Лучший иронический детектив - Белова Марина

— Я здесь, — подал голос Юра.

— Так это ты крысу порешил? — вылупился на него участковый. — А я из-за того вызова выговор схлопотал. Зря, значит, — обрадовано сказал он.

— Пошли смотреть дом, поищем отпечатки пальцев, — сказал напарник.

— Пошли, — отозвался участковый. — И чего это ты на меня все смотришь, очк… очень, я хочу сказать, неприятно, — вдруг взорвался он, глядя на Владика.

Владик продолжал смотреть на него во все глаза и молчал. Не то, чтобы ему было нечего сказать, напротив, его просто распирало от мыслей, которые он хотел поведать участковому. Но как только он открывал рот, каждая фраза, которую он хотел построить, начиналась у него со слова «налицо». Поэтому он поспешно захлопывал рот, пока это слово не вырвалось наружу. К счастью, следствие от этого ничего не потеряло, поскольку все его мысли можно было выразить одной простой фразой — «А что я говорил!».

Прежде всего, к огромному удовольствию детей, стали снимать отпечатки пальцев со всех присутствующих, чтобы отделить их потом от чужих отпечатков пальцев, которые они смогут найти в доме.

— Ну и работенка вам предстоит, — сочувственно сказал Валерий. — Тут ведь еще и отпечатков наших сотрудников полно.

Физиономия участкового заметно вытянулась, но он бодро заявил, что сможет отделить свежие отпечатки от старых.

Дети с восторгом подставляли ладони под валик с черной пастой. Взрослые выражали меньше восторга, представляя себе, как они будут все это отмывать.

Тетя Ася была первой взрослой, которая подставила ладони. Когда участковый придавил ее последний палец к бумаге, она с отвращением посмотрела на руки.

— Пойду, смою, — двинулась на к ванной комнате.

— Не сметь, — хором заорали милиционеры.

Тетя Ася замерла на месте.

— Там наверняка могут быть их отпечатки, — уже спокойнее заявил участковый.

— Ах, ну да, — сообразила тетя Ася. — ведь должны же они были помыть руки перед едой.

Милиционеры, очевидно были с ней согласны, так как, покончив с присутствующими, пошли в ванную искать отпечатки. Тщательно поизучав краны и посыпав их черным порошком, они, к огромной общей радости, их обнаружили.

— Свеженькие, — радостно потирал руки участковый. — небось, сейчас только, перед чаем оставили.

— А… — смог, наконец, открыть рот Владик, — с вас теперь выговор снимут?

— Как пить дать, — уже без прежнего отвращения посмотрел на него милиционер.

— И что же мы имеем? — задал практический вопрос Саша.

— Как что? — удивился участковый. — Поищем в картотеке, вдруг они нам уже попадались. Ну, а если нет, то, когда найдем их, прижмем к стенке — это же вещдок, — похлопав по папке с отпечатками пальцев, важно сказал он. — Вот сейчас еще с чашек снимем. Чашки то не трогали?

— Трогали, — призналась Ирка. — Я хотела посмотреть, теплые они или нет.

Участковый фыркнул.

— А больше никто не трогал? — без всякой надежды спросил он.

— Я, — призналась тетя Ася. — Я тоже хотела проверить.

— И я, — смущенно добавил Саша.

— И я, — добавил Валера.

— Ну да, — начал свирепеть участковый. — Вам мало, что один человек убедился, что чашка теплая. Конечно, это такой сложный вопрос, что каждый должен его проверить. Вы хоть догадались только одну чашку трогать? — прорычал он, впрочем, без всякой надежды.

Все, потупившись, молчали.

— Безобразие! — бесновался участковый. — Вроде интеллигентные люди, должны, кажется понимать. Ладно, пошли дальше смотреть, — обратился он к своему напарнику.

Тот молча кивнул.

— Телефон не трогали? — спросил он на всякий случай.

— Э-э, я, кажется…

— Ну? — рявкнул участковый.

— Кажется, я звонил, — признался Саша, поражаясь собственной недогадливости.

— Мы камень не трогали, — вдруг осенило Юрку. — Жертвенный. Они, наверное, его сами откуда-то притащили.

Милиционеры пошли осматривать дом дальше в поисках отпечатков пальцев.

— Это что? — спросил участковый, проходя в коридоре мимо входной двери.

— Ой! Ключи, — обрадовался Валерий и протянул руку, чтобы снять связку ключей с крючка возле двери.

— Да не тронь же ты, — закричал раздосадованный милиционер. — Вот что, валите-ка все отсюда. Быстренько, культурненько, через окно. Шагом марш, пока вы все тут не захватали.

— А может мы теперь через дверь? — робко предложила Клеопатра Апполинариевна. — Раз ключи нашлись.

— Там могут быть от-пе-чат-ки, — повернулся к ней участковый, мысленно считая до десяти.

— Я понимаю, голубчик, но, может быть, мы подождем, пока вы кончите с ними работать? — как можно вежливее сказала Клеопатра Апполинариевна.

Милиционер в отчаянии закрыл глаза.

— Тяжеловато нам уже через окно. Мы ведь, — показала она на тетю Асю, — уже вполне, видите ли, пожилые дамы.

— А сюда, — закричал несчастный милиционер, — сюда вам не тяжеловато было лезть?

— Сюда мы не просто влезли, — покачала головой Клеопатра Апполинариевна, — мы сюда взлетели, потому что были в состоянии аффекта. Ведь нас эта история очень тревожит, голубчик, потому что мы ничего в ней не понимаем, и поэтому боимся. Но второй раз этот трюк нам не по плечу.

— Ладно, — смягчился участковый. — Сидите пока на кухне и ничего не трогайте. Когда закончим работать с ключами, я вас позову.

Сидеть на кухне пришлось недолго. Женщины боролись с дремотой, сидя у стола, а дети, стоя у окна, обсуждали планы поимки «сатанистов».

— То их четверо было, — рассуждал Броня, — то вдруг двое осталось. Так сколько же штук их на Клео приходится — двое, четверо или еще кто-нибудь?

— Многовато на меня охотников, ты не находишь? — мягко спросила Клеопатра Апполинариевна, которая, оказывается, обладала отличным слухом.

Броня открыл рот. Надо же, ведь Ирка попалась же с этой дурацкой кличкой, и он туда же. Надо про себя тоже называть ее Клеопатрой Апполинариевной, подумал Броня, а то опять ляпну. Тетя Ася гневно посмотрела на него. Надо же, тоже услышала.

— Продолжай рассуждать, Бронислав, — улыбнулась Клеопатра Апполинариевна. — Что же ты остановился?

— Я, это… извините, пожалуйста, — совсем расстроился Броня.

— Брось, — отмахнулась Клеопатра Апполинариевна. — Можете все называть меня «Клео». Я же понимаю, пока мое имя полностью выговоришь, уже и обращаться ко мне не захочется, — засмеялась она.

— Тетя Клео, по меньшей мере, — предупреждающе сказал тетя Ася. — И попрошу не наглеть.

— И ничего мы не наглеем, — вступился за двоюродного брата Владик. — Я ее за глаза тоже Клео зову, так что же, я ее не люблю, что ли?

— Ах вы, мои хорошие, — умилилась Клеопатра Апполинариевна.

— А мы, выходит, для них плохие, — возмутилась было тетя Ася.

— Ну, не плохие, а иногда… — зануды, наверное, — подобрала слово Клеопатра, и Владик мысленно с ней согласился.

— А вы правда не обидитесь, тетя Клео? — поинтересовался Броня.

— Да нет же, — нетерпеливо сказала она. — Ты что-то по делу хотел сказать, продолжай.

— Ну, если их четверо против вас, да они еще и Юрку привлекли, — значит это серьезная охота.

— Ничего я не против нее, — возмутился Юрка. — Я же не знал ее тогда. И вообще я тогда…

Бедный Юрка не мог подобрать слов, чтобы описать тогдашнее свое состояние. Он теперь не понимал, как он мог так легко впасть в зависимость от почти незнакомых людей. Сейчас он, пожалуй, отдавал себе отчет в том, что, если бы ему тогда сказали: «пойди и убей человека», вполне возможно, что он бы пошел и попытался убить. Это был сон, из которого он не мог выйти по собственной воле.

Ирке стало его жалко.

— Ты не переживай так, — мягко сказал она. — Ведь теперь ты на нашей стороне?

— Еще как, — сказал Юрка. — Я тогда как под гипнозом был.

— Ты и был под гипнозом, — вмешался Саша. — Если эти люди хоть отдаленно связаны с сатанистами, гипнозом они должны очень неплохо владеть. Я не думаю, что кому-нибудь другому удалось бы так легко уговорить тебя зарезать курицу. Такой психологический барьер обычно очень трудно преодолевается.