Юлия Климова - Как понравиться маньяку
Максим Григорьевич, понимая, что основной бред он уже выслушал, облегченно вздохнул.
– Когда вы увидели девушку, поблизости никого не было? – спросил он.
– Да какое там, ни одной собаки не мелькнуло. Один тут, как березка в поле, стоял.
Кочкин достал платок и промокнул выступивший на лбу пот, немного задержал дыхание, чтобы не вдыхать запах перегара и кислой капусты, и продолжил задавать вопросы.
* * *
Просыпаться Леське не хотелось, Веронике, впрочем, тоже. После насыщенного впечатлениями вчерашнего дня и после не совсем удачной стрижки они все-таки выпили бутылку вина и, наговорившись обо всем, завалились спать довольно поздно.
– Который час? – буркнула Леська, высовываясь из под одеяла. – Кажется, я сегодня со следователем встречаюсь.
– Полдесятого, – промычала в ответ Ника.
Олеся встала, потянулась и поплелась в ванную. Посмотрела на себя в зеркало и завыла – вчера она не только обкорналась по плечи, но и покрасила волосы перышками. Светлая голова теперь была обильно украшена рыжими и красными пятнами.
– Я – урод, – подвела она итог и включила воду.
– Маньяку ты теперь точно не нужна, – бросила Ника, проходя мимо двери.
Посчитав, что утром бояться нечего, девушки оделись и отправились в магазин. Запасы продовольствия подошли к концу, холодильник пустовал, а кушать хотелось. Около подъезда стояли две бойкие старушки и увлеченно о чем-то разговаривали. Леська автоматически прислушалась.
– Сестрица мне десять минут назад позвонила, я с ней побалакала и сразу к тебе спустилась, чтобы все пересказать, пока помню. Она у строительного рынка живет, того, что рядом с дешевым овощным, четыре остановки на трамвае от нас. Так у них там убийство произошло! Вроде женщину нашли мертвую.
– Да ты что! – воскликнула вторая старушенция, поправляя на голове плотный серый платок. – Неужто прямо убили?
– Придушили. Ты по телевизору про маньяка слыхала? Так может, это он ее и порешил, душегубец. Милиции там сейчас полным-полно, сестрица моя говорит, народ не подпускают, все осматривают и вопросы задают.
Леська с Никой переглянулись и, не говоря друг другу ни слова, бросились к автобусной остановке.
– Это Телефонист, я чувствую, что его работа, – плюхаясь на сиденье, выдала Леська. Она побледнела и от страха учащенно дышала.
– Мне тоже так кажется, – кивнула Ника.
Место, где произошло преступление, найти было нетрудно – народ толпился, машины с мигалками стояли у дороги, а люди и в форме и в штатском суетились на пятачке, огороженном желтой лентой. Леська увидела на земле большой черный мешок, в котором, по всей видимости, находилась жертва, и почувствовала легкое головокружение.
– Умираю-ю-ю, – протянула она, хватаясь за Никин рукав.
– Держись, надо все разнюхать. Посмотри внимательно, тут твоего следователя не видно?
Леська сразу же активизировалась и закрутила головой во все стороны.
– Вот он! – воскликнула она и, не раздумывая, бросилась к Кочкину.
Увидев бегущую к нему странную рябую девушку в цветастом балахоне и объемной коричневой куртке нараспашку, Максим Григорьевич растерялся и на миг потерял дар речи. А девушка между тем, ловко увернувшись от милиционера, перепрыгнула через ленту и, закричав: «Товарищ следователь, как вас звать, я забыла!» – споткнулась и рухнула на землю прямо в грязь.
– Какого черта вы стоите, когда я лежу! – заорала она, и Кочкин ее узнал. Поверить своим глазам было сложно, но это все же была Лисичкина Олеся.
Максим Григорьевич помог ей встать, успокоил подбежавшего оперативника и оттащил девушку в сторону.
– Что все это значит? – спросил он, отряхивая ее рукав.
– Это вы мне должны объяснить. Какого черта Телефонист убил ее, а не меня? – Леська ткнула пальцем в черный мешок. – Вот так всегда, вот так всегда! Я так и знала, на меня даже маньяки уже не клюют, да где же справедливость на свете? Что я ему сделала, да как он мог, Телефонист проклятый…
– Молчать! – взревел Кочкин, привлекая внимание всех, кто стоял рядом. У девушки явно был шок, и она сама не понимала, что говорит. – Как вы здесь оказались?
