно, так организм был измордован.
Когда верзилы бросили этот несчастный и еще живой кусок человеческого мяса на мои коробочки, я была готова тут же сделать харакири. Остановило лишь отсутствие подходящего предмета. “Уж лучше самой покончить счеты с жизнью, чем дожидаться помощи от верзил,” — подумала я, ни на секунду не сомневаясь, что мой воющий сосед пострадал именно от общения с ними. Хотелось думать, что он заслужил, но и я уже много чего натворила: проникла в чужой дом, раскрыла тайник, помяла гору коробочек, да и бриллианты, которые утащил вор, явно повисли на мне.
“Сейчас ненароком узнаю остальные тайны, после чего биография любого покойника на фоне моей будет просто воплощением перспектив,” — с грустью подумала я. Захотелось поглубже зарыться в коробочки, и вместе с тем я прекрасно понимала, что лишние звуки в настоящий момент ни к чему.
Однако верзилы так гневались, что им было ни до звуков. Открыв какую-то дверь, они вновь схватили свою жертву и потащили ее, матерясь пуще прежнего. Меня обдало странным неприятным запахом, видимо исходящим из той комнаты, куда вошли верзилы. Теперь уже не имея возможности наблюдать происходящее, я “наслаждалась” одними воплями. Когда же вопли заглушил шум работающего механизма, мне сделалось совсем дурно.
“Неужели беднягу распиливают на части?” — подумала я, с трудом сдерживая порыв выскочить из своих коробочек и бежать куда глаза глядят.
Дело в том, что глаза глядели на вторую дверь, массивную и металлическую, но вдруг она закрыта. А тут еще жертва завопила гораздо громче механизма, что говорило о том, как ей несладко. Я решила остаться в укрытии.
Не могу передать своих ощущений. Слышать как в соседней комнате зверски издеваются над человеком и понимать, что в любое время то же может произойти и с тобой — мучительно. Я выдавала Господу такие щедрые обещания, на какие только хватало фантазии. Очень часто щедрость бывает полезной. Господь меня услышал. Вскоре визг неизвестного мне механизма прекратился, и раздался омерзительной хрипоты бас, явно принадлежащий одному из верзил:
— Ну во, бля, и все.
— Будет, бля, знать, — добавил второй, не менее отвратительным хрипом.
— Сваливаем, — резюмировал третий, — а то бабы скоро припылят.
Они протопали мимо меня. Хлопнула дверь, лязгнул замок и потух свет, из чего я сделала вывод, что выключатель находится по ту сторону двери, а следовательно искать выход придется в полной темноте. Положение казалось безнадежным.
“Судя по всему, сижу глубоко под землей, — размышляла я, не решаясь покинуть коробочки. — Но это не просто подвал, а какое-то специальное помещение, потому что стены и пол покрыты кафелем. Да и гора коробочек здесь неслучайно. Раз есть запах, упаковка и механизмы, значит это производство. Может даже подпольное, иначе чем объяснить потайной вход из дома: я летела не меньше семи метров, пять до земли и, видимо, ниже. Глупо было бы предполагать, что хозяин попадает сюда таким же образом. Вероятней всего я провалилась в шахту лифта. Но верзилы зашли в ту дверь, значит она ведет на улицу. Однако, рассчитывать на дверь — нелепо. Мне ее никогда не открыть. Но если это производство, значит долго оставаться в одиночестве мне не дадут. Работники могут появиться в любой момент, да и верзилы каких-то баб поминали.”
Очень не хотелось думать о том, что будет, когда пришедшие сюда бабы обнаружат меня сидящей на горе помятых коробочек. И уж совсем не хотелось думать, что стало с тем несчастным, которого притащили верзилы. Я четко видела: ушли они с пустыми руками.
Минут пять я не решалась шелохнуться, прислушиваясь к густой и вязкой тишине. В конце концов рискнула выбраться из укрытия, сделала несколько осторожных шагов и прошептала:
— Э-эй!
