Дарья Калинина - Избушка на козьих ножках
Смайл отдернул занавеску, разделявшую палату на две части, и Мариша увидела свою подругу. Цвет лица Инны был тоном чуть светлей стен. Но в целом зрелище было все равно сильное. Впрочем, Мариша тут же подумала, что и она выглядит, наверное, не лучше.
— Мариша, какая же ты страшная! — тут же воскликнула Инна 8 подтверждение Маришиных мыслей.
Это замечание тем не менее задело Маришу за живое.
— Подумаешь, сама, как лягушка зеленая, а туда же! — возмутилась она. — Критиковать легко! Ты бы на себя посмотрела! Чучело!
— Вижу, что вам обеим действительно уже значительно лучше, — заметил Смайл и радостно рассмеялся.
— Долго мы тут провалялись? — спросила Мариша, когда Смайл закончил веселиться.
— Больше суток, — сказал Смайл. — Бритый со своими ребятами чудом успел вас спасти. Врачи сказали, что если бы он еще немного задержался, то было бы поздно что-либо с вами делать.
— А как получилось, что Бритый так вовремя оказался в квартире Аниного папы? — спросила Мариша.
— И почему Анин отец пытался нас отравить? — подала голос Инна. — Мы же не сделали ему ничего плохого!
Но подругам не суждено было так скоро удовлетворить свое любопытство. В разговор вмешалась врач.
— Все! — решительно заявила она. — Время посещений окончено. Все вопросы потом. Мои пациентки еще слишком слабы для долгих разговоров. Потом, потом!
И она начала теснить Смайла к выходу из палаты. Тот еще пытался что-то произнести, но врач прервала его попытки, выставив-таки за дверь.
Через день подруги уже настолько окрепли, что могли самостоятельно передвигаться по больнице, даже почти не цепляясь за стены. Их перевели в обычную палату, и к ним толпой повалили посетители.
Первым явился Спицын. Он долго тряс подругам руки и даже произнес маленькую прочувственную речь. Сначала лейтенант высказал пару интересных тезисов о том, что побольше бы таких добровольцев, которые, не щадя собственной жизни, помогают вернуть государству огромные деньги. А затем также добавил, что не мешало бы работникам милиции быть повнимательней к прошлому некоторых пострадавших. Но развиться его красноречию в полной мере помешало появление Бритого, а следом за ним Смайла и Жана, которые уже были у подруг вчера. И сегодня все трое нашли, что девушки выглядят почти нормально.
— По крайней мере пропали эти жуткие черные тени под глазами, — сказал Жан. — И вообще, цвет вашего лица больше не напоминает весеннюю листву на каштанах. Я очень рад!
Несмотря на поэтичное сравнение, которые подобрал Жан, Мариша и Инна были рады, что цвет их лиц изменился на более привычный. Не успели подруги поздороваться со своими гостями, как появились Алена и Надя.
— А у меня хорошие новости, — сразу же с порога похвасталась Алена, увидев Инну с Маришей. — Леня наконец пришел в себя. И вчера с ним даже смогли поговорить работники милиции.
— Это замечательно! — обрадовались девушки. — Значит, его жизнь вне опасности?
— Да, но поправляться он будет еще долго, — сказала Алена.
— Главное, что вы теперь вместе и ты его простила, — заметила Мариша.
Алена молча кивнула. В глазах ее светилось самое настоящее счастье.
— Ленина жизнь вне опасности, так же, как и ваша, — сказала тем временем Надя, присаживаясь на кровать к Марише.
— А где Аня? — спросила у нее Инна.
Алена с Надей смущенно переглянулись, и Надя пробормотала:
— Она не смогла прийти. У нее проблемы.
— Если ее отец и хотел нас отравить, это еще не повод, чтобы она не навестила нас, — сказала Инна. — В конце концов лично Аня ничего плохого нам не сделала. И мы на нее зла не держим.
— Но все равно ей стыдно, — сказала Надя.
— А кстати, можем мы наконец узнать, почему Анин отец пытался нас с Маришей отравить? — спросила Инна. — Я целую ночь не спала, все пыталась понять, чем мы ему так насолили.
— На этот вопрос отвечу я, — распорядился Бритый. — Вы, девочки, сами виноваты.
— Ну, ясное дело! — фыркнула Мариша. — Не успели мы с Инкой очухаться, как Бритый снова в своем репертуаре. Что бы с нами ни случилось, мы во всем сами и виноваты!
— А как вы хотели? — поинтересовался Бритый. — Вы напугали Семена Петровича. Загнали его своим появлением, можно сказать, в угол. Да еще начали сыпать многозначительными намеками, «то, дескать, вам все известно про его делишки. И конечно, Семен Петрович, будучи человеком с нечистой совестью и изрядно расшатанной многочисленными преступлениями нервной системой, попытался решить проблему самым простым и привычным путем.
