Дарья Калинина - Из мухи получится слон
«Но ведь можно стрелять только по ногам, — осенило меня. — А еще лучше по полу. Тогда никому вреда, кроме паркета, нанесено не будет. А то, что я испорчу имущество крепыша, меня не печалит. Так ему и надо».
Мы втроем прислушивались к звукам, доносившимся со всех сторон, которые приближались к нам с пугающей быстротой. По отдельным фразам, долетавшим до нас, мы сделали вывод, что церемониться с нами не собираются. Еще бы, я их отлично понимала. Если бы у меня из-под носа свистнули предмет, представляющий для меня ценность, я бы тоже пылала жаждой мести. А уж если бы оказалось, что виновник находится в пределах досягаемости, то участи его никто бы не позавидовал.
Один Петечка продолжал хранить стоическое спокойствие. Казалось, единственное, что могло вызвать его раздражение, было упрямство того или иного проводка, который не хотел становиться на подготовленное для него Петей место. Амелин воевал с адской, в прямом смысле слова, машинкой не за страх, а за совесть. В другое время его эксперименты всерьез бы озаботили нас, но сейчас было не до него.
Бандиты окончательно убедились, что их товар исчез, и предположительно за плотно закрытыми дверьми гостиной. Они провели между собой экстренную пятиминутку и решили дать нам последний шанс исправиться.
В дверь робко постучали, и вежливый мужской голос произнес, еле сдерживая ярость, клокочущую у него внутри:
— Даем вам три минуты, чтобы выйти оттуда. Ручаюсь, что мы не причиним вам вреда.
Ася предостерегающе замотала головой, давая понять нам, что нельзя отзываться на их слова или доверять им. Мы хранили гордое молчание. Голос продолжал:
— Если через три минуты после моих слов вы не появитесь, мы взломаем дверь, ворвемся внутрь, и тогда вам не избежать расправы. Вы посмели обокрасть нас, а такое никому еще с рук не сходило. Мы вас достали бы и из-под земли. Вы сделали большую глупость, но мы будем добры к вам, недоумкам, и постараемся забыть случившееся, если вы объясните, чего вы хотели добиться своим поступком?
Хороший вопрос, но мы сами не знали на него ответа, и потому его предложение было бы для нас неприемлемо в любом случае. В самом деле, чего мы хотим? Очутиться подальше от этого жуткого места, а банда их чтобы вся целиком оказалась за решеткой. Это было бы здорово, но, боюсь, вызвало бы серьезное несогласие противной стороны.
Видимо, отчаявшись дождаться от нас реакции, голос объявил:
— Время пошло.
Мы уже заблаговременно соорудили импровизированный бастион из имеющейся в нашем распоряжении мебели и ковров и теперь, не особо торопясь, наводили последние штрихи. Рояль занимал почетное место в самом центре сооружения. Были здесь и бойницы, в которые мы выставили дула автоматов. Дверь по всем правилам стратегического искусства была взята под прицел. Время шло. Через полторы минуты Ася громко прокричала измененным и хриплым голосом:
— Мы тут надежно укрыты! Если вы предпримете попытку высадить дверь, то мы подстрелим вас без помех, а вам придется прорываться без всякой защиты, и многие из вас погибнут! Советую поразмыслить над этими словами.
За дверью, кажется, обрадовались, что мы подали голос и склонны оценить свое положение. Но если они так решили, то их ждало жестокое разочарование, потому что, кроме Асиных слов, они от нас не добились ничего. Тщательно взвесив угрозу, которая поджидала их при попытке прорыва в комнату, они отказались от своей идеи и ни через три минуты, ни через десять ничего, кроме увещеваний, не предприняли.
Положение у обеих сторон создалось безвыходное. Они не могли уйти и бросить свой товар, не рисковали сунуться в комнату, но и мы в свою очередь были в ней надежно заперты.
— Удивляюсь я нашей милиции. Где их носит? — недоумевала я, — Они знают адрес этой халупы и потеряли крепыша из виду, так неужели трудно сложить два плюс два и приехать сюда? Заодно и нас бы выручили.
— Не буду спрашивать, откуда у ментов адрес, так как догадываюсь, что они узнали его не без вашей помощи, но тогда они действительно лопухи, — сказала Ася.
— Не надо их недооценивать. У меня был повод в этом убедиться, — вступил с беседу Петя, молчавший до этого.
Мы его хором заверили, что и не собирались даже, но вот, знаете ли, как-то странно, что милиции до сих пор тут нет.
— Когда появятся, вы сами не рады будете, — стоял на своей мрачной позиции Петя. — Не станут разбираться, повяжут всех, — пообещал он нам.
