Илона Волынская - Шоу одинокого скелета
– Вот, глядите! – с гордостью провозгласила она.
– Что это? – опасливо поинтересовалась Мурка.
– «Девочка и крокодил»!
– Не слышала никогда. Ужастик, что ли? Или про Африку?
Бомбина поглядела на Мурку со снисходительным пренебрежением.
– Старый детский фильм. Моя бабушка его обожает! Теперь так снимать не умеют!
– И слава богу, – пробормотала Мурка, глядя на дрожащий выцветший кадр, заполонивший всю ширь плазменного экрана.
– Дядя Дима и тетя Альбина говорят, что только такие фильмы детям и можно смотреть! – веско заявила Бомбина и собралась вернуться на свое место на ковре. И тут же обнаружила, что ее «синьорино» вероломно сбежал и теперь сидит на диване, забаррикадировавшись с обеих сторон. На ее лице проступила гримаса крайнего, просто трагического разочарования.
Катька поглядела на экран, перевела взгляд на страдающую Бомбину, потом на довольно ухмыляющегося Севку, и злорадная улыбка появилась у нее на губах. Медленным, гибким движением она поднялась, потянулась и томно произнесла:
– Устала и есть хочу. Пойду на кухню, бутерброд сделаю, – и неторопливо направилась к двери.
Стартовав с места, словно ею из пушки выстрелили, Бомбина всей массой бросилась на освободившееся местечко. Сдавленно, как мышонок под прессом, пискнул Сева. Катька не спеша полюбовалась торжествующей Бомбиной, нависшей над несчастным Севкой, мерзко ухмыльнулась и нырнула в кухню. Так, ухмыляясь, и принялась сооружать себе бутерброд.
– Никогда не думал, что сестра у меня такая дрянь. – Появившийся на кухне Вадька поглядел на Катьку осуждающе, но в его осуждении крылась и изрядная доля восхищения. Мальчишка окинул сестру долгим взглядом, будто видел ее впервые, ненадолго задумался и отобрал уже готовый бутерброд. В наказание и чтобы не зазнавалась. А то больно умная стала, малявка.
Но смутить довольную собой Катьку таким простым способом оказалось невозможным. Ничуть не обидевшись, девчонка принялась сооружать новый бутерброд.
– Жуть, неужели наши родители такое смотрели? – Испуганно оглядывающиеся близняшки влетели на кухню так, словно крокодил из старого кино гнался за ними.
– Может, их так наказывали? – предположила Катька и начала делать бутерброды на всех.
– Но какая хамка эта Бомбина, – негодовала Кисонька. – Сказать, что на мне поддельные джинсы!
– Еще она сказала, что я симпатичнее, – невинно добавила Мурка, посматривая на сестру поверх громадного бутерброда.
Кисонька, прищурившись, уставилась на свою близняшку, и в ее взгляде не было ничего доброго.
– Вас скелет еще интересует или как? – немедленно вмешался Вадька, неожиданно взявший на себя роль миротворца.
– Интересует, – ответила Кисонька, но в голосе ее все еще звучал холодок.
– Полный аут! Уходили – висел, вернулись – нету!
– Скелеты сами по деревьям не лазают! – отрезала Мурка. – Кто-то там был. Живой!
– Поздравляю! Заключение невероятной глубины! Просто мудрость веков! – презрительно процедила Кисонька.
Мурка побагровела.
– Да уж поумнее, чем твои джинсовые страдания! У тебя в голове вообще тряпки вместо мозгов!
– Ах так!
Одновременно вскочив, сестры замерли друг против друга. В боевой стойке.
– Немедленно прекратите! – заорал Вадька, – Бомбина глупости болтает, а вы в драку лезете! Не можете вы быть одна симпатичнее другой, вы же близнецы! И джинсы у вас одинаковые! И пояс по карате одинаковый – коричневый! У вас все одинаковое!
– Ошибаешься! – сквозь зубы процедила Мурка и медленно и отчетливо перетекла в позицию к атаке. В ту же секунду и Кисонька изготовилась к броску. Они стояли друг против друга, похожие, как никогда, и готовые сцепиться насмерть.
– Вы чего все смылись, бросили меня там с этой… – Севка вихрем ворвался в кухню.
– Не понимаю, чем тебе девочка не нравится? – сладчайшим голоском пропела Катька.
– Чем?! Да всем! Одни косички дурацкие чего стоят!
– Косички, значит, не устраивают, – зловеще протянула Катька, оглаживая собственные косички. – А ты уже выяснил, вдруг у нее родители богатенькие? Глядишь, и косички покажутся симпатичными.
– А ты, шмакодявка, не лезь. Твои-то косички точно никому симпатичными не покажутся, даже если бы у тебя папаша Рокфеллером был, а не алкашом.
– Ты на мою сестру не наезжай. И на папашу, кстати, тоже! Со своим разберись! Наш хоть пил, а твой просто целый день в телевизор пялится! – взвился Вадька.
