Королевы бандитов - Шрофф Парини

– Неправда, – оживилась Фарах. – А как же Рамеш?

Соблюдать секретность уже не было смысла. В деревне, где троюродный брат двоюродной сестры жены твоего соседа узнаёт, что у тебя геморрой, раньше, чем ты сама, скрыть возвращение Рамеша было бы невозможно.

– Я его не убивала, – процедила Гита сквозь зубы. – Он ушел от меня. А теперь вернулся.

Фарах, похоже, ничуть не расстроилась.

– Ну понятно теперь! – воскликнула она, хлопнув себя ладонью по ляжке. – Это реально многое объясняет. Потому что на самом деле ты не тянешь на убийцу.

Это надо было бы принять за комплимент, но слова Фарах были прямой противоположностью. Гита нахмурилась, зыркнув на нее, и перевела взгляд на Кхуши:

– Поэтому я к вам и пришла. Мне нужна помощь.

– А я-то думала, вы хотите помочь мне, – изобразила нарочитое удивление Кхуши.

– Вообще-то мне казалось, что мы можем помочь друг другу. Если бы вы избрались в панчаят, могли бы проголосовать за расторжение нашего с Рамешем брака, и тогда ему пришлось бы уйти из моего дома.

– А почему вы не рады, что он вернулся? – спросила Кхуши и тут же взмахнула рукой: – Забудьте, это был дурацкий вопрос. Но в том, что вы предлагаете, слишком много «если»: если я соглашусь, если меня изберут, если я проголосую за вас.

– Я не вижу других вариантов. Добровольно Рамеш не уйдет.

Фарах пожала плечами:

– Убей его.

– Зачем? – вызверилась Гита. – Чтобы у тебя появился еще один повод меня шантажировать?

Гита покосилась на Кхуши, ожидая ее реакции, но та не выглядела ни удивленной, ни испуганной, и до Гиты запоздало дошло, что она норовит очернить Фарах в глазах Кхуши, как какая-нибудь школьная ябеда, которая жаждет заслужить внимание училки.

Фарах хмыкнула:

– Это же ты пыталась мне угрожать!

– Только после того, как ты начала вымогать у меня деньги! О, и еще после того, как ты угостила меня отравленной едой!

Фарах вытаращила на нее глаза:

– Слушай, хватит уже, а?! Я же объясняла, что в этом не было ничего личного!

Гита демонстративно повернулась к Кхуши:

– Может, вы все-таки подумаете насчет выдвижения в панчаят?

– Нет. Еще вопросы?

Теперь придется искать другой способ выкинуть Рамеша из своей жизни. Но мысль о том, что нужно идти домой и снова оказаться с ним лицом к лицу, была невыносима.

– Всего один. Вы оказали Фарах огромную услугу. Почему вы это сделали?

Кхуши улыбнулась и взяла с подноса еще один лист батата.

– То есть вы намекаете, что я не похожа на великодушного человека, способного помочь ближнему просто так?

Гита взглянула ей в глаза:

– Вы не похожи на идиотку. При этом вы кремировали мусульманина, солгали полицейским, да еще и взятку им дали. Вы бы не стали так рисковать без выгоды для себя.

Кхуши перестала изображать из себя благотворительницу:

– Ну, разумеется, я получила выгоду. Она убила Самира, а это значит, что он не будет нападать на наших девочек. Я отплатила ей за услугу.

У Гиты в голове поднялся вихрь из противоречивых вопросов.

– Я думала, у вас только сыновья, – проговорила она.

– У меня-то сыновья, хвала Всевышнему. Девочек невозможно защитить в этом мире. Дочери – обуза для всех, а уж для далитов тем более. Мужчины из ваших высших каст думают, что их может осквернить наша тень, но не видят проблемы в том, чтобы залезть нам под юбки.

При этих словах у Гиты свело низ живота – она вспомнила о Даршане.

– Это единственный случай, когда любая из нас была бы рада своей неприкасаемости. – Кхуши кивнула в сторону внутреннего двора, хотя Амали уже домыла пол и ушла заниматься другими делами по хозяйству. – Как я сказала, Амали принадлежит к подкасте далитов, которая выше других подкаст, но она прислуга и не может пользоваться туалетом в доме. Однажды утром несколько месяцев назад она пошла в поле по нужде и, едва присела, на нее набросился и начал душить какой-то мужчина. Затем он попытался ею овладеть и легко преуспел бы, но его вспугнула целая группа других девушек, пришедших туда с той же целью, что и Амали. Теперь она пользуется нашим туалетом, когда удается туда попасть, конечно. Один из моих сыновей там, похоже, поселился навечно – у него проблемы с усвоением молочных продуктов, но он жить не может без сыра «Амуль», ай-яй!