Нашу дружескую беседу постоянно прерывали стуком в дверь. Строгие голоса наперебой требовали открыть дверь и не дурить. Пробовали воззвать к нашему благоразумию, объясняли, что выйти нам все-таки придется, хотим мы этого или нет, дергали дверную ручку и страшно нас этим нервировали.
— До чего бесцеремонный народ, — возмущалась Наташа. — Ведь им же ясно сказали, что мы не можем выйти. Двадцать раз, что ли, повторить?
— Да, все эти стуки и болтовня страшно раздражают, — согласилась я.
— А я хочу пить, — пожаловалась Ася.
Как только она произнесла эти слова, мы все тут же почувствовали немилосердный приступ жажды. А запасов воды, впрочем, как и пищи, нами предусмотрено не было. Осознав свое упущение, мы пришли в состояние, близкое к отчаянию. Есть и пить хотелось, мы с тоской переглядывались, и беседа вяло текла на тему о том, как долго человек может обойтись без еды и питья.
— Без еды можно прожить до месяца, я где-то это слышал, — поведал нам Петя.
— Прожить, может быть, но как ты будешь после этого выглядеть, вот в чем вопрос. Да и без воды больше двух дней нам не протянуть. Начнутся обмороки, и песенка наша будет спета, — пессимистично пророчествовала я.
— Вы собираетесь сидеть здесь неделю? — ужаснулась Наташа. — Я не могу, муж дома злой и некормленый, и это грозит неприятностями.
— Чего ты переживаешь? Он же тебя здесь при всем его желании не тронет. Сиди спокойненько. Сквозь бандитский кордон никто не прорвется. Ни муж, ни жена, — заметил ей Амелин.
Наташа не нашлась что ответить, и томительные минуты бежали однообразно, складывались в десятки, а потом и в часы. За окном сгущалась тьма. Мы совсем пали духом. Сидеть и ждать неизбежной смерти было очень тягостно. На душе скреблись кошки, и от этого хотелось сделать что-то — все равно что. Любое действие сгодилось бы, чтобы избавиться от чувства неопределенности. Мы с Наташей сидели под столом. Нам казалось, что тут уютней и безопасней для всех нас. Амелин сидел среди развала боевого оружия, Ася возле него.
— Меня утешает только одна вещь, — доверительно поведала мне Наташа.
Лично я не могла найти и одной и поэтому заинтересованно посмотрела на нее.
— Они до сих пор не применили усыпляющий или нервно-паралитический газ, а это означает, что в их арсенале нету подобных вещей.
— А как насчет нашего? — отреагировала я.
Мы без промедления переместились поближе к Амелину с Асей и провели тщательные раскопки в содержимом имеющихся ящиков.
— Что вы там потеряли? — спросила у нас Ася.
Мы ей объяснили, и она тоже присоединилась к поискам. И наши совместные раскопки в ящиках в конце концов увенчались успехом. Иначе и быть не могло. Кто ищет, тот всегда найдет. Мы наткнулись на маленькие плоские баллончики, на которые раньше не обратили внимания, дружно посчитав их оружейным маслом. Наших коллективных познаний в английском языке хватило как раз на то, чтобы суметь понять, что в них эфиросодержащее вещество, которое не рекомендуется разбрызгивать перед огнем, давать играть детям и вообще — в обращении с ним стоит соблюдать предельную осторожность. Но о методе применения и об эффекте от его применения инструкция умалчивала. Были на ней, правда, большие буквы и маленькие индексы, но расшифровке данная химическая формула не поддавалась, и ничего удивительного в этом не было. Химические элементы у всех у нас выветрились сразу же после окончания средней школы. Поэтому степень опасности вещества оставалась для нас загадкой. Правда, на этикетке было изображение черепа.
Мы подробно обсудили положение. Тем более подробно, что больше заняться было нечем. Нами было постановлено использовать эти загадочные баллончики только в случае крайней необходимости, когда смертельная опасность нависнет надо всеми и иного выхода, кроме перехода в мир иной, захватывая по пути максимальное количество единиц врага, не будет. Излишне говорить, что противогазов в ящиках не нашлось.
Осаждающие за стенами комнаты закопошились. Кто-то приехал на большой темной машине. Цвет и марку в темноте рассмотреть нам не удалось, но из нее выскочили двое очень энергичных на вид мужчин. Они тут же довели до всеобщего сведения, что другого выхода, кроме как идти на штурм, у них нет. Что милиции ничто не мешает нагрянуть сюда в любой момент, а они толкутся здесь и теряют время, которое есть деньги.
