Лариса Ильина - Смерть под кактусом
— Свет, а Свет? Ты где? У тебя все в порядке?
Юрка явно тревожился за состояние моих мозгов, особенно после того, как по ним звезданули рукояткой пистолета.
Когда я появилась возле ограды с ТТ в руке, волосы на голове одноклассника встали дыбом.
— Осторожно! Где ты это взяла? Дай сюда! Да не маши ты им! Митрофанова, отдай оружие немедленно!
Я не стала доводить одноклассника до инфаркта, хотя, конечно, приятно было послушать, что о тебе так волнуются. Получив пистолет в руки, Юрка наконец успокоился. Проверил обойму, велел отойти подальше от ограды и, пристроив на камне, перебил браслеты.
— Откуда?
Я честно рассказала.
— Интересно, — задумался Юрка, — а я-то почему об этом не знаю?
— А почему ты обязан об этом знать?
— Потому что об утере оружия следует докладывать.
Немного подумав, я кивнула:
— Так вот оно в чем дело! Он тоже мент… то есть милиционер. Вот почему Жорж сказал: «Не ментовская пушка». Он знал! Похоже, здесь все все знают, кроме меня. Так Федя — твоих рук дело?
Юрка кивнул.
— Вот какой мамочке он беспрестанно бегал звонить! А кто же был ночью в его коттедже? Неужели Тайка тебе навернула? — Тут я хихикнула, вспомнив перепуганную Тайкину физиономию. — Но почему же ты не сказал, что это ты?
— А вы мне дали рот открыть? — раздраженно ответил Юрка, подходя ближе. — Ведь эта коза сначала копытами машет, а только потом думает. Выучил на свою голову!
Мне было очень смешно, но я изо всех сил сдерживалась. Воспоминания о той ночи Юрке явно удовольствия не доставляли. Хотя я понимала, что сейчас не самое подходящее для расспросов время, любопытство было сильней.
— Выходит, ты за Жоржем еще раньше гонялся?
Юрка фыркнул:
— Гонялся! Мы восемь месяцев на его группу положили. Ребята забыли, что такое дом родной! Человека внедрили, по лезвию ходил… И тут… здрастьте! — Он сердито засопел, тщательно подбирая слова для выражения чувств. — Вы свалились как снег на голову. Ведь могли бы сказать, куда собрались, так нет!
— Мы спонтанно собрались, — принялась я оправдываться, — путевки были горящие, дешевые… Почти даром…
— Знаешь, где бывает даром? — с сарказмом поинтересовался Юрка. Я доверчиво моргала, рассчитывая узнать где. — В мышеловке. Там бесплатно.
— Не понимаю.
— Оно и видно! Вам путевки подружка из Тайкиной группы продала? — Я кивнула, умирая от любопытства. — А купил путевки ее жених, который не смог поехать? А кто ее жених?
Я пожала плечами. Юрка сунул руку во внутренний карман пиджака:
— Петр Вадимович Икотин. Он же Котя, кому как больше нравится. Мошенник. К работе подходит исключительно творчески. Для того чтобы вы попали именно в «Богородское» и именно в номер для новобрачных, познакомился с однокурсницей моей бестолковой сестры…
С контрастной черно-белой фотографии на меня сурово смотрел Игорь. Пока я справлялась с потрясением, Юрка негромко добавил:
— К тому же ты обещала поехать со мной на выставку…
Я опустила глаза в землю и печально вздохнула.
— Юрка! Светка! — зазвенело вдруг откуда-то из-за часовни.
Вздрогнув от неожиданности, я развернулась на голос. Разбросав руки в стороны, по жухлой осенней травке к нам летела Мегрэнь. Следом за ней, придерживая распахивающиеся полы куртки, торопливо трусил Федя.
— Юрка! — мимоходом хлопнув ладонью по просторной груди братца, Тайка повисла у меня на шее.
Стиснув друг друга в объятиях, мы дружно заревели. Тайка выла с чувством, охая и причитая, как видно, рассчитывая тем самым оттянуть момент трогательного объяснения с родственником. Но когда продолжительность рыданий перешла все допустимые границы приличия, расцепиться все же пришлось. Юрка терпеливо ждал.
— Господи, — ахнула я, сумев наконец разглядеть подружку как следует, — что это с тобой?
Тайкины очи представляли собой два почти одинаковых по размеру и цвету синяка, отчего казалось, что подруга надела очки.
— А! — небрежно махнула она рукой, однако голос дрогнул. — Всякое было!
— Ну-ка расскажи, сестренка, расскажи, — с выражением глядя на шмыгающую носом родственницу, попросил Юрка, — где была, что делала… Куда опять нос свой длинный совала?
