Людмила Ситникова - Прайс на прекрасного принца
Свесив ноги с трубы, она зевнула и, уставившись на Кату, спросила:
– Какие проблемы?
– От Михаила я узнала, что вы были знакомы с женщиной, которую три дня тому назад убили недалеко от салона красоты.
– С Надяхой-то? Ну да, знались мы.
– Расскажите о ней все, что вам известно.
– За просто так я балакать не согласна.
– Говори, – рявкнул Сергей, – она уже за все заплатила!
Вытянув губы трубочкой, Ирина протянула:
– Ну, раз заплатила, тогда… конечно. Только с чего начинать?
– С начала.
– Лады. Значит, впервые я увидела ее где-то в начале октября. У метро Надюха ходила. Несколько дней я ее замечала – уже думала, конкурентка на нашей территории появилась. Начала за ней наблюдать. А она ходит взад-вперед, милостыню не просит и не пьет. Думаю, что-то тут не то. Сказала Серому. Решили мы ее прищучить. Сама понимаешь, лишние люди нам здесь не нужны, поэтому выяснить, что да как, необходимо. Короче, подвалили мы к ней, поговорили по душам, и выяснилось, что Надьку из дому родная дочь выставила. Во!
– Сучка! – выдавил Сергей. – Таких дочерей душить надо.
– Не говори, – согласилась Ирина. И, посмотрев на Катку, добавила: – Серега тоже по вине дочурки на улице оказался. Продала квартирку вместе с отцом, а новые владельцы его пинками под зад выставили.
– Проехали, – отмахнулся мужик. – Говори про Надьку.
– Ну, а че Надька? Надьку мы пожалели. Даже предложили ей к нам перебраться.
– Отказалась, – вставил Сергей.
– По причине?
– А черт ее знает. Сказала, что имеет место для ночлега. Ну, а нам настаивать ни к чему. Не хочет, не надо.
– Надюха щедрой бабой была. – Сергей приложился к флакону. – Всегда нам на опохмел денег давала.
Ката насторожилась:
– Откуда она брала деньги?
– Вот это – загадка. Прикинь, как у нее ни попросишь, всегда совала то полтинник, а то и сотню.
Ира почесала красную щеку.
– Но сама никогда с нами не пила. В ноябре мы вздумали ее прописать. Ну, обычай такой: как новый бомжара в коллективе появляется, его прописывать надо.
– Это как?
– Очень просто. Он обязан всех до отключки водярой напоить. Где и как он будет доставать бабло, никого не касается. Но обычай есть обычай. А Надька сразу три сотни на ханку дала, даже не поморщилась. Э-э! Погуляли мы тогда здоровско. Серега три дня в себя прийти не мог. Думали, он коньки отбросит, ан нет, оклемался.
– Я тебе сейчас бошку оторву, – озлобился мужик, – хорош каждый раз на меня разговор переводить!
– Не знаю я, что еще про Надьку сказать. Видела ее часто. Сюда она заходить брезговала, но с нами общалась охотно. Мне кажется, у нее с головой не в порядке было. Она всегда шастала по улице, прижимая к груди сумку, и таращилась на окружающих.
– Конечно, мозги заклинит после пережитого-то шока. Не каждый день детки мать из дома выгоняют.
– Вот и весь сказ про Надьку, – заключила Ирина. – Да чего там… классная она баба, не жмотистая, открытая. Кто ее по балде саданул, понятия не имею. Но подозреваю, на чужака могла Надька наткнуться. Мож, не поделили че, или в драку она ввязалась. Таких случаев здесь миллион. Почти каждую неделю бомжи гибнут.
– Последний раз когда вы с ней виделись?
– За три дня до убийства. В полночь я к метро пошла. Трубы горели, а у нас – ни капли спиртного. Топаю, а самой с каждым шагом хуже делается. И вдруг Надюшку встретила. Ох… как я обрадовалась! Она мне бутылку купила и две булки.
– О чем вы разговаривали?
Ирина наморщила лоб.
– Не помню, хоть на куски меня изрежь, не помню. Плохо мне тогда было. Все напрочь из головы вылетело. Помню только, что Надюха все по сторонам озиралась и вздрагивала от каждого шороха. А потом ни с того ни с сего испарилась. Я только на секундочку отвернулась, а ее как не бывало.
– Небось ты в отключке не меньше часа провалялась, – хмыкнул Сергей.
– Думай, что говоришь! Сказала – на секунду я отвернулась. Надька исчезла. Я ее звала – без толку. Видела, как машина иностранная от тротуара отъехала, собаку у палатки видела, а Надьку – нет.
Больше Ирина ничего не сказала.
Из канализационного люка Катарина вылезла, пребывая, мягко говоря, в состоянии крайнего недоумения и растерянности.
