Галина Куликова - Пакости в кредит
— Нет, сначала скажите вы. Вдруг я ошиблась?
— Да я не знаю! — огорошил их Дымов. — Я только мечтаю об этом узнать. Поэтому слежу за Софьей, словно кот за мышью.
— Кстати, вы не скучаете по своей кошке? — поинтересовалась Софья.
— Хм… Я вообще скучаю по своей нормальной жизни. Благодаря вашему искусству вождения, дорогая, я вылетел из нее с треском. Теперь не чаю вернуться.
— А где Капустин?
Дымов вздохнул и развел драконьими лапами.
— Капустин получил боевое ранение и теперь отлеживается дома.
— Как?! Его ранили? — не поверила Софья. — Где? Кто?
— Когда его ранили, вы, дорогая, были совсем рядом.
Софья мгновенно сориентировалась:
— Это неподалеку от коттеджа Ушкина, что ли?
— Что ли, — кивнул Дымов. — Ранение несерьезное, но чертовски болезненное. — После чего огляделся по сторонам и добавил:
— Если мы не хотим, чтобы убийца засек наше маленькое собрание, нам необходимо спрятаться понадежнее.
— Пожалуй, это я могу организовать, — сказал Суданский.
— Но как?
— Воспользуюсь наконец своим служебным положением.
— У тебя что, удостоверение с собой? — удивилась Софья.
Суданский скупо улыбнулся:
— И пистолет.
— А Лидия? — тут же спросила она, не в силах откладывать главное.
— Лидию я с собой не взял, — ровным голосом ответил тот. — Думаю, мы больше с ней никуда вместе не сходим.
— Уж это я тебе обещаю!
— Послушайте, — одернул их бесхвостый Дымов. — О чем вообще вы завели разговор?
— О любви, — сказал Суданский. Софья покраснела.
— Молодцы! Лучше идите, пользуйтесь своим служебным положением. Хотя я и не знаю, что это за положение. Я даже не знаю, как вас зовут.
— Ах, да! — подпрыгнула Софья. — Он ведь имел дело только с Лидией, а не с тобой!
— Вы Суданский? — догадался Дымов.
— Игорь. — Тот протянул руку, и Дымов потряс ее двумя желтыми лапами.
— Надо избавиться от этого чертова костюма, — пробормотал он. — Я чувствую себя в нем, точно пирожок в духовке.
— Ну, потерпите еще немного, — сказал Суданский.
— Послушай, ты должен найти такое место, где убийца был бы весь как на ладони. Какую-нибудь комнату-мышеловку. Где я буду куском сыра, он — мышью, а вы с Дымовым — капканом.
— Место? Здесь? Сильно сомневаюсь… Впрочем, мне надо переговорить с администрацией.
Он подмигнул Софье, надвинул шляпу на лоб и, взмахнув голубым плащом, нырнул под стенды.
— Вон там есть стулья, — показал Дымов. — Давайте сядем и по-быстрому обменяемся информацией. Мы ведь с Капустиным за вами наблюдали. Ума не приложу, как вам удалось вычислить убийцу! В сущности, мы уже знаем про него почти все. Откуда он, как его настоящее имя, почему он убил Мягкого, а затем собирался прикончить и меня, и вас.
— А я ничего этого не знаю, — сказала Софья. — Зато догадываюсь, кто он. Впрочем, догадка такая невероятная, что мне даже не хочется говорить о ней вслух.
— В общем, слушайте, как было дело. После того, как в больнице меня едва не укололи какой-то дрянью, я решил спрятаться.
— Но ведь на меня тоже покушались! — воскликнула Софья. — Почему же вы не спрятали и меня?
— А как бы мы тогда охотились за убийцей? — удивился Дымов. — Если бы мы все попрятались, он просто продолжал бы жить жизнью обывателя, и все. А ведь его надо вывести на чистую воду!
— Хотите сказать, вы ушли в тень, а меня оставили на виду в качестве приманки?! — возмутилась Софья.
— Ну, я бы не стал так утрировать, — промямлил Дымов.
— Ладно, за это я вам после отомщу, — махнула рукой Софья:
— Говорите дальше.
— Когда Капустин рассказал мне все, что сообщили ему вы, я принял решение срочно начать расследование. Помните, к тому моменту уже произошло два убийства. Убили Люкина и Мягкого. Кто такой Люкин, я не знал и до сих пор толком не знаю. А вот Мягкий…
— Он к вам приходил? — живо спросила Софья.
— Приходил.
— Ну, не тяните же! Что он сказал?
— Он рассказал историю, — начал Дымов. — Рассказал, что родился на Севере, в небольшом городке Зеленогорске, где провел свои молодые годы. Однажды городок потрясло довольно громкое преступление. Некий Владимир Сафронов убил свою любовницу — заведующую продовольственной базой, присвоил крупную сумму денег, драгоценности и скрылся. Через несколько дней обнаружили еще одно тело — родного дяди Сафронова, капитана милиции, который пропал еще неделю назад. Кстати, дядя был в отделении на плохом счету, и там уже собирались поставить вопрос о его увольнении.
