Хью Лори - Торговец пушками
— О каком именно?
Он нахмурился.
— Что значит «о каком именно»? Скольких Александров Вульфов вы знаете?
Я пошевелил губами, словно подсчитывая в уме.
— Пятерых.
О’Нил раздраженно выдохнул через нос. Ну-ну, солдатик, зачем же так нервничать?
— У Александра Вульфа, о котором я говорю, — продолжил он тем особым тоном саркастического педантизма, на который рано или поздно скатывается любой англичанин, сидящий за письменным столом, — собственный дом на Лайалл-стрит, в Белгравии.
— Ах, на Лайалл-стрит, — забормотал я. — Ну конечно же. Тогда шестерых.
О’Нил стрельнул взглядом в Соломона, но поддержки не получил. Тогда он опять уставился на меня, лицо его исказила устрашающая ухмылка.
— Я еще раз спрашиваю вас, мистер Лэнг: что вам известно об этом человеке?
— У него собственный дом на Лайалл-стрит, в Белгравии. Это вам как-то поможет?
На этот раз О’Нил решил применить другую тактику. Он сделал глубокий вдох и очень медленно выдохнул, что, должно быть, означало следующее: под его пухлой оболочкой скрывается хорошо смазанная машина для убийств, так что еще одно мое слово в том же тоне — и он одним прыжком преодолеет разделяющее нас расстояние и вышибет из меня весь дух. Но зрелище получилось откровенно жалкое. Тогда О’Нил выдвинул ящик стола, извлек оттуда папку буйволовой кожи и принялся злобно листать ее содержимое.
— Где вы были вчера вечером, в половине одиннадцатого?
— Занимался виндсерфингом у берегов Кот-д’Ивуара, — быстро ответил я, даже не дав ему закончить фразу.
— Я задал вам серьезный вопрос, мистер Лэнг. И советую вам — настоятельно советую — дать мне такой же серьезный ответ.
— А я говорю, что это не вашего ума дело.
— Мое дело… — начал было он.
— Ваше дело — оборона! — Внезапно я перешел на крик, причем совершенно искренне. Краем глаза я успел отметить, что Соломон повернулся и с любопытством наблюдает за нами. — И зарплату вам платят именно за то, чтобы вы защищали мое право делать то, что мне вздумается, а на всякие дурацкие вопросы я отвечать не обязан. — Я немного сбавил обороты. — Что-нибудь еще?
О’Нил не ответил, так что я развернулся и зашагал к двери, бросив по пути:
— Пока, Давид.
Соломон тоже промолчал. Я уже поворачивал дверную ручку, когда О’Нил вдруг снова заговорил:
— Лэнг, вы должны знать: я могу сделать так, чтобы вас арестовали в ту же секунду, как вы покинете это здание.
Я обернулся:
— За что?
Мне вдруг все это перестало нравиться. И прежде всего потому, что О’Нил вдруг стал спокойным и расслабленным.
— Заговор с целью убийства.
В комнате внезапно стало очень тихо.
— Заговор?!
Ну, вы-то наверняка знаете, каково это, когда нормальный ход вещей вдруг сбивается. В обычном состоянии слова направляются мозгом к языку, и где-то на полпути вы улучаете мгновение, дабы убедиться: именно эти слова вы и заказывали, в аккуратненькой обертке с красивым бантиком. И лишь тогда разрешаете словам двигаться дальше, к кончику языка, а уже оттуда — вперед, на волю.
Но когда нормальный ход вещей вдруг сбивается, проверяющая часть может завалить все дело.
О’Нил произнес всего четыре слова: «Заговор с целью убийства».
Для меня было бы правильнее с недоверием вскрикнуть: «Убийства?!» Наверное, очень небольшая группа населения с явными психическими отклонениями заинтересовалась бы предлогом «с». Но из этих четырех слов одно я не должен был выбирать ни под каким видом — слово «заговор».
Конечно, заведи мы нашу беседу по новой, я сделал бы все иначе. Но этого не случилось.
Соломон смотрел на меня. О’Нил смотрел на Соломона. А я уже вовсю орудовал вербальным веником, помогая себе вербальным совком:
— Что за бред вы тут несете?! Вам что, больше заняться нечем?! Если вы намекаете на то, что произошло вчера вечером, то вам — если вы, конечно, прочли мои показания — должно быть прекрасно известно, что я видел этого человека впервые в жизни, что я защищался, подвергнувшись противозаконному нападению, и что в ходе борьбы он… ударился головой.
До меня вдруг дошло, сколь неуклюжей получилась фраза.
— Полицейские, — продолжил я, — заявили, что полностью удовлетворены моим объяснением, и…
Я заткнулся.