— То есть попросту избавиться от нас, отправив на тот свет? — уточнила Инна.
— Вот именно, — доброжелательно кивнул в ответ Бритый.
— Но почему? — воскликнула Мариша. — Что такого он совершил, чтобы попытаться убить нас обеих? Ну, прикрыл он свою дочь. Сделал ей алиби. Ведь это в конце концов недоказуемо. Он мог бы и не признаваться. Мы же его не пытали!
Бритый молчал, но выражение его лица менялось на глазах. Изумление уступило месту отчаянию, а отчаяние постепенно переросло снова в изумление.
— Так вы что, приперлись к Семену Петровичу, подозревая его лишь в том, что он сделал фальшивое алиби для своей дочери? — произнес Бритый.
— Ну да! — кивнули подруги. — А в чем еще он замешан?
— Так вы ничего не знаете! — воскликнул Смайл.
— Чего мы не знаем? — раздраженно спросила у него Мариша. — Почему вы все молчите? Вы что, сговорились, что ли, довести нас с Инкой до ручки?
— Это вы до ручки кого угодно доведете! — сердито сказал ей Смайл.
— Вы нам расскажете в конце концов, в чем дело, или нет? — рявкнула Мариша.
— Так и будете над нами измываться? — поддержала ее Инна.
— Ладно, — сжалился над подругами Бритый. — Расскажем. Раз уж вам так не терпится узнать всю правду, что вы ночей не спите. Но сразу могу сказать, что эта история началась гораздо раньше, до того, как вы нашли у реки свой первый татуированный труп.
— Можно я расскажу? — поспешно произнес Спицын.
Бритый молча кивнул. И лейтенант, удобно устроившись на стуле, заговорил, явно наслаждаясь вниманием аудитории.
— Около двух лет назад существовал один небольшой, но в целом преуспевающий банк. Директором этого банка был человек неглупый, хитрый и, главное, жадный. И вот однажды пришла ему в голову мысль, что неплохо было бы кинуть свой банк, а заодно и страховую компанию, в которой было застраховано большинство вкладов банка на кругленькую сумму в полтора миллиона зелененьких, которые и хранились в его кладовых. Но сделать это директор банка, будучи человеком осторожным, решил чужими руками. Чтобы его ни в коем случае не смогли заподозрить в причастности к ограблению. Он тщательно продумал всю операцию. Нашел четырех подходящих людей, которые гастролировали по стране и которых в Питере практически не знали, и с их помощью очистил хранилище банка как раз в то время, когда в нем находилась максимальная сумма денег.
— И эти четверо были, как я догадываюсь, Колышев и его убитые в перестрелке дружки? — произнесла Мариша.
— Вот именно, — радостно кивнул Спицын. — Ограбление с помощью директора банка прошло без сучка и без задоринки. Но все дело в том, что бандиты совершили серьезную ошибку, решив кинуть своего заказчика.
— Как? — спросила Инна. — Присвоив все украденные из банка деньги?
— Да, — снова кивнул Спицын. — Им по устному соглашению с директором банка полагалась на четверых лишь одна пятая часть украденных денег. Если бы они этим удовольствовались, то все прошло бы гладко. Но грабители пожадничали. Решили, что смогут хапнуть все денежки и скрыться.
— Но им это, как вы знаете, не удалось! — перебил Спицына Бритый.
— Да. Как только директор банка понял, что его кинули, он поднял на ноги своих людей, подключил милицию, и они уже через сутки нашли четверых незадачливых грабителей.
— Но зачем директору было сдавать грабителей?
— Он решил так: что пусть лучше деньги вернутся на место, чем отдавать их четверым нахальным гастролерам.
— Но они ведь могли выдать директора, как своего соучастника, — предположила Мариша.
— Могли, — согласился Спицын. — Поэтому трое из них и были застрелены при задержании.
— Это мы знаем, — сказала Инна. — При задержании завязалась перестрелка, трое грабителей в ней погибли, выжил один Колышев. И он попался в руки милиции.
— Да, попасться-то он попался, но украденных денег при нем не нашли, — сказал Спицын. — А он сказал, что не знает, где их спрятал главарь — некий Хруст. Про директора банка он тоже не обмолвился ни единым словечком. Но главное не это. Главное, что Колышеву удалось утаить, где спрятаны деньги. Как над ним ни бились, он стоял на своем — что ничего не знает. Потом Колышев отправился до суда в следственный изолятор, а директор банка начал думать, как бы ему все же получить те деньги, ради которых он пошел на преступление и которые не смогла найти милиция. А ведь он уже начал считать их своей добычей.
