Валентина Андреева - Сундук с тремя неизвестными
– Зря… – раздался тихий Светкин голос, как бы ставя точку на моих рассуждениях. Но точка оказалась хорошо замаскированной запятой. Светка не собиралась терять сознание. – Не думала, что вы обо мне такого мнения… Хорошо, какую-то часть нашей с Владимиром истории я вам расскажу. Остальное – не имею права, это затрагивает чужую жизнь.
Мы с ним познакомились на одной студенческой вечеринке, куда меня притащила подруга. Я только закончила школу и готовилась поступать в университет. До этого момента я вообще избегала подобных компаний. С моей идейной мамой, сами понимаете, не могла вырасти без комплексов. – Светлана опять сунула голову в фикус.
– А в школе ты тоже была общественной активисткой, – подсказала я, немного переживая за цветок.
Подсказка оказалась верной. Но вот чего мы с Наташкой не ожидали, так это того, что рассказала Светка. Рассказала коротко и сухо, не вдаваясь в подробности…
В семнадцать лет она без памяти влюбилась в красивого и дурашливого третьекурсника Московского химико-технологического института Серова, который совершенно не обращал на нее никакого внимания, впрочем, как и остальные ребята. Ну кому интересна вжавшаяся в угол комнаты долговязая, нелепо одетая девица, которая выглядела от силы лет на четырнадцать? Компания веселилась, отрывалась по полной программе, а Светлана даже не умела танцевать. Знаменитая пословица «по одежке встречают, по уму провожают» сделала сама себе исключение и на Светке отдохнула. Очень умненькая девочка ушла, так и не тряхнув своим умом. Никто ее ухода не заметил, даже подружка.
На следующий день тайком от мамы Света подала документы в тот же самый институт, где учился Серов, и без труда поступила. Золотая медаль позволила отдать все силы на подготовку к одному экзамену, и как преподаватель ни старался «завалить» абитуриентку, не смог. У Светы создалось впечатление, что он выбился из сил. Девушка в первый раз увидела, что с лысины могут катиться слезы. Во всяком случае, ей так показалось.
Параллельно с обучением Светлана ссорилась с мамой, которой не нравилась резкая перемена в дочери, занявшейся физическим самоусовершенствованием. К концу второго семестра девушка считалась первой красавицей курса. Серову, которому Светлана старалась время от времени попадаться на глаза, на этот факт было наплевать. Уж очень ему нравилась однокурсница, красотой не отличавшаяся, но как магнитом притягивавшая к себе внимание мужской братии. Светка считала это массовым мужским психозом и не теряла надежды со временем перевести стрелки серовской жизни на себя, поскольку предмет его обожания, в свою очередь, любил совершенно другого человека. Обычная в жизни история. Вот только закончилась она необычно. Еще через год Светлана сумела преодолеть излишнюю сухость и серьезность в манере общения с людьми, сумела войти в число Володиных друзей и удостоилась чести быть приглашенной… на свадьбу Серова со своей соперницей.
Долгое время она жила как на автомате. Закончив институт, начала работать, вечерами ходила в бассейн, иногда в театр, отпуск проводила в горах, катаясь на горных лыжах. Затем записалась в секцию аэробики и на курсы испанского языка. Английский она в достаточной мере усвоила в спецшколе. Словом, занимала сама себя, как могла. Лишь бы не было свободного времени. Так и «сломалась». Дало себя знать нервное истощение.
После трехмесячной депрессии и лечения Светлана возродилась к жизни вполне нормальным средне-статистическим человеком. Известие о рождении у Серова сына встретила спокойно и даже равнодушно. Сама замуж не собиралась, вынашивая планы со временем родить девочку от какого-нибудь «временщика». Лишь бы не был дураком и уродом, а также не собирался жениться и претендовать на ребенка. Больше всего решением дочери была довольна мама. В свое время она именно так и поступила. Нельзя сказать, чтобы Светочке не хватало отца. Вместо него она очень любила дедушку, имя которого стало ее отчеством.
Много лет спустя Светлана столкнулась с Серовым на горнолыжном курорте в Швейцарии. Раз в году она могла позволить себе такую вылазку. К ее удивлению отдыхал Серов не со своей женой, а с какой-то вертлявой девицей, как будто по заказу рекламодателя постоянно демонстрирующей зубы. По поводу и без него. Серов узнал Светку с трудом, и то после того, как, неудачно приземлившись на ровном месте, сломал пальцы левой руки. Мужественно преодолевая боль, он попытался пошутить, объясняясь по-английски с красивой загорелой туристкой, старавшейся поставить его на ноги, не причинив при этом дополнительных травм – и ему, и себе. Она не возражала – можно объясниться и на международном. На английском же и представилась, напомнив ему события давно минувших дней, позволявших считаться им старыми друзьями. Рядом, скаля зубы, прыгала ничего не понимающая подружка Серова.