Руки Севки сами собой сжались в кулаки, он шагнул вперед. Вадька набычился, двинулся навстречу. Катька растопырила пальцы, готовая вцепиться в физиономию врагу. Мурка с Кисонькой, две разъяренные кошки, зашипели и одинаковым движением напружинили ноги: вот-вот взметнутся в прыжке, взлетят над столом, сцепятся рыжим клубком ярости. И дико загоготал гусь Харли, грозно растопыривая крылья.
На улице хлопнула дверь, раздались шаги, смех.
– Боже, какая прелесть! – послышался из гостиной восторженный женский голос. – Знаете, что это? «Девочка и крокодил»! Я в детстве обожала! Теперь так снимать не умеют!
– А ты говоришь, в наказание! – пробормотал Вадька.
Еще поутру оставленный на полке в кухне неизменный Вадькин ноутбук издал протяжную трель. Пряча глаза и стараясь не смотреть на остальных, Вадька ткнул в клавишу.
– Что там? – Мурка пыталась казаться невозмутимой. Видно, как раз от большой невозмутимости она ни в какую не глядела на сестру.
– Сообщение от Большого Босса, – ровно произнес Вадька. – Желает хорошо отдохнуть. Жалеет, что не может быть с нами.
– Жалеет, – хмыкнула Катька. И вдруг, сдавленно всхлипнув, кинулась вон из кухни.
– А ну вас всех! – выдохнул Севка и через противоположную дверь, не одеваясь, выскочил в сад.
– Мурка! Кисонька! Вы где? – послышалось из комнат.
– Иду, мама! – ответила Мурка.
– Сейчас, папа! – сказала Кисонька.
Сохраняя дистанцию, близнецы шагнули к двери. Замешкались. Потом одна вжалась в правый косяк, другая – в левый. Так и вышли – не приближаясь друг к другу.
Вадька глянул вслед, вздохнул и уткнулся в экран компьютера.
Глава VI Скелет после обеда
– Ароматы! Если через минуту за стол не пустят, на месте скончаюсь!
– Заканчиваем уже, обжора! Девочки, еще воду достаньте! – Марья Алексеевна, мама близняшек, водрузила посреди стола громадное блюдо с поросенком и умчалась на кухню.
– Ох, и наедимся сейчас! – предвкушающе потер руки хозяин дома. – Жена у меня готовит потрясающе, кто пробовал – знает!
– Слыхали, – томно протянула высокая дама в длинном вечернем платье. – А мне, увы, только запахи нюхать и слюнки глотать. Надо блюсти линию, – дама охватила собственную талию тонкими худыми пальцами с длинными ногтями.
– А я сегодня на фигуру плюну. Со студенческих лет ничего подобного не ела, – сказала вторая женщина, и ослепительно белая улыбка сверкнула на совершенно черном лице. Ее такой же чернокожий спутник закивал, соглашаясь, и произнес длинную певучую фразу на незнакомом языке.
– Муж говорит, что вообще никогда местную кухню не пробовал и собирается съесть абсолютно все, – мгновенно перевела негритянка.
– Особенно рекомендую бананы, осенью это самый распространенный плод в наших широтах, – с обаятельной улыбкой акулы предложила первая дама.
– Никаких бананов, сегодня только все местное, – тут же вмешался Сергей Николаевич, папа Мурки и Кисоньки, и торопливо предложил: – Пока хозяйки суетятся, давайте я представлю, если кто с кем незнаком. Это вот господин и госпожа Мбонго из ЮАР. Мы с госпожой Мбонго когда-то вместе в Москве учились. А теперь компания ее мужа будет нам кое-что поставлять.
– Собираешься закупить партию алмазов? – лениво поинтересовалась высокая дама.
Негр в ответ что-то проговорил, быстро и слегка раздраженно.
– Муж говорит, что в ЮАР есть не только алмазы.
– А это Леночка Федорова, наша соседка, жена Юры, – заторопился Сергей Николаевич и указал в сторону двух совершенно одинаковых мужчин, стоящих у камина.
– Юра – это я. Он – Саша, – поклонился один из мужчин.
– Прямо съезд близнецов, – улыбнулась госпожа Мбонго. – Ваши девочки, а теперь еще господа Федоровы.
Сидящий в кресле маленький желтокожий мужчина обронил короткую фразу по-английски.
– Господин Кобо Хотоёси говорит, что близнецы не такая уж редкость. Его троюродные братья тоже близнецы.
– И вообще все китайцы на одну рожу, – буркнула Федорова.
– Он японец, – сквозь зубы процедила Марья Алексеевна, появляясь из кухни и ставя на стол очередные закуски.
– И как говорят англичане – last, but not least. [1] Мои дочери Мурка и Кисонька и их друзья. Вадик, Катюша, а в том углу Сева, – Сергей Николаевич на мгновение приостановился, лишь сейчас сообразив, что обычно неразлучные друзья угрюмо сидят в разных углах гостиной. Вместе держались только Сева с Бомбиной. А точнее, Бомбина держалась рядом с Севой, несмотря на все его усилия избавиться от непрошеной компании.