Что же это получается? Ева Германова, выдавая себя за бомжиху Надежду, частенько наведывалась в этот район, водила дружбу с местными бедолагами, одалживала, вернее, дарила им деньги, общалась с ними и вообще вела себя более чем странно… Для чего? С какой стати? Какова была цель Евы? Ведь не просто так человек, чья финансовая независимость налицо, будет по доброй воле называть себя бомжем.
Значит, у нее имелась причина. Причина, по которой Германова была вынуждена прибегнуть к этому маскараду. Разумеется, сейчас, когда Копейкина – лишь на начальном этапе расследования, это выяснить не представляется возможным. Но, если действовать решительно, призвав на помощь все свое упорство и самообладание, можно шаг за шагом, ступенька за ступенькой выйти из лабиринта загадок и собрать воедино кусочки мозаики, в которой кроется правда.
Глава 3
Агентство Германовой располагалось недалеко от станции метро «Октябрьское Поле». Позвонив накануне по указанному на визитке телефону, Катарина договорилась о встрече с неким Алексеем, представившимся заместителем Евы Альбертовны.
Утром следующего дня, ровно в десять тридцать, Копейкина заходила в двухэтажное здание, выкрашенное в розовый цвет.
Поднявшись на второй этаж, она наткнулась на приветливого офис-менеджера – симпатичную девушку лет двадцати. Сказав, что у нее назначена встреча с Алексеем Карцевым, Катарина проследовала за девицей в просторный, но довольно-таки темный кабинет.
Алексею едва исполнилось тридцать. Среднего роста блондин с зачесанными назад волосами, он был облачен в темно-синий костюм в мелкую полоску и красный галстук. По мнению Катки, цвет галстука решительно не подходил Карцеву, но в создавшейся ситуации она решила оставить свое мнение при себе. В конце концов, она явилась сюда не для того, чтобы давать советы персоналу, как кому следует одеваться.
Расплывшись в дежурной улыбке, Алексей кивнул Катарине на стул и, обращаясь к секретарше, молвил приятным баритоном:
– Настенька, нам два кофе.
Сделав пару шагов по направлению к входу, Анастасия остановилась.
– Вам со сливками? – вопрос адресовывался Копейкиной.
– Не принципиально. А если честно, я вообще не хочу пить.
Пожав плечами, Настя удалилась.
Ката приступила сразу к делу. Ни к чему тянуть резину и ходить вокруг да около. Поэтому, устроившись на стуле, она с расстановкой проговорила:
– Алексей, я – та самая женщина, обнаружившая труп Евы Альбертовны.
У Карцева вытянулось лицо.
– Скажу больше, – продолжала Катка, – за месяц до убийства мы вместе с Германовой ехали из Питера в одном вагоне. Сегодня я здесь, потому что мне нужна информация. Я очень, повторяю, очень рассчитываю на вашу помощь.
– А какого рода помощи вы от меня ждете? Убийство Евы потрясло нас всех. Сотрудники милиции неоднократно нас допрашивали. Мне кажется, мы рассказали им все, что они хотели от нас услышать.
– А чем они интересовались?
– Как обычно в подобных ситуациях. Спрашивали о Еве, интересовались, почему она оказалась в таком рванье на окраине города, и все в таком духе. Разумеется, никто не смог дать ответ на этот вопрос. Я до сих пор не в состоянии понять, с чего вдруг Германова вырядилась нищенкой и отправилась на поиски своей смерти.
– Вы ведь ее заместитель, вам наверняка известно многое о личной жизни Евы.
– Ошибаетесь. Мне практически ничего об этом не известно.
– Как?
– Помимо общего дела, нас с Евой связывали близкие отношения интимного характера.
– Даже так?
– И, несмотря на это, ее жизнь всегда оставалась для меня неразгаданной тайной. Знаю, что год тому назад у Евы умер престарелый отец, также я в курсе, что у нее есть два брата и сестра. В остальном – полный туман.
Ката погрозила Карцеву пальцем:
– Извините, но у меня имеются все основания вам не верить. Вы лукавите!
– Нисколько.
– Сколько времени вы были знакомы с Германовой?
– Чуть больше года.
– А как давно вы… ну…
– Стали любовниками? Ради бога, мы не дети, называйте все своими именами. В этом нет секрета. Первый интим между нами случился восемь месяцев назад. Но мы с Евой были… не обычными любовниками.
– Разве бывают и такие?
– За всех не отвечу, а лично от себя говорю – да. Бывают.
Копейкина попробовала прощупать почву с другой стороны.
– У Евы были враги?
– Однозначно не ответишь. Возможно, были, а возможно – нет. Повторяю, я знал Еву исключительно в образе деловой женщины. Даже оставаясь наедине со мной, она упорно продолжала изображать из себя бизнес-леди. Та Ева Германова, которая жила в шикарных апартаментах элитного дома, мне неведома. Нашу связь можно было считать дежурно-интимной.
