Дарья Калинина - Гусары денег не берут
— Как же тупице ее доверили? — удивилась Кира. — Будь он хоть трижды предан своему брату, но ведь он мог и не ведать, что творит.
— Так именно потому и доверили! — отозвался Борис. — У кого другого могло возникнуть искушение. А этот парень, в силу своей недалекости, просто не мог смекнуть, о каких баснословных деньгах идет речь. Ну, и преданность брату тоже нельзя сбрасывать со счетов.
Но, увы, это смекнул также и доктор. И начал подбивать ничего не подозревающего парня на предательский шаг. Разумеется, все было замаскировано под благородный шаг помощи и самому пациенту, и его старшему брату. Просто предать его парень никогда бы не согласился. Но он полностью доверился доктору.
— И что?
— Парень уехал в монастырь. А важную информацию оставил в руках доктора.
— И когда вы поняли, что Игнат вместе с доверенной ему половиной шифра исчез, вы начали искать, где он бывал, и людей, с которыми он общался в последнее время?
— И вышли на доктора?
— Да, — кивнул Борис. — Тот так струхнул, что мы сразу поняли — угадали.
— Важная информация — это та самая половинка банкноты? — на всякий случай уточнила Леся, которая все еще не в силах была поверить, что вся эта суета возникла из-за клочка бумаги, который они с Кирой чуть было не выбросили за бесполезностью.
Борис кивнул:
— Да, это была часть шифра, с помощью которого можно войти на банковский счет.
— Где деньги лежали?
— Кое-что поважней. Ну, и конечно, огромные деньги.
— Больше ста тысяч долларов?
— В десятки раз больше.
Подруги изумились. Доктор продал Сазонову добытую им половинку банкноты всего за сто тысяч. Что же он так продешевил?
— Ваш доктор не любил риска, — вздохнув, пояснил Борис. — И, продав шифр Сазонову, он считал, что самоустранился из этой истории. Пусть дальше Сазонов сам пытается раздобыть эти деньги. А ему, доктору, рисковать дальше не с руки. Он свой куш с этой аферы и так поимел бы.
— Но к доктору все равно пришли и потребовали назад этот шифр. Кто пришел? Вы? Это были ваши деньги? Сазонов хотел их у вас украсть? А при чем тут Казимир? Почему он тоже претендовал на эти деньги?
— Это пусть вам Валера объясняет, — потупившись, произнес Борис. — Он на такие дела мастер.
— Ага! — хмыкнула Кира. — Знаем мы, как он объясняет. Слова из него не вытянешь.
— Могу только сказать, что деньги эти были спорные, — произнес Борис. — Наследство одного человека, который умер несколько лет назад. Но Казимир, как оказалось, всегда считал, что также имеет на них права. И наш босс думал точно так же. Однако о планах Казимира осведомлен не был.
— А у кого была вторая половинка банкноты?
— У нас, — лаконично ответил Борис. — Одна хранилась у нашего босса, а вторая у Игната.
— И при чем тогда тут Казимир?
— В общем-то, ни при чем, но это не мешало ему мечтать завладеть шифром.
— А где деньги со счета теперь? Ну, и все остальное?
— Тоже у нас. Верней, у нашего босса. Он решил больше не доверять вообще никому. И переложил деньги на другой счет, теперь о нем знает лишь он один.
— Так вы все же добрались до закрытого счета? — воскликнула Кира. — Но как?
Леся тоже была изумлена.
— Ведь мы так надежно спрятали свою половинку банкноты, — произнесла она.
— Но мы ее нашли, — мягко возразил Борис. — Под кактусом.
— С ним все в порядке? — заволновалась Леся.
— С твоим Федькой ничего не случилось. Даже табличка с именем не помялась. Мы просто отлепили банкноту и поставили его на место.
— Тогда хорошо.
— Я тоже так думаю, — кивнул Борис. — Хотя все могло кончиться для всех нас гораздо печальней.
— Почему?
— Потому что, когда Валера поперся вас выручать, мы не знали, что у Казимира есть выход на банк, где хранился счет. И едва мы сняли деньги, как тому поступил сигнал.
— И что?
— А то, что Валера в этот момент все еще был в доме. А мы не могли сообщить ему о том, что деньги благополучно сняты. Мы и сами этого не знали.
— Почему?
— Потому что мы заблокировали все сотовые телефоны в радиусе пяти километров от дома Казимира! — с досадой произнес Борис. — Откуда же нам было знать, что у него имеется свой собственный канал, который не поддался нашей блокировке!
— Поэтому Казимир и приказал схватить Валеру?