Тишина.
Я сделала еще несколько шагов, нащупывая вход в соседнюю комнату. Снова прошептала:
— Эй! — и опять тишина.
Тишина и темнота. Хоть глаз коли. Захотелось плакать.
И тут мои руки уперлись в какой-то предмет. Я нащупала широкое пространство, обитое железом, (видимо стол), провела по нему рукой и попала в нечто теплое и мягкое, понюхала: запах крови. Ужас охватил меня. Потеряв всякий разум, я принялась хаотично метаться, натыкаясь на разные предметы. Что-то со звоном летело на пол, что-то на меня, было больно, но я носилась, как ошалевшая от страха кошка. В конце концов я поскользнулась и упала. Рука попала в липкую лужу, и какая-то дрянь уперлась в мой бок. Судя по всему мужской башмак.
“Это все, что осталось от бедняги, замордованного верзилами,” — подумала я, пытаясь подняться с пола и опираясь на какой-то предмет с ручкой.
Тут же выяснилось, что предмет висит на стене почти у самого пола и легко выдвигается вперед. Трудно описать радость, которая охватила меня когда я выдвинула предмет и обнаружила за ним громадную полость в виде четырехгранной трубы, ведущей куда-то вверх. Засунув голову поглубже в трубу, я увидела тонкую полоску света.
Я мигом вспомнила, что подобные устройства, дедовским способом заменяющее лифт, видела не раз в старых зданиях. Так подают мешки и ящики в складские помещения, расположенные в подвалах еще царских времен: просто спускают их вниз. Да и полоска света, говорила о том, что труба обязательно кончается где-нибудь на улице.
Я тут же полезла в трубу. С налета довольно глубоко погрузилась, но сразу же съехала вниз. Повторила процедуру второй раз, и третий…
Сколько продолжались мои страдания, трудно сказать, лично мне казалось, что катаюсь я в этой трубе вечность. В конце концов экспериментально было установлено, что если не пытаться форсировать трубу наскоком, а медленно проникать в нее ползком, то можно добиться неплохих результатов: мне удалось приблизиться к полоске света настолько, что была видна крышка люка, закрывающая вход в это устройство. Между крышкой и трубой светилась довольно широкая щель, и это радовало.
Однако, огорчало другое. Стало ясно: на середине трубы неизбежно скатишься вниз, и нет никаких средств, чтобы избежать этого. Видимо труба предназначена для односторонней подачи: сверху вниз.
Каких-нибудь два метра разделяло меня, сидящую в трубе, с улицей. Я даже слышала раскаты грома, но не могла приблизиться к выходу ни на йоту. Установив это, я приуныла, да и сил потратила в борьбе с этим анахронизмом не мало. Села на пол, задумалась: “Если зацепиться за край трубы, можно подтянуться к самому выходу. Неужели здесь нет подходящего для этой цели предмета?”
Вспомнила башмак, который меня напугал. Он вполне мог застрять в той щели. Перед лицом собственной смерти, гибель неизвестного бедняги показалась не такой ужасной. Я твердо решила отыскать труп и сделать из его одежды веревку. Привязав веревку к башмаку, я надеялась выбраться из этого страшного места.
Отправилась на поиски, обшарила каждый угол, метр за метром методично обследовала комнату, с ног до головы выпачкалась во что-то липкое, но трупа не нашла. Зато нашла какой-то халат, тут же порвала его на длинные полосы, сплела из них веревку, привязала ее к башмаку и отправилась к трубе.
Изрядно помучившись, закинула-таки башмак в щель, подтянулась, уцепилась за край трубы, уперлась лбом в крышку и… едва не зарыдала от собственной наивности. Какой же дурак оставит крышку открытой. Это же практически еще один вход, а с улицы явственно доносится шум проезжающих автомобилей, значит поблизости дорога.
