Дарья Донцова - Экстрим на сером волке
— Там девочка стояла, в белом платье, — бормотала Соня, — я ее сбила, снова! Боже!
Милиционеры, осматривавшие место аварии, с сочувствием слушали пострадавшую.
— Вам почудилось, — сказал один, — никого тут нет.
— Померещилось, — подхватил второй, — вон березка белеет, вы ее за ребенка и приняли.
Проведя неделю на успокоительных лекарствах, Соня наконец пришла в себя.
Спустя десять дней после происшествия Катя заболела гриппом. Соня осталась дома ухаживать за девочкой. У той поднялась высокая температура, и Катюша вдруг стала капризничать.
— Хочу батончик, шоколадный, с орехами, — заявила она.
— Вот, ангел мой, — засуетилась Соня, — выбирай любую конфетку из коробки.
— Нет, хочу батончик! — уперлась Катя.
— Зачем тебе низкосортная дрянь, — покачала головой Соня, — уж поверь мне, торговке продуктами, лучше российских конфет не найти.
— Батончик, — зарыдала Катя.
Поняв, что с ней спорить бесполезно, Соня крикнула домработнице:
— Сходи в магазин, ну тот, что при въезде в поселок стоит.
— Вот ты какая! — с невероятной обидой возвестила Катя. — Самой ради меня лень пробежаться, хороша мать!
Соня, великолепно понимая, что хамское поведение Кати вызвано болезнью, обняла девочку.
— Как хочешь, милая, сейчас сама пойду. Тебе какой купить?
— С фундуком, — ответила Катюша и опять разрыдалась.
Соня побежала к магазинчику. Когда она, купив шоколадку, вышла на улицу, сбоку послышалось тихое покашливание.
Адашева невольно повернула голову и выронила батончик. У забора стояла девочка в белом платье и с веночком на голове. Лицо ее почти полностью было скрыто волосами. Вдруг она убрала правой рукой прядь. Соня остолбенела. На нее смотрел желто-серый череп.
— Зачем ты убила меня? — донеслось из дыры, где раньше был рот. — А еще не похоронила, не отпела в церкви, вот теперь маюсь на земле неприкаянной.
Плохо мне, ой плохо…
Призрак лепетал еще что-то, но Соня уже ничего не слышала, потому что свалилась в обморок.
Когда Адашева пришла в себя, она решила, что сошла с ума. Соня попыталась рассуждать логически. Хорошо, допустим, она и впрямь тогда сбила девочку, но ведь привидений не существует, следовательно, у нее начинается шизофрения.
Соня вдруг замолчала и уставилась в стену, я вздрогнула, проследила за ее взглядом, не увидела ничего особенного и спросила:
— Ты уверена, что девочка та же самая?
— Да, — прошелестела Соня, — белая одежда, веночек, длинные светлые волосы.
— Платье легко купить, — постаралась я достучаться до ее разума, — и веночек недолго приобрести, их в любом магазине полно, на выбор, из искусственных или натуральных цветов. Кстати, одежду ты хорошо рассмотрела?
— Белое платьице, — монотонно твердила Соня. — С оборочками и кружевами. Я в тот день, на шоссе, фасон точно не разглядела, белое, с воланчиками… белое, с кружевами, белое…
Я встряхнула Соню.
— Эй, приди в себя! Включи мозги. Убитый человек не станет ходить по улицам!
— Если не проводили покойника как следует, он трансформируется в привидение, — бесстрастным голосом отозвалась Соня, — я спрашивала у одного экстрасенса!
— Глупости! Враки! Никакие ожившие мертвецы не существуют в действительности.
— Мир полон непознанного, — бубнила Соня.
— Бред, — разозлилась я.
— У тебя есть мобильный? — неожиданно спросила она.
— Да, — удивленно ответила я, — позвонить хочешь? Ты же мне звонила, на мобильник.
— Нет. Скажи, как он работает?
— Кто?
— Сотовый.
Я подавила вздох. Может, звякнуть Оксане? Она как раз сейчас находится недалеко, в Ложкине, смотрит фильм, снятый Дегтяревым на выставке. Конечно, подруга не психиатр, только она лучше меня разберется, чем можно помочь несчастной Соне, у которой, похоже, капитально съехала крыша.
— Ты забыла, как пользоваться аппаратом? — участливо поинтересовалась я. — Право, это совсем просто.
Вот кнопочки, на них цифры…
Соня сердито оборвала меня:
— Не о том речь! Спрашиваю снова! Проводов нет.
Каким образом в трубку голос попадает?
Я растерялась.
— Понятия не имею, я не сильна в технике, умею только нажимать клавиши на всяких приборах. Но вроде бы имеется радиоволна, которую улавливает телефон.
— Можно ее пощупать руками?
— Волну? Конечно, нет, она нематериальна, как мысль.
