Дэйв Барри - Большие неприятности
Сто тридцать два заключенных из ста тридцати семи решили, что у них нет желания оставаться в тюрьме. И Майами стал свидетелем потрясающего зрелища: в центре города бегали на свободе толпы преступников, в том числе и убийц. А за ними по пятам гнались отряды ошалевших полицейских и представителей прессы. Кульминационным моментом стал показ ареста сбежавшего преступника на всю страну в прямом эфире в вечерних новостях компании Эн-Би-Си. Репортер кричал заключенному, которого заталкивали в полицейскую машину:
— Кто разработал план побега?
— Да никто ни черта не разрабатывал, — орал ему в ответ арестант. — Эти долбаные двери сами открылись.
Даже по меркам Майами это посчитали полным провалом. Под сильнейшим нажимом прессы «Пеналтимит», окруженный непроницаемым огнезащитным кольцом высокооплачиваемых адвокатов, объявил, что вина целиком и полностью лежала на… субподрядчиках. И политики, которым вовсе не хотелось, чтобы компания расхлебывала неприятности, потому что почти все получали в свое время от нее деньги, обрадовались этому объяснению, как свора бродячих собак свиной отбивной: «Да! Именно так! Субподрядчики отвечают за все!»
К несчастью для правосудия, основные замешанные в этом деле субподрядчики или бежали из страны, или ушли из жизни, в большинстве своем утонув во время катания на лодках. В конце концов расследование выдохлось и превратилось в огромное курящееся болото судебных исков и встречных судебных исков, для рассмотрения которых вряд ли хватило бы текущей геологической эпохи. Общественность потеряла к делу всякий интерес, а фирма «Пеналтимит» вернулась к победному добыванию подрядов.
Один из таких подрядов был на строительство шестиэтажного гаража в центре города, окончательная стоимость которого в связи с тем-то и по причине того-то росла и росла, пока в четыре раза не превысила первоначально оговоренную сумму. Каждое ее увеличение одобрялось, в сущности, без обсуждения в политических кругах города. Зато все выдающиеся политические деятели были приглашены произнести речи на церемонии освящения объекта. Слава Богу, она происходила вне его стен. Лишь по этой причине только два человека получили ранения, когда во время молебна обрушилась вся центральная часть сооружения.
Снова вспыхнул взрыв возмущения; снова заслушивались показания и велись допросы, и снова закончилось тем, что осуждающий перст указал на… — ведь, право, так трудно отыскать порядочных помощников —…окаянных субподрядчиков, которые к тому времени, разумеется, начали исчезать быстрее, чем воскресные гости в каком-нибудь рассказе Агаты Кристи. А фирма «Пеналтимит» продолжала расти, процветать и извлекать выгоду из своей репутации компании, с которой только дурак и будет вести дело.
Артур Герк как раз и был не только алкоголиком, но и дураком. Чтобы расплатиться с игорным долгом, он позаимствовал у компании «Пеналтимит» пятьдесят пять тысяч долларов и пребывал в счастливом неведении, что его куда более умные и съевшие в мошенничестве не одну собаку начальники почти тут же обнаружили хищение. Растрата рассматривалась ими как серьезное нарушение корпоративной политики, которое непременно заслуживало смерти.
Поэтому фирма наняла специализировавшихся в столь пикантной области субподрядчиков — Генри и Леонарда. Это и были те двое, что стояли во влажной темноте за раздвижными стеклянными дверями гостиной семейства Герков, шепотом обсуждая план своих действий.
— Давай застрелим его прямо сейчас, — предложил Леонард. — Тогда успеем на рейс одиннадцать сорок до Ньюарка.
— Да не могу я стрелять сейчас, — возражал Генри. — Он стоит слишком близко от женщин. — Генри был человеком с винтовкой. А Леонард требовался главным образом как водитель и для компании.
— Если ты его по-шустрому не застрелишь, — пожаловался Леонард, — я сдохну от этих проклятущих москитов. — Он шлепнул себя по запястью и посмотрел на красное пятно размером с двадцатипятицентовик и остатки кровососа. — Глянь сюда. Он размером с ту чертову собаку.
— Она, — поправил Генри, продолжая следить за Герками.
— Она? — не понял Леонард. — Кто она?
— Москитиха, — пояснил Генри. — Это самка.
Леонард рассмотрел получше пятно на запястье, затем повернулся к напарнику.
— А ты-то почем знаешь?
— Да были передачи по «Дискавери». Оказывается, кровь сосут только женские особи.
— Сука! — Леонард снова покосился на пятно.
— Но вот чего не сказали, — продолжал Генри, — так это чем питаются самцы.
— А что это ты о них так беспокоишься?
