Дарья Донцова - Несекретные материалы
Долгое время приятель, как говорится, искал себя. Но что-то у него не получалось. Попробовал заняться торговлей – прогорел, решил наладить производство прохладительных напитков – и тоже облом. Потом в голову пришла мысль об издательском бизнесе. Собственно говоря, Корзинкин мог жить без хлопот на родительские деньги, но ему хотелось самостоятельно добиться успеха, заслужить почет и уважение…
Издательское дело, как, впрочем, любой бизнес, жестоко к дилетантам, к тому же рынок был давным-давно поделен между крупными дельцами. Издавать пользующуюся огромным спросом детективную литературу и любовные романы Корзинкину просто не дали.
Серьезные, пользующиеся популярностью авторы предпочитали иметь дело с солидными фирмами. Но Базилю удалось найти собственную нишу. «Голос» начал работать с советскими авторами-диссидентами, издавал книги, которые не имели никаких шансов появиться в СССР. Корзинкин даже снискал славу борца за правду и справедливость, этакого рыцаря свободы, но, к сожалению, доходов «Голос» не приносил. Наоборот, одни убытки. Приходилось без конца вкладывать в предприятие деньги, франки исчезали, как в черной дыре… Базиль сначала протратил свой капитал, потом влез в деньги Сюзи…
Внешне все выглядело крайне пристойно. У него была огромная квартира в престижном округе, дом в Ницце, машина, прислуга. Сюзетта носила дорогие шубки и красивые драгоценности, но настал момент, когда Базиль понял, что скоро показное благополучие накроется медным тазом, и ему с женой придется, продав все, съезжать в крошечную квартиру, где-нибудь в Пантене, одном из самых бедных районов Парижа.
Пришлось бросаться в ноги к деду. Но Николай неожиданно сурово отказал в дотации, выговорив внуку:
– Не умеешь, не берись. Не стану больше поддерживать твои проекты, деньги текут как вода. Закрывай издательство.
Но Базиль был упрям и, решив самостоятельно выпутаться, заложил квартиру. Стоит ли говорить, что и эта сумма пропала без следа.
Вот таким было положение вещей, когда однажды утром в квартире Базиля зазвонил телефон. Приятный мужской голос сообщал невероятные новости. У Корзинкина есть родственники в Москве! Встречу назначили в самом центре, в кафе на Елисейских полях. Базиль вошел в переполненный зал и принялся шарить глазами по столикам. Сидевший у стены мужчина помахал ему рукой.
Сначала он показал Базилю семейный альбом. Сомнения у мужика разом отпали, когда он увидел первый снимок – хрупкую молодую женщину в белом платье и плотного блондина с пшеничными усами. Точно такое же пожелтевшее фото висело в спальне у Николая. И Базиль знал, что на нем запечатлены родители деда. Потом перед глазами почему-то замелькали его личные фотографии.
– Это же я в отрочестве, – пробормотал Корзинкин, разглядывая снимок, с которого на него глядел серьезный мальчик примерно пятнадцати лет, – только вот не пойму, где засняли?
Алексей Никитин засмеялся:
– Не угадали, вы видите перед собой моего племянника Тимофея, сына сестры Веры. Но он и впрямь безумно похож на вас, та же масть. Кровь причудлива!
– Господи, – всплеснул руками Базиль, – что же вы раньше не объявились?
Алексей вздохнул:
– Недавно узнал, лишь после смерти деда.
– А мне Николай всегда твердил, будто спасся один, остальные якобы погибли…
Алексей Иванович принялся рассказывать о семейных тайнах, о подозрениях Трофима, об обиде за украденное богатство, о боязни признаться в дворянском происхождении…
Живший всю жизнь в демократической Франции, Базиль только качал головой, мысленно осуждая деда…
Проболтали они несколько часов, и наконец Алексей сообщил то, за чем приехал.
В России теперь капитализм и можно заниматься любым бизнесом. У него самого – издательство «Свеча», но только для прикрытия. На самом деле он владеет крупным турагентством «Альбатрос». Правда, оформлено оно на имя его любовницы, но это никакой роли не играет. Десятки маршрутов в разные страны, теперь хочет открыть филиал во Франции. Но как иностранный гражданин должен будет отдать бешеные деньги в казну Республики. Вот если оформить контору на Базиля…
– Турагентство, – хмыкнул Корзинкин, – это даже хуже, чем издательский бизнес, все уголочки заняты, разом прогорим.