— Вот, — кивнула Соня, — об этом и речь. Узрей человек девятнадцатого века мобильник или компьютер, подключенный к Интернету, он бы назвал их «происками дьявола». Но наука развивается стремительно, мы пользуемся плодами научно-технического прогресса. Вдруг лет через сто ученые докажут и существование привидений!
— Чушь!
— Именно это слово выкрикнул бы Наполеон, услыхав о самонаводящихся на цель ракетах! Вокруг слишком много непознанного, неизученного, — настаивала на своем Соня.
— Вера в привидения — полнейший идиотизм! — взвилась я. — Ясное дело, человеку трудно осознать, что он умирает навсегда, отсюда и сказки про тот свет.
— Мы, верующие люди, считаем иначе.
— Давай останемся каждая при своем мнении, — попросила я и, решив перевести разговор в иное русло, поинтересовалась:
— А ты кем себя считаешь: мусульманкой или православной?
Соня улыбнулась:
— Я хожу в церковь, у меня есть некоторые претензии к мусульманству. Хотя, если разбираться по сути, особых различий-то между религиями нет, заповеди совпадают, самоубийство запрещено. Именно поэтому я и не полезла в петлю, когда мои погибли, побоялась божьей кары. А насчет привидений… Ты же видела девочку в толпе?
— Да.
— Это была она.
— Соня, ты просто устала!
Адашева поежилась.
— Работаю не больше обычного, особого утомления не ощущаю. Я очень боюсь.
— Чего?
— Кого. Девочку. Она задумала меня убить.
Я окинула взглядом комнату.
— А где Катя?
— Наверное, у себя, сидит в Интернете.
— Бери дочку, и поехали к нам. Дом большой, устроитесь с комфортом, переночуешь у нас, придешь в себя.
— Нет, — покачала головой Соня, — чему быть, того не миновать. Девочка была здесь совсем недавно.
— В доме?
— Нет, постучала снаружи, в окно.
Я разинула рот, а Соня совершенно спокойно описала случившееся.
Пару часов назад она заглянула в гостиную. Хозяйке показалось, что из комнаты доносится странный шум. Домработница давно отправилась домой. Соня и Катя находились дома одни. Адашева никогда не испытывала страха в родных стенах. Поселок отлично охранялся, на его территорию пропускали лишь тех, кто проживал в «Ниве» постоянно, гостям полагалось выписывать пропуска.
Естественно, в огромном помещении все оказалось на своих местах. Соня пошла было в коридор и тут услышала легкий стук в окно. Решив, что от дерева отломилась ветка и теперь бьется о стекло, Адашева пошла на звук, приблизилась к подоконнику и отшатнулась.
С той стороны, из сада, на нее смотрела мертвая девочка. Вместо лица — череп, на серо-желтом лбу трепыхалась светлая челка, придавленная веночком.
Адашева вскрикнула и отпрянула от стекла. Внезапно ребенок поднял руки и дал понять, что просит Соню открыть окно. Вместо того чтобы бежать куда глаза глядят, хозяйка повиновалась и слегка приоткрыла стеклопакет. В узкую щель сначала ворвался свежий аромат фиалок, а потом просочился голосок:
— Я за тобой пришла! Скоро заберу с собой! Ты меня убила, бросила, и тебе самой не жить.
Глава 5
— Ты сейчас же отправишься со мной, — велела я.
Соня покачала головой:
— Нет. Каким образом я объясню Кате необходимость ехать в гости ночью? Я не хочу ничего рассказывать дочери, она перепугается до смерти.
— Хорошо, тогда немедленно ложись спать, у тебя просто глюки.
— Может, ты и права.
— Дай честное слово, что сходишь к доктору.
— Ну.., ладно, — покорно ответила Соня, — вообще-то я звала тебя лишь с одной целью. У Кати никаких родственников, кроме меня, нет. Наши все погибли. Если меня убьет девочка, Катюша останется совсем одна.
Я замахала руками:
— Ну и глупости лезут тебе в голову. Вот что, сейчас я поговорю с подругой, и через пару дней она пристроит тебя в лечебницу. Проведут обследование, ты сдашь анализы, пройдешь полную диспансеризацию и успокоишься. От души советую уехать из этого дома, похоже, он вызывает у тебя отрицательные эмоции. Кстати, в Ложкине выставлен на продажу особняк, вполне приличный, по размерам такой же, как твой. Мы могли бы стать близкими соседями. Катю на время твоего лечения я возьму к нам. Ну как? Идет?
Соня стала кусать губы.
— Пойми, — с жаром говорила я, — девочка тебе мерещится, ее нет. Если человек страдает галлюцинациями, это говорит либо о его переутомлении, либо о начинающейся болезни. И то и другое следует давить в зародыше.
Выслушав мою страстную речь, Адашева посидела пару мгновений без движения, а потом воскликнула:
