Дарья Донцова - Летучий самозванец
– На булавку угодил? – прикинулся простачком Юра. – Располагайся.
– Я лучше постою! – заорал Андрюша.
– Сесть! – гаркнул Шумаков.
Андрюша спелым яблоком упал на сиденье.
– Шикарно, начинаем договариваться, – восхитился Юрасик. – Итак. Трупа нет!
– Куда ж он подевался? – поспешил с вопросом Андрей.
– Лежит в каюте.
– Ваще ничего не понял, – заныл паренек. – То тела нет, то оно в спальне.
– Перевозка здесь? – спросил Юра.
– На причале, как велено, – отрапортовал Невзоров.
– Молодец, возьми с полки пирожок, – буркнул Шумаков, вынул мобильный и вышел в коридор.
Мы остались вдвоем.
– Здрасте, – прервал тишину Андрюша. – Вы стихи пишете?
– Нет, детективы, – уточнила я.
Невзоров чихнул.
– Извините. Романы в стихах?
– В прозе, – пытаясь сохранить невозмутимый вид, ответила я.
– Типа «Евгений Онегин»?
Я сделала глубокий вдох.
– Типа «Три мушкетера».
– Прикольно, – оживился Андрюша. – Я люблю про животных, у нас дома у мамки кролики есть, куры и корова.
Я решила, что симпатичный, но не разбирающийся в литературе милиционер перепутал мушкетера с мустангом, и решила просветить собеседника:
– Три мушкетера – это люди, мужчины.
– Я знаю, – сказал Андрей. – Но у них была собака!
– Что-то не помню, – вырвалось у меня.
– Ну как же! – оживился начальник из Панова. – Она у них продукты тырила, в лодке безобразничала!
Я растерялась еще больше:
– В лодке? Атос, Портос, Арамис и д’Артаньян не путешествовали по воде.
– Они кто? – простодушно спросил Андрюша.
– Мушкетеры. Неужели ты кино с Боярским не видел?
– А-а-а! – протянул Невзоров. – Там еще песня про седло. Ничего киношка, но сериал про ментов лучше. Я его посмотрел и профессию выбрал, пошел учиться, чтобы с преступниками бороться. Так это вы написали про Боярского?
– Роман вышел из-под пера Александра Дюма, и в тексте нет упоминаний о псах, – терпеливо разъяснила я.
– Я про другую книгу говорю, смешную, там мужчины и фокстерьер! – улыбнулся Невзоров.
– «Трое в лодке, не считая собаки»? – осенило меня.
– Почему же псину считать не надо? – с укоризной спросил Андрейка. – Он там за главного. Значит, вы написали эти книжки?
Я сделала вид, что не слышу вопроса. Боже, помоги Шумакову! С таким помощником он точно горы свернет. От злости.
– Первый раз живого писателя вижу, – разоткровенничался Невзоров. – В Вакулове дядя Игорь Гаврилов живет, но он вроде как ненастоящий, работает в парикмахерской, а в свободное время шансы сочиняет! Их в газете печатают, про любовь.
Паренек явно перепутал слова. Наверное, Пушкин местного розлива вдохновенно строчит стансы. Поправлять Андрюшу мне не хотелось.
– А где пирожок? – неожиданно спросил новоиспеченный милицейский начальник.
Вопрос был странный, и я опешила.
– Вы хотите есть? Думаю, на кухне найдется что-нибудь перекусить.
– Так мне на камбуз надо переть? – закручинился Невзоров. – Где он тут?
– Наверное, в подвале, – предположила я. – Или как там называется помещение на корабле, расположенное ниже ватерлинии.
Андрей озабоченно спросил:
– А какую полку он имел в виду? Я только-только на службу пришел, не хочется опростоволоситься. Надо было спросить у Шумакова, да я сконфузился. Еще посчитает меня у.о.
Я окончательно потеряла нить беседы.
– Кем? У.о.?
Невзоров с превосходством посмотрел на меня:
– Неужто не знаете? «Умственно отсталый», так в документах пишут, чтобы человека вежливо идиотом назвать. Ну лады, я почапал к коку, авось он про полку с пирогами в курсе.
– О какой полке ты говоришь? – не удержалась я от вопроса.
Андрей моргнул.
– У нас в милиции – как в армии, коли приказано, надо выполнять и не рассуждать. Старший по званию всегда прав. Юрий майор, мне до таких погон еще служить и служить, а еще он из Москвы, с самим Виталием Матвеевичем корешится. О-хо-хо! Вы разве не слышали, как Шумаков мне сказал: «Молодец. Возьми с полки пирожок». Вот только где, не уточнил. Наверное, хочет проверить мою сообразительность.
На секунду мне показалось, что он потешается, потом я посмотрела на простодушное лицо и поняла: Андрей на самом деле собрался идти на поиски выпечки. Нужно тактично объяснить балбесу: Юра пошутил. Я опустила глаза и сказала:
– Не ходи на кухню. Не надо.
– Почему? Пирожки не там?