– Случайно, – буркнула Леська, с ужасом понимая, что сейчас могла бы лежать мертвая на земле. Обернувшись, она посмотрела на маячившую около ленты Веронику и помахала ей рукой.
– Это кто?
– Подруга дней моих суровых. А кого убили? А это Телефонист? Что же теперь делать?
– Очень хорошие вопросы, – похвалил Максим Григорьевич, глядя на свои запачканные руки. Достал платок, стер грязь и потянулся за сигаретой – бросишь тут курить, как же! – Что у вас за вид?
– Конспирация.
– Похвально.
– Так кого убили?
– Молодая женщина, задушена.
– Я так и знала, так и знала, – затараторила Леська. – Но почему не меня, странно же все-таки…
– Может быть, у него очередь, а может быть, он действительно посмотрел, как вы теперь выглядите, и передумал.
– Так он меня еще не видел, это я вчера вечером перевоплотилась.
– Идите к подруге, сейчас я здесь закончу и поговорю с вами.
– Хорошо, – буркнула Леська и еще раз посмотрела на черный мешок и лежащие рядом с ним туфли на высоком каблуке. – Я себе тоже такие купить хотела, – вздохнув, сказала она и повернулась к Нике.
– Что купить хотели? – спросил Максим Григорьевич, ища глазами Игоря.
– Туфли такие купить хотела, красивые, и цена приемлемая, но мне не подошли, слишком узкие.
Кочкин почувствовал, как у него защекотало в носу. Такое случалось именно в те моменты, когда в голове начинала крутиться очередная гениальная идея. На несколько секунд он замер, боясь спугнуть зарождающуюся мысль, а затем звучно чихнул, чем напугал Леську.
– Будьте здоровы, товарищ следователь, – сказала она, качая головой, – ладно, я пошла, буду вас ждать там, – махнула рукой в сторону Ники.
– Подождите, подождите, – остановил ее Кочкин. – А когда вы хотели купить такие же туфли?
– А что, на всех жертвах была именно такая обувь?
– Нет, на одной были кроссовки, на второй ботинки, на третьей, кажется, туфли, похожие на мокасины, но все же мне интересен этот момент.
– Пару недель тому назад примеряла, может, чуть больше, не помню уже. Я разведенная женщина с депрессией, мне кажется, вы все время забываете об этом! Придираетесь и требуете невозможного.
– А где именно вы их примеряли?
– Отсюда минут двадцать на автобусе, большущий магазин на Варшавке. – Леська опустила глаза на свои ботинки, купленные вчера, и тяжело вздохнула – сплошное уродство. – Народу там вечно толчется – ни пройти ни проехать, это потому, что такой магазин один в Москве…
– Как называется?
– Так же, как и фирма, выпускающая обувь. – «Коллекционер».
– Как? – просипел Кочкин.
– «Коллекционер».
Вот она, связующая нить! Максим Григорьевич аж задохнулся от нахлынувшего волнения. Маньяк-Телефонист убивал женщин, покупающих обувь фирмы с весьма примечательным названием. Маньяк явно считал себя Великим Коллекционером человеческих судеб – начитался книжек о себе подобных, скотина, и ломанулся убивать.
– Игорь! – крикнул Кочкин.
Помощник тут же образовался рядом. Леська, увидев такого харизматичного мужчину, захлопала ресницами и чуть не разревелась, вспомнив, во что она сейчас одета и какой куриный помет у нее на голове.
– Быстро дуй в прокуратуру, подними документы жертв, посмотри на фотографии, изучи отчеты. Меня интересует, какая обувь была на убитых, какой фирмы-производителя… Нет, поедем сейчас все вместе.
– Я с Вероникой, я без нее боюсь, – забеспокоилась Леська, пока не очень понимая, почему следователь так засуетился.
Кочкин махнул рукой, сейчас он вышел на след и в знак благодарности был готов терпеть хоть сто Олеськиных подружек.
Глава 5
Если ваша подруга слишком задумчива, поинтересуйтесь – не влюбилась ли она в помощника следователя.
Кочкин, Игорь, Ника и Олеся дружно толпились вокруг стола. Фотографии убитых передавались из рук в руки.
– Про кроссовки ничего не скажу, а вот такие мокасины я точно в магазине видела, помнится, там были еще и розовые, и зеленые, – произнесла Леська, чувствуя подступающую тошноту. Разглядывать мертвых женщин – занятие не из приятных. – У них если две пары берешь, то скидка десять процентов, а если три, то двадцать.
– Что-то я об этом магазине ничего не слышала, – задумчиво сказала Ника, – могла бы, между прочим, и меня с собой взять…
