Марвин Кей - Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона
— Помогите! — кричала леди Хильда. — Меня похитили!
Я бросился развязывать ее, но вдруг услышал шаги в коридоре и щелчок входной двери. Я повернулся, взвел курок, так как боялся, что попал в засаду…
В комнату вошел джентльмен, которого я не видел уже сто лет.
— Мистер Холмс, не могли бы вы опустить ваше оружие? — вежливо попросил он.
Все еще держа пистолет наготове, я с изумлением уставился на инспектора Лестрейда из Скотланд-Ярда.
— Только не говорите мне, что вы работаете на Зеккино!
— Мистер Холмс, — добродушно проворчал он, — я думал, вы обо мне лучшего мнения.
Я опустил пистолет.
— Тогда я предлагаю вам развязать леди Хильду. Она жена Трелони Хоупа, министра по европейским делам. Адольф Зеккино, иностранный шпион, в доме которого мы находимся, очевидно, похитил ее!
Лестрейд одарил меня необычайно ласковой улыбкой.
— Все когда-то происходит в первый раз! На этот раз, мистер Холмс, ваша версия не увязывается с фактами. Но истинное удовольствие видеть вас живым!
— Какими фактами, приятель?
— Во-первых, я поймал леди Хильду, когда она забиралась в дом через окно, выходящее во двор.
Незажженной сигарой инспектор указал на большой нож, лежащий на ковре.
— Во-вторых, это было при ней. Вы же слышали, какой шум она подняла, когда я попросил ее сдаться.
Я повернулся к моей клиентке, которая все еще была привязана к креслу.
— Вы с ума сошли? Вы собирались использовать этот нож против Зеккино?
— Конечно собиралась, — раздался знакомый голос, — точно так же, как она использовала его для убийства Эдуардо Лукаса. — Мой брат Майкрофт вошел в комнату следом за Адольфом Зеккино, у которого были крепко связаны руки.
XIIУмостив свое огромное тело в самом большом кресле, какое только смог найти, Майкрофт пробежался пальцами по пуговицам жилета и подождал, пока Зеккино усаживался в красное кресло рядом со столом, заставленным горшками с цветущими растениями. Лестрейд и я стояли по обе стороны желтого кресла, в котором дергалась связанная леди Хильда.
— А вы знаете, что она в интересном положении? — спросил Майкрофт у инспектора. — Я думаю, ее лучше развязать.
Лестрейд рассыпался в извинениях и развязал ее — она все же была дочерью герцога Белминстера. Леди Хильда поднялась и резко бросила Майкрофту:
— Мистер Холмс, ваше возмутительное поведение не останется безнаказанным!
— Пфф! Игрок с плохой картой блефует. — Он взглянул на Лестрейда. — Инспектор, я предпочитаю, чтобы наши с ней глаза были на одном уровне. Вы не могли бы убедить ее светлость присесть?
Легкая рука правосудия коснулась ее плеча, и она присела.
Тем временем Зеккино произнес, глядя на нож на ковре:
— Я вообще-то думал, что наша сделка состоится в парке.
— Не говорите со мной! — выпалила леди Хильда.
— А я не с вами говорю, — сказал Зеккино, повернувшись к Майкрофту. — Вы знаете об этом больше, чем я думал.
— Естественно. В противном случае наша встреча не состоялась бы.
Они молча смотрели друг на друга. Это было отнюдь не соблюдение правил этикета, это было самое что ни на есть настоящее упрямство.
Я помог им выйти из этой патовой ситуации, сказав:
— Осмелюсь предположить, что леди Хильда убила Лукаса, чтобы он не мог ее больше шантажировать.
— Шерлок, — вздохнул мой брат, — несмотря на твою гениальность, ты все еще новичок, когда дело касается понимания женщин. Конечно она хотела покончить с шантажом, но это только верхушка айсберга… или, может, вулкана — это более подходящее название для этих тайных делишек.
— Вы намекаете на то, что я изменяю своему мужу? — воскликнула леди. — Да я люблю его всем сердцем!
— Возможно, мадам, — сказал Майкрофт. — Как бы то ни было, я не обвиняю вас в неверности. До того, как вы вышли замуж, между вами и Эдуардо Лукасом был короткий бурный роман. Письмо, которое вы тщетно пытаетесь вернуть, изначально было отправлено ему, не так ли?
Она не ответила, поэтому Майкрофт обратился к Зеккино:
— Я прошу вас, сэр, предъявить это причиняющее сильное беспокойство послание.
Шпион уставился на него.
— С чего вы взяли, что оно у меня?
— Тот факт, что она намеревалась убить вас из-за этого, не освежает вашу память?
— Вы окажете мне услугу, если задержите ее, — сказал Зеккино, — но это сделка. И если я отдам вам письмо, что я получу взамен?