О’Нил непринужденно откинулся на спинку стула и сцепил руки за головой. Под каждой из подмышек проступало пятно размером с десятипенсовик.
— Ну естественно, они заявили, что полностью удовлетворены вашим объяснением. А как вы думаете — почему? — спросил О’Нил с ужасно самоуверенным видом. Он подождал моего ответа, но поскольку в голову мне ничего подходящего не лезло, я позволил ему продолжать. — Да потому, что в тот момент им было неизвестно то, что известно сейчас нам.
Я вздохнул.
— О господи! Честное слово, я в таком восторге от нашей милой беседы, что боюсь, как бы у меня кровь носом не пошла. Ну и что же такое офигенно важное вы узнали? С какой стати вам понадобилось тащить меня сюда силком в такое, мягко выражаясь, нелепое время суток?
— Тащить? — переспросил О’Нил. Брови его слились с волосами. Он повернулся к Соломону: — Вы что, тащили сюда мистера Лэнга?
В его манерах вдруг появилась игривость — зрелище, честно говоря, тошнотворное. Соломон, похоже, ужаснулся не меньше моего, поскольку ничего не ответил.
— Моя жизнь в этой комнате угасает на глазах, — сказал я раздраженно. — Нельзя ли перейти к сути дела?
— Очень хорошо, — ответил О’Нил. — То, что полиции не было известно тогда, а нам известно сейчас, заключается в следующем. Неделю назад у вас состоялась тайная встреча с канадским торговцем оружием по фамилии Маккласки. Упомянутый Маккласки предложил вам сто тысяч долларов при условии, что вы… устраните Вульфа. Нам известно, что вы появились в лондонском доме Вульфа, где столкнулись с человеком по фамилии Райнер, он же Уайатт, он же Миллер, законно нанятым Вульфом на должность личного телохранителя. Нам также известно, что в результате вашего столкновения Райнер получил тяжкие телесные повреждения.
Мне показалось, что мой желудок сжался до размеров и плотности мячика для игры в крикет. Капля пота неуклюже ползла вниз по спине, словно начинающий альпинист-любитель.
О’Нил продолжал:
— Нам известно, что вопреки истории, которую вы изложили полиции, вчера ночью в службу «999» поступил не один, а два телефонных звонка: первый — в «скорую», а уже второй — в полицию. Звонки были сделаны с интервалом в пятнадцать минут. Нам известно, что вы сообщили полиции вымышленное имя, — по причинам, которые нам пока не удалось установить. И наконец, — он взглянул на меня, будто плохой фокусник, собирающийся извлечь кролика из шляпы, — нам известно, что четыре дня назад на ваш банковский счет в Суисс-Коттедже поступила сумма в двадцать девять тысяч четыреста фунтов стерлингов, что эквивалентно пятидесяти тысячам долларов США. — Он захлопнул папку и улыбнулся: — Ну как, достаточно для начала?
Я сидел на стуле посреди кабинета. Соломон ушел за кофе для нас с О’Нилом и ромашковым чаем для себя. Земной шар вращался уже не столь стремительно.
— Послушайте, — сказал я, — ведь это же совершенно очевидно. Я не знаю, по какой причине, но кому-то очень хочется меня подставить.
— Тогда объясните, пожалуйста, мистер Лэнг, почему это умозаключение кажется вам таким уж очевидным?
К О’Нилу вернулась прежняя манерность. Я глубоко вдохнул.
— Ну, во-первых, мне абсолютно ничего не известно об этих деньгах. Честное слово. Их мог перевести кто угодно, из любого банка мира. Проще пареной репы.
О’Нил уже вовсю устраивал новое шоу: медленно открутив колпачок с классического позолоченного «паркера», он принялся сосредоточенно строчить в своем талмуде.
— И потом, есть еще дочь, — продолжал я. — Она видела нашу схватку. И подтвердила мои показания вчера вечером. Почему вы не доставили сюда ее?
В этот момент приоткрылась дверь и в кабинет спиной всунулся Соломон, балансируя тремя чашками. Он успел уже где-то избавиться от своего коричневого плаща и теперь щеголял в такого же цвета кардигане на молнии. О’Нила одежда подчиненного явно раздражала, даже мне было ясно, что наряд Соломона абсолютно не вписывается в обстановку.
— Заверяю вас, мистер Лэнг, мы непременно побеседуем с мисс Вульф при первой же подходящей возможности, — ответил О’Нил, осторожно отхлебнув кофе. — Однако именно вы, мистер Лэнг, в первую очередь являетесь причиной беспокойства моего департамента. Именно к вам, мистер Лэнг, обратились с предложением совершить убийство. С вашего согласия или без такового, но деньги были переведены именно на ваш банковский счет. Именно вы появляетесь в доме объекта и едва не убиваете его телохранителя. После чего именно вы…