– У вас есть холодильник? – немедленно полюбопытствовала Гита.

Кхуши столь несвоевременный вопрос удивил:

– Э-э… нет. Мы собирались купить, но у нас еда долго не задерживается, особенно при таком количестве праздников.

Гита подумала, что и сама могла бы догадаться.

– Я продолжу? – нахмурилась Кхуши. – Так вот, мы подали жалобу в панчаят. И знаете, что мне ответили?

– Послали нафиг, – резко сказала Гита. – Вот поэтому я и хочу, чтобы вы стали членом совета, – тогда все будет по-другому!

Кхуши поводила перед собой рукой, отмахнувшись и от кальянного дыма, и от довода Гиты:

– Мы и так уже решили эту проблему по-другому. Насильник мертв.

– Но на девушек нападал не Самир… – начала Гита.

Фарах ее перебила:

– Нет, это был Самир! Он иногда не приходил домой ночевать, являлся только после рассвета. И дважды именно в такие ночи кто-то нападал на девушек-подростков с окраины. Кроме того, Кхушибен говорит, что после его смерти нападения прекратились.

Тем не менее Гита покачала головой.

– Как насчет Даршана? – спросила она у Кхуши.

– А что насчет Даршана? Мои мальчики его уже кремировали, должно быть. – Кхуши посмотрела время на экране мобильного телефона. – Они скоро вернутся.

– На девушек нападал Даршан…

В этот момент во внутренний дворик вошли сыновья хозяйки дома – от них тотчас распространился сильный запах горелого мяса, древесных углей, табака и еще какой-то сладковатый дух. «Медицинские препараты», – подумала Гита, но не знала, какие именно. Зловоние было такое крепкое, что она старалась дышать через рот, пока молодые люди здоровались с матерью.

– Как все прошло? – Кхуши положила ладонь на голову старшему сыну, когда он склонился, чтобы в знак почтения коснуться ее ноги. – Ты что, выпил?

– А как же иначе вытерпеть вонь, ма?

– Тебе нужны мозги в нормальном состоянии, чтобы закончить школу. А если братьев начнешь спаивать, я тебе…

– Да понял я, понял. – Юноша сурово ткнул пальцем в кальян: – А это что такое?

Кхуши ласково хлопнула его по щеке:

– Нам, стареньким, можно.

Когда сыновья ушли в ванную, Кхуши спросила:

– На чем мы остановились? – Она указала мундштуком кальяна на Гиту: – Вы уверены, что насильником был Даршан?

– Совершенно уверена. – Гита помедлила. Она уже похвасталась Фарах, что убила его, и теперь должна была признаться себе, что в глубине души ей хочется завоевать и восхищение Кхуши. Поэтому она продолжила: – Перед тем как я его убила…

– О, прям как ты «убила» Рамеша, да?

– Заткнись, Фарах. Перед тем как я убила Даршана, он меня душил. – Гита откинула дупатту и указала на синяки у себя на шее.

Фарах примолкла и даже подвинулась ближе к ней на диване, внимательно слушая.

– Я тогда сразу подумала, что именно он и нападал на девчонок с вашей окраины. Тот же почерк.

«Ну, отлично, теперь и я заразилась дурацкой манерой Салони изъясняться, как персонажи «Си-Ай-Ди»!» – разозлилась на себя Гита. Приглушенное хихиканье Фарах подсказывало, что она тоже находит такую манеру дурацкой. Гита ткнула ее локтем в бок. Фарах ответила тем же.

Кхуши на эту драчку внимания не обратила. Она поднесла к губам мундштук кальяна, затянулась и выдохнула вместе с дымом:

– Это вполне могли быть и тот, и другой. Рама знает, насильников в нашем мире хватает.

– И получается, что я убила обоих. А значит, вы ничего не должны Фарах. В отличие от меня.

Кхуши устремила на нее пристальный взгляд – Гита прочла в нем искреннее уважение и немедленно просияла.

– Любопытно, – кивнула Кхуши. – А вы правда убили Даршана? Я, конечно, догадываюсь, что так оно и было, но хотелось бы от вас услышать, почему.