– Их нет, – промямлила я. – Юра вел речь о шаурме, которую Лиза съела вчера на речном вокзале.
– Аха! – заулыбался Невзоров. – Типа, надо туда съездить, найти ларек и жрачку у них на анализ взять? Вдруг кура с гриппом была? Я вот никогда ничего готового не беру. У меня сестра Ленка в столовке работает, так я понаслушался от нее, чего они там в фарш пихают, чтобы из кило мяса тонну котлет сделать. А кто мне командировку оплатит? В столицу дорого ехать, за один день мне не управиться, ночевать придется. У нас в Панове бюджет маленький, даже на электричество не хватает, и машины нет, а велосипед у меня сломался, я пока пешком хожу.
Я попыталась подавить рвущийся наружу смех и весьма успешно изобразила кашель. Не знаю, сколь долго мне удалось бы маскироваться, но тут дверь приоткрылась, и в каюту заглянул Юра.
– Эй, пошли, только не орать!
Невзоров нахлобучил на макушку фуражку, и мы сплоченной группой выбрались на палубу. Два парня осторожно спускали по трапу носилки, на которых лежало тело, прикрытое до шеи застиранным темно-синим одеялом. Рядом шла женщина, которая держала в высоко поднятой руке капельницу. Длинная прозрачная трубочка, тянувшаяся от пластикового мешка, уходила под покрывало.
– Это кто? – ткнул пальцем в процессию Невзоров.
– Елизавета Суханова, – ответил Юра. – Ты сядешь в машину «Скорой помощи» и отвезешь девушку в морг, в Вакулово.
– Не понял! – нахохлился Андрюша. – Живых в морозильник не отправляют.
– На носилках труп, – тихо объяснил Шумаков. – Но мне надо, чтобы все на борту считали Елизавету живой, поэтому я и устроил спектакль с врачами. О’кей?
– Я ваще прибалдел, – затряс головой Андрюша. – Если она жмурик, то за фигом капельница? А если живая, то нельзя в морг!
Шумаков с мольбой посмотрел на меня. Я схватила Андрея за костлявое запястье, потащила по уже свободному трапу на причал, поставила около машины с красным крестом и попыталась вразумить.
– Слушай меня внимательно. Это спецоперация! Чтобы поймать преступника, мы должны заманить его в ловушку. Убийца считает, что удачно расправился с Елизаветой, вероятно, девушка знала некий секрет и могла выдать правонарушителя. Если врачи сделают вид, будто везут Лизу в больницу, киллер сообразит, что ошибся, и повторит попытку убрать Суханову. Он начнет разыскивать ее в клинике городка Вакулова, Шумакову останется лишь схватить злодея. Понял?
– Примерно так, – присоединился к беседе Юра, тоже сошедший на пристань.
– Ага, ага, ага, но зачем капельница? – решил прояснить все до донышка Невзоров.
Юра закатил глаза и быстро отошел к врачам.
– Для правдоподобия, – терпеливо пояснила я.
Невзоров неожиданно обрадовался:
– Вау! Лекарство капают в труп?
– Да!
– Очень плохо! Медикаменты дорогие, их больным не хватает, – продемонстрировал рачительность болван.
– Там вода из колодца, – оправдала я врачей.
– Зачем? Она ж бесполезная! – возмутился горе-сыщик.
– Трупу уже не помочь, это спектакль для посторонних, в «Скорой» капельницу уберут, – свистящим шепотом заявила я, испытывая острую потребность столкнуть тупоголового мента в реку.
Даже если Невзоров не умеет плавать, беспокоиться не стоит: бревно, как правило, не тонет, а у этого мента дубовая не только голова, а похоже, и все тело.
– Скумекал! – заорал Андрюша. – Она померла, но прикидывается живой! В пакете вода!
Я наступила идиоту на ногу.
– Молчать! Садись в машину, вы едете в Вакулово, сдашь тело патологоанатому.
Невзоров кивнул и потрусил к «Скорой».
– Спасибо, – горячо воскликнул Юра, когда «рафик», подняв за собой столб пыли, поскакал по разбитой дороге. – Ты спасла меня от совершения тяжкого преступления. Последние десять минут я самозабвенно представлял, как подкрадываюсь к голубчику, хватаю за тощую шею, а потом сладострастно его душу.
– Мои желания были более простыми – спихнуть недоумка в воду, – призналась я. – Полагаешь, он не совершит ошибок?
– От Невзорова требуется только сопроводить останки до Вакулова, – пропыхтел Юра, поднимаясь по деревянному трапу. – Пойдем, осмотрим каюту Лизы. Надо спешить, пока пассажиры затариваются одеялами из лохмотьев.
Глава 5
Каюта Лизы оказалась больше нашей: здесь было три иллюминатора, несколько кресел, большой красный диван с двумя алыми и одной черной подушками.
– Похоже, дядя племянника не уважает, – язвительно заявила я, оглядываясь вокруг. – Тут просторней и шикарней, чем у нас. Как думаешь, почему племянничка поселили в норе, а воспитаннице предоставили люкс?