— Ничего не беспокоюсь. Просто…
— Может, хочешь, чтобы я сбегал за вонючей пиццей и подал прямо в джунглях, чтобы москиты не голодали?
— Да нет, я только подумал, что же они едят, если кровь-то не сосут? Вот и все.
— Может, друг друга сосут?
Генри невольно ухмыльнулся, и Леонард воодушевился еще больше.
— О, Брюс-з-з, — передразнил он жужжание москита. — У тебя такое большое ж-з-ссало.
Генри затрясся от беззвучного смеха, и в темноте в такт ходуном заходил ствол его винтовки.
В гостиной Артур Герк методично и упорно переключал каналы телевизора. Делал он это частично из заложенной в генетическом коде любого индивидуума мужского пола инстинктивной тяги к переключению программ, частично — чтобы досадить жене и падчерице, потому что прекрасно знал, как они это ненавидят.
Несколько минут Анна и Дженни, не желая доставлять Герку удовольствие, смотрели на мелькавшую перед глазами мешанину кадров. Наконец Дженни вздохнула и встала.
— Пойду-ка я лучше к себе, — она повернулась к Анне. — Там не так, как бы это выразиться, тупо. Спокойной ночи, мамуля.
Герк без остановки переключал каналы.
— Пожалуй, впущу Роджера и тоже спать, — отозвалась Анна.
Артур, прекратив свое занятие, посмотрел на нее. Анна узнала этот взгляд. А она-то надеялась, что муж проведет ночь в гостиной и не заявится в спальню. Анна встала с дивана.
В саду Генри прошептал:
— Уходят.
— Уходят, — прошептал Мэтт. Обласканные теплым, хотя и коротким приветствием Роджера, они с Эндрю выбрали наблюдательный пункт в дальнем конце внутреннего двора за каким-то растением в горшке футах в тридцати от Генри и Леонарда.
— И что бум делать? — спросил Эндрю.
— Думаю, она сейчас впустит собаку, — предположил Мэтт. — Слушай, как только откроется дверь, оба влетаем — я пуляю, ты наблюдаешь.
— Я лучше буду наблюдать отсюда, — заявил Эндрю. — На случай, если ее папаша пульнет в нас.
— Из чего? Из пульта? Пойдешь со мной, чтобы Дженни видела, что ты можешь все подтвердить.
— У него наверняка есть какое-нибудь оружие, — заметил Эндрю. — Мы же в Майами.
С этим Мэтт не мог не согласиться. Но, стараясь казаться храбрее, чем на самом деле, прошептал:
— Пошли, — и двинулся через двор к стеклянным дверям. В нескольких футах за ним нехотя следовал Эндрю.
Генри и Леонард не сразу заметили мальчиков, поскольку сосредоточенно наблюдали, как к дверям через комнату шла Анна Герк.
— Красивая баба, — заметил Леонард.
— Заткнись! — ответил Генри. Подняв винтовку и сосредоточив взгляд на клиенте, он продумывал, как все лучше проделать. Если Герк останется в комнате перед телевизором, то это пара пустяков. Но следовало готовиться к тому, что Артур поднимется и потащится за женщинами. Генри очень не хотелось стрелять, пока они в комнате. Но ничего не поделаешь: надо так надо.
Анна подошла к ведущей во двор двери, отодвинула створку и позвала:
— Роджер, ко мне, мальчик!
И в этот самый момент произошел ряд событий, молниеносно сменявших друг друга.
Роджер, сообразив при помощи девяти функционировавших клеток своего серого вещества, что шансы раздобыть еду в доме двуногих много выше, чем во дворе у жабы-вражины, оставил свой наблюдательный пункт и летящим на малой высоте меховым снарядом ворвался в открытые двери гостиной.
Сразу вслед за ним бросился Мэтт, размахивая, совсем как настоящим, водяным пистолетом «Сквирт Мастер-9000». Он хотел заорать: «Эй, Дженни!», но на нервной почве вышло что-то похожее на «эйни!»
Анна, увидев, как из темноты на нее несется какое-то тело, вскрикнула и завизжала.
Стоявшая в двух шагах позади матери Дженни услышала ее визг, увидела несущееся тело и тоже завизжала.
Артур Герк, услышав женский визг, выронил пульт. Роджер мгновенно бросился на звук выяснить, не еда ли это.
Снаружи в темноте Леонард сказал: «Что за фигня?»
Примерно за то же время, которое потребовалось Леонарду, чтобы прийти к такому заключению, славившийся умением мгновенно переваривать информацию и принимать решения Генри — поэтому винтовка и была именно в его руках — пришел к мысли, что, с какой бы целью ни явился сюда другой киллер, он, Генри, здесь для того, чтобы застрелить Артура Герка, и лучше сделать это немедленно.