Сам Мягкий, надо заметить, жил с убийцей Сафроновым на одной лестничной площадке. Впрочем, близких отношений с ним не поддерживал и следствию помочь ничем не смог. Следствие, кстати, тогда зашло в тупик — Сафронов скрылся, и следователи подозревали, что именно дядя, который был убит затем как опасный свидетель, помог раздобыть племяннику новые документы.
И вот, спустя почти двадцать лет, наш герой встречает Сафронова в центре Москвы, в одной из точек быстрого питания. Поскольку полной уверенности у него не было, в милицию он не пошел. Но стал постоянно думать о своем гражданском долге и, когда увидел предполагаемого Сафронова в том же месте во второй раз, завернул ко мне. Он пришел, потому что испугался.
— Он испугался не зря, — пробормотала Софья. — Сафронов тоже его заметил.
— Выходит, заметил. Только вот чего я никак не могу постичь. Убийство Мягкого не было единичным. Он попал в число жертв так называемого «шляпного» маньяка Аникина. Аникин не может быть Сафроновым просто в силу возраста.
— А что, если Мягкий обознался и никакого Сафронова в Москве нет? А его самого убил Аникин, одержимый своей «шляпной» манией?
— Ну да! — возразил Дымов. — А кто же тогда хотел убить меня и вас в придачу?
— Действительно… — пробормотала Софья. — Значит, я права! Этот Сафронов узнал, что Мягкий обращался к вам. Он решил убить вас. Одновременно ему стало известно, что ваши дела после аварии веду я. Следовало прикончить и меня тоже. Ведь вы могли уже все рассказать мне про Зеленогорск.
— А прошлое представляло для него смертельную опасность!
— Послушайте! — встрепенулась Софья. — А спецслужбы вы не подключали к этому делу?
— Да нет, с чего вы взяли?
— С того, что, когда я приехала на вашу квартиру, чтобы проверить компьютер, на меня напали! Мне заклеили рот, глаза, засунули в мешок и выбросили в каком-то сквере на Юго-Западе!
— Если бы вы просто проверили компьютер и ушли, то ничего бы не случилось, — глядя в сторону, сообщил Дымов. — Но вы остались, начали ходить по комнате…
— Хотите сказать…
— Вреда ведь вам никакого не причинили!
— Так это были вы с Капустиным?! — закричала Софья.
— Ш-ш! Не вопите так, вы что? Ну, мы с Капустиным.
— Его же ранили!
— Я же сказал: слегка. Но все равно тащить вас пришлось именно мне.
— Какого черта вы меня так напугали? У меня мог бы случиться разрыв сердца!
— Если бы вы нас обнаружили, весь наш план пошел бы насмарку. Вряд ли вы согласились бы стать приманкой добровольно. А так, без нас, у вас просто не оставалось другого выхода. Вы были одна, на виду…
— Я могла пойти в милицию.
— И что было бы? Сам Капустин работает в милиции. Чтобы взять преступника, надо его сначала обнаружить. Расследование обещало стать затяжным. А с вами в качестве приманки — просто молниеносным. Ну… По меркам милиции, разумеется.
— Что же, нельзя было поехать в этот Зеленогорск и поискать там фотографию Сафронова?
— Во-первых, человек мог сильно измениться. Сделать пластическую операцию. А во-вторых, мы связались с Зеленогорском. Нам сообщили, что, поскольку Сафронов готовился к исчезновению загодя, он избавился от всех своих фотографий. Они волшебным образом исчезли из архивов школы и из альбомов немногих друзей. В армии Сафронов не служил, у него когда-то была травма позвоночника. Значит, армейских друзей у него тоже не было.
— А родители?
— Родители трагически погибли, а воспитывала его тетка, которая умерла задолго до того, как племянник совершил преступление.
— Слушайте, а что означает эта таинственная запись, которую вы озаглавили делом Мягкого? «Убийство семи гномов», «Смерть говорящего попугая», «Тайна замшевых перчаток»? Я всю голову себе сломала…
— А-а-а! Это такой штришок к биографии. В Зеленогорске Сафронов работал санитаром на «Скорой помощи»…
— Вот откуда шприц! Он знал, какой укол нужно вам вкатить, чтобы ваша смерть сошла за несчастный случай.
— Надо думать. А по вечерам этот санитар ходил в местный Дом культуры — занимался в драмкружке. Парнем Сафронов был начитанным и головастым. Обожал детективы и сам сочинял для кружка детективные пьески. В духе Пристли. В те годы, вы ведь помните, кроме классиков жанра, и почитать-то было нечего.
— Так это названия тогдашних сафроновских опусов?