— Если бы ему это удалось. И если бы в это время вы все еще были в доме Казимира, то вам бы всем не поздоровилось. А смерть ваша была бы очень долгой и мучительной. Знаете, какое прозвище у Казимира?
— Нет.
— Живодер. Догадываетесь, почему?
Подруги содрогнулись. Все эти застенки в подвале Казимира… Сколько же ужасных вещей им довелось повидать. И как они сами могли когда-то считать этого Казимира славным?
— А он теперь?..
— Могу сказать только то, что вас он больше никогда в жизни не побеспокоит.
— Он мертв?
— Убит в перестрелке.
Это подруг вполне удовлетворило.
— А сто тысяч? — спросила Кира.
— За батареей?
— Вы их тоже нашли?
Борис кивнул с таким видом, словно это было само собой разумеющимся.
— Сразу говорю, что они не наши. Они принадлежат Сазонову.
— Доктор послал меня к Сазонову, договорившись с ним, что тот отдаст рваную банкноту в обмен на свои собственные сто тысяч долларов, — добавила Леся.
Борис кивнул.
— Я знаю, что это деньги Сазонова. Он нам сказал. И у нас нет причин ему не верить.
— А коли банкнота все равно оказалась у вас, вы должны вернуть их ему.
— И проследить, чтобы он заплатил своей сестре две, нет четыре тысячи долларов!
Борис удивился, но спорить с подругами не стал.
— Разберемся, — пообещал он им. — Кто кому и что там должен.
Большего подругам добиться от него не удалось. Но и это было круто! Они не сомневались, что Борис сдержит слово и в самом деле разберется. Оставалось только надеяться, что разберется он по справедливости.
И вот теперь подруги возвращались в город. И мысли их двигались в одном направлении.
— Мы узнали до чертиков много, — сказала Кира, хотя вид у нее был далеко не умиротворенным. — Но при этом ни на дюйм не приблизились к разгадке того, кто же все-таки убил доктора Пешкова.
— Это точно был не Борис, не Казимир, не Валера и не Сазонов, — перечислила Леся. — Им всем выгоды от этого не было никакой. А они не те люди, чтобы убивать просто из удовольствия.
— Скорей, на это бы пошел сам доктор.
— Он был трус! — поморщилась Леся. — Сидел у себя в кабинете и дергал за ниточки.
— Дергал за ниточки… Дергал… Дергал… И додергался!
Кира внезапно просияла.
— Ты что-то сообразила?
— Так, есть одна мыслишка, — произнесла Кира. — Надо будет ее проверить.
И едва они оказались в городе, как она энергично потащила подругу за собой к остановке такси. Леся семенила за подругой в жутко неудобных, но зато фантастически блестящих босоножках. Она приобрела это великолепие в крохотном сельском магазинчике, не в силах устоять перед красным пластиком, густо обсыпанным золотыми блестками. Босоножки были ей маловаты и уже натерли пальцы до волдырей, но сдаваться Леся не собиралась. Красота стоила любых жертв.
— Куда мы едем? — пыталась выяснить Леся у подруги, стараясь отвлечься от терзающей ее ноги жуткой боли.
Но Кира лишь загадочно улыбалась и твердила:
— Увидишь!
Вскоре Леся и в самом деле увидела. Это место было ей знакомо. Им с Кирой уже довелось побывать здесь, пока они вели свое расследование. Но что тут снова могло понадобиться неугомонной Кире?
— Зачем мы сюда идем? — приставала Леся.
Но в ответ она слышала лишь все то же загадочное:
— Увидишь!
Дверь им открыла сама хозяйка квартиры. При виде подруг ее лицо побледнело. Это было видно даже под слоем умело наложенного грима.
— Здравствуйте! — пролепетала вежливая Леся.
Но Кире, похоже, было не до церемоний. Она сразу же перешла в наступление:
— Ваш сын дома?
Лукерья Ивановна, а это была именно она, отрицательно покачала головой.
— Он на работе, — выдавила она из себя через силу.
— Вот и отлично! — произнесла Кира. — Мы бы хотели поговорить с вами как раз в его отсутствие.
Лукерья Ивановна с явной неохотой посторонилась, пропуская подруг в квартиру. Проведя их в гостиную, она жестом указала, куда сесть, села сама и выжидательно посмотрела на них. Первой начинать разговор она не торопилась. Молчание затянулось. А Леся невольно обратила внимание на беспокойно двигающиеся руки Лукерьи Ивановны. Они без остановки комкали край юбки.
— Вы нашли? — произнесла она наконец, и горло ее сдавила судорога. — Нашли убийцу?
Кира внимательно посмотрела на женщину.
— Лукерья Ивановна, — строго сказала она. — Давайте не будем играть в эти игры.
