Эльвира Барякина - Гроб с музыкой
— А… А меня Петрович.
Незнакомка скучающе улыбнулась:
— Ярославна — это имя. Шоколад я не ем. Всего хорошего, Петрович.
Она подхватила свой пиджак и, покачивая бедрами, направилась к двери. Леха мог дать голову на отсечение, что это телодвижение она производила специально. Чтобы ему было похуже.
* * *Нужно было ехать в морг, а это было лень и неприятно. Не дай Бог, еще Измайловский труп покажут, который успел поплавать в речке… Вот какому идиоту понадобилось его убивать?
А еще эта Ярославна! Сколь Леха не напрягал память, он не мог припомнить, чтобы его так решительно посылали. Женщины его любили, даже такие, как Топ. А эта… Не баба, а черт знает что!
Леха вызвал служебную «Волгу» и принялся собирать всякие диктофоны-блокноты, которые могли понадобиться в морге.
Через открытую дверь кабинета ему было видно, как Настя и Танька пили чай в приемной и трепались о том, как бороться с перхотью. То же мне, единственная проблемы в жизни — перхоть и сессия!
— Девушки, мне велено вам сообщить, — встрял в их разговор Леха, — что наш директор Сергей Антонович скоропостижно скончался. От этого в нашем отделе объявляется траур, который, безусловно, будет вам к лицу.
Стажерки как одна стремительно побледнели.
— Как, умер? — прошептала Настя. — Когда?! Мы ведь только вчера его видели!
— Позавчера, — поправил ее Леха. — А сегодня он мертвее всех живых.
Под окном забибикала долгожданная «Волга».
* * *Топ догнала его уже на крылечке.
— Ты в морг поехал?
— Ну, — буркнул Леха, внутренне готовясь к тому, что сейчас над ним будут глумиться.
— А я за мороженным иду, — как ни в чем не бывало паясничала Топ. Тебе купить?
— Нет.
— Что-то ты, Лешечка, совсем какой-то убитый. Это ты, наверное, расстраиваешься по поводу трагической кончины своего любимого начальника господина Измайлова. Не так ли?
Леха молча шагал по направлению к служебной машине. Топ не отставала.
— Это хорошо, что тебе не надо мороженного. Мне и так покупать его на всю нашу редакцию. Боюсь, не дотащу. И знаешь, кто спонсор этого мероприятия?
Леха открыл дверь «Волги».
— Нет.
— Ты, солнце мое! Ибо ты продул мне сто рублей. Так что гони деньги!
Продавщица Валя, оказывается, уже все разболтала! А он-то хотел ее шоколадкой угостить!
Леха угрюмо отсчитал из бумажника засаленные десятки. Топ ехидно улыбалась. Все-таки она — первая стерва на этой планете!
— Вот ты стыдила меня, а сама прикалываешься… — попытался воззвать к ее совести Леха.
— Передавай привет покойничкам! — шепнула она и хотела было захлопнуть дверцу, но Леха снова высунулся из машины.
— Слушай, пока я по моргам езжу, разыщи пожалуйста Нимфу. Мне нужно с ней поговорить…
Топ скривилась.
— За двумя бабами погонишься, ни с одной не переспишь.
— Ну, я серьезно!
— Ничего не знаю и знать не хочу! Пусть твои стажерки ее разыскивают.
Леха в раздражении хлопнул дверцей.
— Вот грымза!
— За что хоть деньги стрясали? — спросил водитель Толик, как только они тронулись с места.
— На похороны Измайлова сбрасываемся, — быстро соврал Леха.
Толик испугался.
— А помногу надо сдавать?
— Сотка с носа.
— Етишкин дух!
С мрачной радостью Леха следил, что и водителю сделалось как-то не сладко.
На улице припустил дождь.
* * *В морге пахло непонятной химической дрянью, и щемило глаза от резкого света. Леха показал удостоверение прессы какому-то маленькому мужичку в халате. Тот равнодушно махнул в сторону двери в конце коридора.
— Вон к заведующему идите, он вас пошлет, куда надо.
Ежась от склепной прохлады, Леха прошел по голубоватому кафелю пола и постучался.
— Обед! — крикнули из-за двери.
«Господи, они тут еще и едят!» — с отвращением подумал Леха, но вопреки обеду все же вошел. В кабинете сидели двое: толстенький дядечка с обширной лысиной, прикрытой двумя длинными прядками, и какой-то сутулый субъект в свитерке и пластмассовых очках.
— День добрый, — поздоровался Леха. — Я из газеты «Новое я» по поводу Измайлова.
— Какого такого Измайлова? — переспросил дядечка с лысиной, который, по всей видимости, и был заведующим.
Лехе сделалось не по себе: неужели Сергей Антонович и отсюда пропал?