— Свободу, сэр.
— Какую свободу?
— Отправиться куда угодно. Возможно, во Францию…
— Зачем?
— Если вы останетесь в Англии, вас обвинят в шантаже.
— Мистер Холмс, у вас нет доказательств.
— Думаю, что есть, но даже если я не прав, огласка серьезно подпортит вашу карьеру тайного агента.
Акула обнажила свои зубы.
— Я рискну, толстяк.
Майкрофт обратился к Лестрейду:
— Инспектор, будьте так добры, пригласите нашего особого гостя.
Он произнес это достаточно спокойно, но я знал, что толстяк злился, так как он вычерчивал ногтем крошечные круги на своем бедре.
Лестрейд выглянул в коридор и махнул рукой.
Высокий привлекательный мужчина с седыми волосами вошел в комнату и поприветствовал Майкрофта.
Зеккино вскочил.
— Как ты здесь оказался?
— Благодаря ей, — ответил он. — Правда, она этого не знала.
— Что ты здесь делаешь?
— Мистер Холмс пригласил меня на эту вечеринку. — С этими словами он подошел к буфету и налил в стакан немного бренди.
— Позвольте представить вам мистера Матурина, — сказал Майкрофт. — Шерлок, ты принес тот кусочек ткани, о котором сообщал в своей телеграмме?
Я достал его и протянул брату. Тот, в свою очередь, передал его мистеру Матурину, который внимательно его изучил.
— Да, — кивнул вновь прибывший. — Он очень похож на ткань платья, которое мистер Зеккино распорядился принести ему на следующий день после смерти его близкого друга Лукаса.
Задыхаясь, леди Хильда вскочила на ноги. Майкрофт жестом показал ей, чтобы она успокоилась.
Однако Зеккино не мог успокоиться. Он крикнул Матурину:
— Я заплатил тебе за твое молчание!
— Я не храню скотские секреты. — Матурин потягивал бренди из запасов шпиона. — Мистер Холмс, так мне сказать, каким образом ко мне попало платье?
— В этом нет необходимости.
— Как — нет? — прорычал Зеккино. — Если мои секреты, а также секреты леди Хильды раскрыты, то пусть так будет и с вашими, мистер Матурин! Но поверить вору на слово? Говорю вам, Холмс, он лжет!
Майкрофт выдохнул баллон воздуха.
— Не надо драматизировать, сэр. Фурнэ сошла с ума после того, как оказалась свидетелем убийства своего мужа. Вы, поговорив с ней, поняли, что женщина, которую она видела, была леди Хильда. Вы наняли мистера Матурина, чтобы получить доказательства. Он нашел скомканное платье с пятнами крови в ее шкафу. Несколько дней назад вы оторвали от него клочок, отдали его мадам Фурнэ и проинструктировали ее, как напугать леди Хильду, чтобы она украла для вас документ, либо как убить ее.
— Это еще ничего не доказывает. Где сейчас платье?
Матурин вышел в другую комнату и сразу же вернулся с нарядом.
— На другой день, когда вы были во Франции, я нашел его в конюшне.
Он показал мне место, где из него был вырван лоскуток, который точно подошел к нему.
XIIIПоздно ночью Майкрофт и я ехали в одном экипаже. Мы пришли к выводу, что мои недавние действия привлекли слишком много внимания, и пока выжившие пособники профессора Мориарти (с которыми, как мы подозревали, был связан Зеккино) не будут нейтрализованы, мне было бы лучше на какое-то время покинуть Англию. К счастью, я уже давно получил приглашение от одного из наших кузенов по линии матери воспользоваться научно-исследовательской лабораторией, которой он руководил, — она находилась на юге Франции.
— Отлично! — сказал Майкрофт. — По пути ты можешь заехать в Париж и подробно изложить Дюбюку факты по этому делу. Надеюсь, можно что-то предпринять, чтобы облегчить страдания мадам Фурнэ.
— Скорее всего, она никогда не оправится от такого потрясения, ведь она была свидетелем убийства своего мужа. Но, по крайней мере, ее можно будет перевести в лучшее место, чем Рижес.
— Чье руководство, как мне кажется, скоро сменится.
— Надеюсь на это. А сейчас, мой дорогой Майкрофт, позволь поздравить тебя — твоя блестящая интуиция помогла открыть правду.
— Интуиция? — переспросил мой брат. — В смысле?
— У тебя не было ни свидетелей, ни доказательств, чтобы подозревать леди Хильду.
— Леди Хильда дала три явных повода подозревать ее.
— Три? — я почувствовал запоздалый порыв симпатии к фон Вальдбауму.
— Тем утром, когда мы впервые беседовали с леди Хильдой, ты, должно быть, помнишь, как она пронеслась через всю комнату и уселась спиной к окну, специально, чтобы свет падал сзади.