С этого момента Владимир проявил редкую прыть и упорство, не давая Светке прохода. Вертлявая девица незаметно исчезла. А Светка с удивлением ловила себя на том, что не испытывает к Серову тех чувств, которые когда-то чуть не свели ее с ума. Правильно говорят – не сотвори себе кумира. При тесном с ним знакомстве начинаются сплошные разочарования, в которых он, право слово, не виноват, поскольку не просил увешивать себя фетишными ленточками различных добродетелей и уникальных качеств и способностей. Кумир – он тоже человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Особенно пороки.
Светка не испытывала мстительной радости от смены их с Серовым ролей. Скорее, великую грусть. Чуть позднее она плавно трансформировалась в жалость к Владимиру. Его жизнь с женой не сложилась. Не помогло даже рождение сына. Ничего не поделаешь, насильно мил не будешь. Официально не развелись, но каждый из них жил своей жизнью – он за городом, на даче, перестроенной в современный коттедж, она с сыном – в трехкомнатной квартире в Москве. И каждый был бы доволен сложившимся положением, если бы не сын, с одинаковой силой привязанный как к отцу, так и к матери. Серов с нетерпением ждал лета, когда Тимка перебирался к нему на дачу. Ухаживать за ним помогала теща, специально приезжавшая из Ижевска.
Почти два года Владимир и Светлана встречались: он – по любви, она – по инерции. Серов первым заговорил о браке. Именно тогда Светлана впервые задумалась о реализации своих плановых мероприятий. Годы шли, ей хотелось родить дочь. Владимир, как никто другой, подходил на роль отца ребенка, если бы не его желание создать полноценную семью. Но у нее не было намерения связывать себя.
Отношение к нему кардинально изменилось и вернулось к точке отсчета в один момент: автомобильная авария, в которую попал Серов по дороге в Коломну, раскрыла ей глаза на то, как легко можно потерять то, что и в голову не приходило назвать счастьем. И хотя Владимир отделался вывихом плечевого сустава и незначительными ушибами, прикатившая к нему в больницу Светка доставила лечащему врачу гораздо больше хлопот, чем сам пострадавший. Положительный опыт оказания физической и моральной помощи Владимиру на горно-лыжном курорте в Швейцарии мигом был забыт. Мысленно усугубив состояние Серова до критического, Светка решила, что у нее в запасе остались считанные часы, чтобы на него насмотреться. Она шагнула к нему, затем легко, но неосознанно повалилась на грудь вновь любимого человека, расквасив ему, а заодно и себе нос. Боли никто из них не почувствовал, с этой минуты они, можно сказать, кровно породнились. Случайно, но очень своевременно заглянувший в палату лечащий врач долго ругался матом…
Жена Серова восприняла предложение о разводе спокойно. Что может значить официальное свидетельство о браке с печатью, когда семейная жизнь не задалась? Правда, разговор у супругов был долгий и серьезный – решалась судьба подросшего Тимофея. Предполагалось, что ничего не изменится. Основную часть года он будет по-прежнему проживать с матерью в Москве, на лето переезжать к отцу. На алименты женщина не претендовала, Серов никогда не отказывался от добровольной помощи.
А потом эта нелепая ее смерть и травма, сделавшая ребенка инвалидом…
Рассказ Светланы реабилитировал и ее, и самого Серова в наших глазах. Я позволила себе вслух пожалеть несчастного узника обстоятельств. Представляю, какая каша была у него в голове в тот поздний вечер пятницы, когда он прикатил к Светлане. А после того как узнал о трагедии, случившейся днем… Пожалуй, даже хорошо, что его арестовали. Вот бы наломал дров!
– Отдохнуть не хочешь? – предложила я Светке, от всей души желая, чтобы она отказалась.
– А что, есть альтернатива? – выглянула из-за фикуса бывшая арестантка.
Наташка вопросительно подняла брови, наверняка ожидая похода в ближайшее кафе. Надо же Светке привыкать к общественно-полезной жизни.
Мое предложение навестить Георгиновну восторга у Наташки не вызвало, она даже попыталась спорить, но я проявила упорство, да и Светка, правда, не очень охотно, но все-таки меня поддержала.
