Полина Дельвиг - Тупиковое звено
— Какие еще болезни?
Даша опять перестала понимать собеседника: одновременно с беседой она вела неравный бой с пуговицами на рубашке. Пуговицы были слишком маленькие, слишком скользкие, и их количество явно не совпадало с количеством петелек: на первый взгляд казалось, что пуговиц гораздо больше.
— Я имею в виду тот случай, если бы у вас вдруг появились дети…
— Господи, Палыч, ты бы женился, что ли! — сорвалась молодая женщина. «Нет, пуговиц и дырок все-таки должно быть поровну!» — Сорок лет, а до сих пор не знаешь, откуда дети берутся. «Вдруг»! Лучше скажи, где Богдан? Ты что, его арестовал?
Полетаев взял стул и грохнул им об пол.
— Хотел. Но не успел. — Он шумно вздохнул. — Смылся твой красавчик. Кстати, все хочу спросить: почему ты всегда выбираешь таких приторных?
Плюнув на пуговицы, Даша просто связала полы рубахи на техасский манер. Получилось очень сексуально, если не обращать внимания на серое, помятое лицо.
— Никого я не выбираю. Это раз. А во-вторых… Во-вторых, такие всем нравятся. И отстань от меня. Дай лучше попить.
Полетаев снова перевел взгляд на батарею пустых бутылок.
— К сожалению, шампанское закончилось, мадам. Воду будете?
— Ой-ой-ой! Как смешно… — Даша скривила конопатое личико. — Но куда же все-таки подевался Богдан?
Неожиданно громко зазвонил телефон. Друзья-неприятели, как по команде, вздрогнули, посмотрели на телефон и сразу же друг на друга.
— Возьмешь? — Полетаев кивком указал на разрывающийся аппарат. — Это наверняка тебя.
Даша почесала плечо. Она сомневалась.
— Почему меня? Квартира-то Богдана. Может, ему девушка любимая звонит, что я ей скажу? Уж лучше ты.
Полетаев продолжал смотреть на телефон. А тот продолжал звонить.
— Нет, скорее всего, это твой Титаевский.
— Почему ты так думаешь?
— Тот, кто звонит, уверен, что трубку есть кому снять.
— Хм!
— Первый раз на моей памяти телефон звонит больше двух минут. Я тебе точно говорю: пока ты не ответишь, он не успокоится.
Сунув ноги в танки, Даша дошлепала до тумбочки.
— Алло… — осторожно произнесла она и сразу же вскричала: — Да, это я! Ты куда пропал?.. Богдан, ну разве можно так пугать, я уже не знала, что и подумать…
Услышав имя соперника, Полетаев моментально подтянулся. Глаза сузились, крылья носа, наоборот, расширились.
— Что?! Как это можно! Ах! — Приложив руку к груди, Даша медленно опустилась на стул. — Ты уверен в этом?.. Подожди, успокойся, не делай поспешных выводов… Нет, я полагаю, ты даже сомневаться не должен… Богдан, миленький, ты такой умный, такой красивый, неудивительно, что она тебя любит… Да разве можно тебя сравнить с…
На подполковника хвала в адрес постороннего мужчины действовала приблизительно так же, как салют на коршуна: в небе вдруг появилось что-то выше, красивее, но это даже укусить нельзя. Пока Полетаев соображал, как эффективнее расправиться с соперником, молодая женщина продолжала издавать нечленораздельные восклицания, хватаясь то за сердце, то за голову.
— Черт побери, как это все не вовремя! Нет, я хочу сказать вовремя, но… Послушай, Богдан, если то, что ты говоришь, вернее, то, что она говорит, правда, тебе необходимо немедленно скрыться… Да, ты меня совершенно правильно понял. Нет, я не шучу… Не могу тебе объяснить сейчас, но в одном уверена точно — тебе надо бежать и чем быстрее, тем лучше. Куда угодно, лишь бы… А ну пошел к черту!
Последняя фраза относилась уже к подполковнику, который предпринял неожиданную попытку вырвать у нее из рук трубку. Поняв, что ей все равно не справиться, Даша из последних сил крикнула:
— Слышишь, Богдан, беги! — И с силой дернула шнур на себя, пытаясь вырвать его из розетки. При этом она не удержалась на скользком паркете и упала, увлекая на пол противника. — Ой, мамочка, спасите!!!
Некоторое время слышались только сдавленные крики. Наконец все стихло.
— Ну ты и… — Полетаев пытался подобрать подходящее слово, не выходящее за рамки приличий. — Что он тебе сказал?
— Слезь с меня. — Даша тяжело дышала, пытаясь спихнуть навалившегося эфэсбэшника.
— А ты расскажешь?
— Если ты не слезешь, то сломаешь мне ребро, и тогда я точно ничего не скажу.
Полетаев легко поднялся и протянул руку. Даша, стеная, встала.
— Палыч, я боюсь, что его убьют, — прошептала она и вдруг заплакала.