И тут Алексей раскрыл карты. Агентство, да не простое. Они давно организуют для богатых, пресыщенных клиентов невероятные, экзотические туры. Базиль слушал, раскрыв рот. «Отдых» на зоне или в тюремной камере, игра в Робинзона Крузо на необитаемой территории, разнообразные сексуальные приключения… Путешествия пользуются невероятной популярностью у немцев, в Германии отлично налажены связи, а во Франции – никого.
– Ты даже не представляешь, какие денежки потекут, – искушал Алексей.
Базиль дрогнул и согласился. Через год он забыл о финансовых неприятностях. Неожиданные барыши объяснял великолепной работой издательства. Кстати, Сюзи муж ничего не рассказал, понимая незаконность предприятия. Женщина так и не знала о московских родственниках, считая Никитина партнером по бизнесу. Дела шли великолепно, правда, теперь приходилось часто ездить в Москву.
Примерно через год Алексей сообщил, что можно расширить услуги. Привозить во Францию увечных людей, уродов, инвалидов, калек на потребу определенному сорту мужчин и женщин. Базиль сначала не поверил, что такое возможно, но прихватил в Париж одну безногую даму. Успех превзошел ожидания, и конвейер заработал. В самом центре они сняли несколько квартир. Корзинкин челноком мотался между двумя столицами. Оформлялось все крайне просто: богатый французский коммерсант бескорыстно оказывает помощь бедным российским калекам. Устраивает несчастных на лечение. Сопроводительные бумаги составлены по всем правилам, да и сами обездоленные люди вызывали у таможенников обоих государств жалость. Естественно, Базиль не собирал с несчастных денег, этим занимался специально нанятый сутенер. Просто раз в неделю он получал увесистый конверт; пятая часть содержимого причиталась ему, а остальное переправлял в Москву.
Сотрудничать бы им и дальше, к обоюдному удовольствию, но тут скончался Николай, рассказавший перед смертью о тайнике, где хранился клад. Подумав, что в дедовых словах может быть правда, Базиль тайком от Алексея приехал в Москву и отправился в Горловку. Но случилось непредвиденное. Корзинкин четко велел Сюзетте, чтобы она никому не говорила, где он. Но когда позвонил Алексей, наивная Сюзи решила, что от партнера тайн нет, и простодушно заявила:
– Да он к вам отправился.
Алексей заволновался, тут же позвонил в гостиницу «Интурист», узнал, что господин Корзинкин приехал и заказывал такси. Дальше дело техники. Сначала Никитин выяснил, что таксист довез пассажира до Рижского вокзала, потом кассирша припомнила, как продавала билет до Качалинска, а там водитель автобуса сообщил, что мужик слез у заброшенной деревеньки Горловка…
Короче, разгорелся скандал. Умирая, Трофим тоже сказал Алексею про клад, но мужик не слишком поверил. Тем более что дедушка путался в деталях, каждый раз называя разные могилы…
– Обмануть меня хотел, – кричал Алексей на Базиля, – твой дед моего деда надул, а теперь ты меня! Отдавай половину сокровищ!..
– А что там лежало? – прервала я Базиля.
– Да ничего, обнаружил пустую, затянутую паутиной нишу, – ответил Корзинкин.
То же самое он сказал и Алексею, но тот ему не поверил. Лаялись всю ночь, потом успокоились и поехали к Никитину домой, чтобы скрепить мир. Хорошо выпили, закусили, и все – больше Базиль ничего не помнит.
Очнулся в маленькой кругленькой комнатке с узеньким окошком-бойницей на самом верху, почти под потолком. На крики явилась Ванда Никитина и спокойно сообщила, что орать нет никакого смысла – обслуга глухонемая, да и в гостинице его никто не хватится, поскольку вещи забрали. Лучше сразу сообщить, где припрятал сокровище, тогда выпустят.
– Станешь упорствовать, – пояснила Ванда, – только хуже будет…
– Так ведь Никитин ушел от Ванды к Лоле, – вырвалось у меня.
– Только для виду, – пояснил Базиль, – он жутко жадный, как только ввели налог на недвижимость, разом представил дело так, будто не живет с Вандой, и переоформил дом на ее имя. У них там бордель для высокопоставленных клиентов, вот и изображали, что Ванда одинокая. А на самом деле Алексей жил в саду, там домик стоит, что-то вроде сторожки. Лола лишь изображала любовницу и хозяйку агентства, за плату, конечно.
Бедный Корзинкин твердил про пустую нишу, даже рассказал, как ее открыть, но ему не верили. Убежать не представлялось возможным. Дверь заперта, а в узенькое оконце с трудом просовывалась рука. Кстати, подтащив стул, Базиль пытался обозреть окрестности и увидел… меня.
– Я кричал, кричал, даже платком махал, а ты села в машину и уехала, – сообщил мужик.