Последний вопрос прозвучал уже на повышенных тонах. Мегрэнь быстро метнулась взглядом туда-сюда и плавненько скользнула за Федино плечо. Я сморщила нос, силясь сдержать рвущийся смех. Юрка вопросительно изогнул брови, окидывая изумленным взором парочку, но Федя стойко выдержал начальственный взгляд и не дрогнул ни единым мускулом. Утвердившись за Фединым плечом, Мегрэнь высунула оттуда нос и деловито кашлянула:
— Дело было так…
Слушая ловко уворачивающуюся от родственного подзатыльника Мегрэнь, я то хваталась за сердце, то принималась хохотать. Хотя смеяться, по совести, кроме как над Тайкиными синяками, было не над чем. То, что ей не переломали руки-ноги, было просто чудом, особенно если представить, как она отравляла жизнь своим похитителям.
— Вот! — Она достала из кармана куртки и продемонстрировала нам телефонную карту. — Приобрела в «Посейдоне», деньги заплатила…
— А мне бармен сказал, что тебя не видел. Вот свинья!
— Ничего, — хмыкнул Юрка, — у него теперь будет много времени раскаиваться…
Мегрэнь одобрительно кивнула и продолжила:
— Короче говоря, возле служебного входа кто-то набросился на меня сзади. Я его с перепуга лягнула… — Юрка покачал головой. — Но на меня еще двое накинулись. И вдруг чувствую — пол закачался и стены плывут… Только и успела сообразить, что укол сделали…
— Шах перестраховался, — убежденно сказала я. — Не забыл небось, как ты ему физиономию расчертила.
Очнулась Тайка уже в каком-то доме, прикованная к батарее. Как только она зашевелилась, возле нее оказался Шах. Через пять минут она заработала свой первый фингал под глаз. После чего решила, что долго таким образом не продержится.
— И тогда я решила закосить… — глядя на нас с ожиданием, зловещим тоном сообщила Мегрэнь.
Зная Тайкину манеру тянуть резину до бесконечности, воображая, будто таким образом она интригует слушателей, я сделала ей приятное и спросила:
— Как это?
— Ну, под наркоманку…
Этого не ожидал никто, даже я. У Феди сама по себе отвисла челюсть.
— Что? — спросил Юрка, решив, что ослышался. — Подо что ты закосила?
Мегрэнь терпеливо вздохнула:
— Под наркоманку… Я однажды пробовала, у меня получилось. Даже Светка поверила… Помнишь, Светик, мы потом сидели в «обезьяннике»? — Я закрыла глаза и покачала головой. На сей раз подруга переплюнула сама себя. — Стала ломку изображать, словно меня колбасит без дозы…
Юрка вытер выступившую на лбу испарину, а Федя так и стоял с разинутым ртом. Ему приходилось труднее, чем нам: все-таки мы с Юркой к Тайке малость попривыкли.
— И что?
— Как Шах обрадовался! — восторженно закатила глаза подруга, явно гордясь оперативной смекалкой. — Не получишь, говорит, ничего, пока не расскажешь, где бабка золото закопала…
— А если бы он тебя и правда на иглу посадил? — нехорошим голосом начал Юрка, незаметно примеряясь, как бы все-таки дотянуться до сестрицы.
Но Мегрэнь расстояние четко контролировала. Так мы и топтались вчетвером по кругу возле кустов.
— Не-а, — отмахнулась Мегрэнь, — не посадил бы. Он в этих делах полный лох…
Тут я подумала, не сделать ли Тайке подножку, чтобы брат все же изловчился и ее поколотил?
— А на следующий день, ближе к ночи… — продолжила подружка. Оставив корыстные замыслы, я заворочала извилинами, прикидывая, где была сама в тот вечер. Выходило, что играла на бильярде, причем на эту самую глупую голову. — Кто-то к Шаху пришел. Говорили они довольно долго. Потом поднимается ко мне в комнату Шах, отстегивает от батареи и тащит вниз. А там сидит… Знаете, кто?
— Знаем, — торопливо отозвалась я, напрасно пытаясь отогнать воспоминания. — Жорж.
— Точно! — Мегрэнь обрадовалась так, словно выиграла в лотерею. — Заклеивает он мне рот скотчем…
— Вот это он правильно сделал… — глухо забормотал Юрка.
— Сажает в машину и везет в какой-то жуткий барак. Я, конечно, ломаю голову, пытаясь понять, какого лешего происходит…
— Он тебя обменял, — захихикала я нервным смехом, — на папку и кассету. Ой, не могу, сейчас умру! Ой, Шах, ой, дурак…
Мы с Тайкой поглядели друг на друга и принялись смеяться. Мужчины смотрели на нас с недоумением и растерянностью. Но объяснить им сейчас все тонкости мы были просто не в состоянии.
— А потом? — кое-как уняв смех и вытерев слезы, полюбопытствовала я.
Мегрэнь пожала плечами:
— Жорж сразу ушел… Правда, перед этим мы с ним здорово поцапались, и он дал мне в глаз. — И ткнула пальцем в Федю: — А потом он пришел…
![Джордж Ланжелан - Муха [= Муха с белой головой / The Fly (La Mouche)]](/uploads/posts/books/65247/65247.jpg)