— Ну, ну… — Увидев на веснушчатых щеках слезы, подполковник тут же смягчился. Он приобнял свою непутевую подругу и со вздохом похлопал ее по плечу, — Погоди расстраиваться. Такие пижоны так просто не сдаются. Что он тебе такого понарассказывал?
— Когда я уснула, ему позвонила жена, — всхлипнула Даша.
Подполковник всплеснул руками, совсем как подъездная кумушка.
— Он еще и женат! Ты спала с женатым мужчиной!
— Я с ним не спала! — сквозь слезы прорычала Даша, — В сотый раз тебе говорю… Кроме того, они давно расстались.
— Угу. — Полетаев осклабился. — Кто бы сомневался. Да если хочешь знать, еще не родился мужик, который признавался бы в любви к собственной жене, пытаясь затащить в постель другую.
Бледные губы задрожали.
— Только попробуй еще раз произнести при мне слово «постель», и я тебя…
— Да пожалуйста! Можно подумать, от этого что-то меняется… Ну и зачем ему якобы звонила жена?
Даша хотела огрызнуться, но не нашла в себе сил.
— Месяц назад у нее родилась двойня, — нехотя пробормотала она. — Богдан хотел мне рассказать все подробно, но не смог. Из-за тебя, разумеется!
— А ну-ка, повтори, что у нее родилось? — Полетаев резко отстранился.
В ореховых глазах промелькнуло раздраженное осуждение.
— Не что, а кто. Двойня у нее родилась.
— Вот это новость! — Эфэсбэшник откинулся на спинку дивана и прищелкнул пальцами. — А главное, насколько вовремя. — Он посмотрел на Дашу. — Когда, говоришь, твоя бабушка фотографию брата обнаружила?
— Полгода назад… — Даша растерянно моргнула. — Ты думаешь, существует какая-то связь?
Вместо ответа подполковник выразительно постучал указательным пальцем себя по лбу:
— Девушка, проснитесь.
— Но… — Даша не знала, что и сказать. — Нет, это невозможно! Дети были зачаты гораздо раньше. Приблизительно год назад. И зачем бы они ссорились?
— Кто с кем?
— Я же тебе говорила: Богдан уже несколько лет в ссоре со своей женой…
Подполковник не выдержал и рассмеялся:
— Как же у них тогда дети-то родились? Ветром, что ли, надуло?
— Не знаю… — Даша отвела глаза. Ей стало неприятно, что Богдан ее обманывал. Пусть даже из чисто мужской корысти, — Может, я неправильно расслышала: не несколько лет, а несколько месяцев. И потом он что-то говорил о неверности. Может, это вовсе и не его дети…
Полетаев досадливо отмахнулся:
— Да какая, в сущности, разница. Ты мне лучше скажи, почему его жена позвонила именно вчера вечером? Именно в тот день, когда ты сообщила ему о наследстве. Как, по-твоему, она об этом узнала?
— Может, просто совпадение? — робко предположила Даша.
Шумно выдохнув, подполковник тряхнул головой:
— Нет, тебе алкоголь все-таки противопоказан. Это все что угодно, только не совпадение, это…
— Ах! — Прикрыв рот ладошкой, Даша начала нервно озираться. — Я все поняла, — зашептала она.
— Что именно?
— Эта квартира прослушивается!
Губы Полетаева беззвучно зашевелились. Он быстро обежал комнату глазами.
— Кем прослушивается?
— Женой его, конечно. — Заметив, как перекосило гладкое лицо подполковника, Даша обреченно махнула рукой. — Да расслабься ты. Думаю, она Богдана ревновала и…
Подполковник не стал дослушивать. Ухватив Дашу за локоть, он сдернул ее с дивана и потащил в коридор. Сунув слабо сопротивляющуюся женщину в одежду, Полетаев сдернул с вешалки свое пальто и выпихнул Дашу на лестничную клетку.
— Ты безумна! — зашептал он, осторожно защелкивая дверь. — Ты знаешь, что мне нельзя здесь находиться!
— Почему? — также шепотом спросила Даша, пытаясь привести одежду в порядок. — Послушай, ты уверен, что взял все мои вещи? Кажется, чего-то не хватает.
— Брюк. — Полетаев застегнул на ней плащ. — Но это не имеет значения. Надо немедленно отсюда выбираться.
Даша опешила.
— Сейчас же принеси мои брюки!
— Не могу: я захлопнул дверь. Идем, купим в первом попавшемся магазине.
— Но я не хочу оставлять свои брюки в его квартире!
— С чего бы это?
— Потому, что это… улика.
— Какая еще улика? — раздраженно отмахнулся подполковник. — Хозяин-то квартиры жив. Пока еще, во всяком случае… Быстро, быстро!
Придерживая молодую женщину за талию, Полетаев вывел ее из подъезда и впихнул в непримечательную серую «семерку».
Прикрывая папами плаща голые колени скорее от холода, чем от стыда, Даша недоверчиво оглядела не очень чистый салон.
— Это твоя машина?
— На ближайшие полчаса — да.