— Ну его же должны были вчера привезти. Из речки выловили…
— А-а, ну так бы и сказали, что вам покойничек нужен. Выражаться надо корректно, молодой человек: усопший гражданин Измайлов или бывший гражданин Измайлов.
— Викентий Палыч, — вдруг подал голос тип в свитере, — это же как раз по моему делу пришли…
Он внимательно поглядел на Леху и вдруг схватил его за руку и бешено затряс.
— Алешка! Кобец! Это ты?! Вот уж не ожидал!
Из чувства солидарности Леха тоже потряс руку типа, лихорадочно вспоминая, где он его видел.
— Ну, школу-то свою помнишь? — подначивал тот. — Ведь мы ж с тобой за одной партой сидели!
— Колька Полонин? — осторожно предположил Леха. — А ты-то здесь какими судьбами?
Колька Полонин был в свое время странным пацаном, который мечтал стать директором. Чего — неважно. Хотя судя по оценкам он мог претендовать, в лучшем случае, на дворника.
— Я следователь при прокуратуре, — гордо заявил Полонин. — Как раз твоим Измайловым занимаюсь: его ведь, сердешного, убили. Мы уж и уголовное дело завели, и дознание провели…
— А меня из газеты прислали, — пояснил Леха. — Усопший гражданин Измайлов был нашим начальником. — Он повернулся к заведующему. — Хоть на этот-то раз я правильно выразился?
* * *Сколь Леха ни бился, но Полонин на его вопросы об обстоятельствах смерти Измайлова лишь многозначительно молчал «в интересах тайны следствия». Пришлось вывести его на свежий воздух, угостить тремя сигаретами и долго расспрашивать о том, как бывший кандидат в директоры дожил до должности следователя. Путь этот, как оказалось, был запутан и тернист.
После школы Колька подался учиться на преподавателя физкультуры, так как там был самый маленький конкурс — 0,3 человека на место. Однако к пятому курсу Полонин вдруг вспомнил, как он ненавидел своего физрука по прозвищу Конь, и от этого в его голове произошло переосмысление ценностей. В общем, российской школе повезло, и она так и не дождалась Кольки.
Получив диплом о высшем образовании, он пошел почти по специальности и в течение полутора лет торговал спортивными штанами на различных рынках города. Но в один ужасный день грузина, снабжавшего его штанами, посадили, и тут Полонин понял, что самыми важными людьми в нашей стране являются представители закона. Так Колька переквалифицировался в следователи.
Вся эта секретная информация выплыла на свет божий только благодаря тому, что Леха пообещал написать о Кольке объемную статью с фотографией.
— И как раскрываемость у вас? — вежливо поинтересовался Леха, прослушав всю вышеозначенную эпопею.
— Да как у всех… — пожал плечами Колька. — Наше дело что? Наше дело до суда уголовничка довести. А уж прав он, виноват, пусть суд разбирается.
«Ни фига себе!» — изумился Леха, но переубеждать бывшего одноклассника не стал.
— Слушай, Коль, — позвал он, — раз уж ты занимаешься нашим директором, давай я у тебя эксклюзивное интервью возьму по этому поводу? Наши читатели хотят знать, что ты уже разузнал.
Лицо Полонина приобрело вдумчивое выражение, после чего он достал из своего портфеля какую-то бумажку и великодушно передал Лехе.
Из нее следовало, что Измайлов умер от обширного кровоизлияния в мозг, наступившего вследствие удара по теменной части головы тупым твердым предметом. Смерть наступила в районе полуночи-часа ночи, после чего труп был сброшен в воду. Имеется несколько посмертных переломов.
— А еще что известно? — спросил Леха, возвращая протокол Полонину.
Тот неопределенно скривился.
— Ничего. Будем искать. Все равно ведь кого-нибудь отыщем.
«Уж ты отыщешь! — подумал Леха. — Засадишь какого-нибудь бедолагу, а потом пусть суд разбирает».
* * *Топ пила чай с вареньем в компании Софочки, когда Леха вбежал в ее кабинет.
— Можно тебя на минутку? Дело супер-срочное.
Софочка тактично поднялась, утирая платочком раскрасневшиеся глазки.
— Я пошла… Ох, такое горе…
Как только дверь за ней захлопнулась, Топ мгновенно преобразилась.
— Ну, что ты узнал?
Леха вкратце пересказал ей свой разговор с Полониным.
— Я думаю, нам надо съездить в «Ворошиловец», — предложил он, глядя ей прямо в глаза. — Полонин, сто процентов, запорет дело.
Топ усмехнулась.
— А, тебе все-таки не терпится узнать, кто на самом деле пристукнул нашего обожаемого Сергея Антоновича? Или слава Шерлока Холмса не дает покоя?
