Дмитрий Черкасов TM - Сиреневый туман, любовь и много денег
Когда за Вороном закрылась дверь, Кабачок некоторое время сидел, глядя перед собой на бюст неизвестного человека, затем вздохнул и снова открыл книгу.
* * *«…я должен сказать вам, Волк, что никак неожидал от вас такого непрофессионализма. Как вы могли не проконтролировать получение объектом „Голова" предназначенных ему денег? Неужели нельзя было слегка напугать этих болванов в „лексусе", чтобы они ехали поаккуратнее? Что вам стоило послать „Рысь " на его ведомственной машине с мигалками в зоне прямой видимости?
— Но, Тигр…
— Не желаю ничего слышать…»
Глава 4
ЕСТЬ ТАКАЯ ПРОФЕССИЯ: ДЕНЬГИ СЧИТАТЬ!
Когда Бекас вернулся домой после своей трагифантастической поездки в Долготрубное, то первым делом тщательно задернул все шторы на окнах, маниакально обследовал квартиру на предмет того, не прячется ли кто-нибудь под кроватью или в шкафу и только тогда, поставив сумку на диван, открыл ее.
Если он все-таки спятил, то можно будет на эти деньги купить приличный дурдом с молоденькими санитарками.
Некоторое время он смотрел на неподвижную кучу долларовых пачек, вспоминая давние сны, в которых уйма денег как-то незаметно исчезала или превращалась в слабое подобие валюты, как, например, в августе 1998. Электрический будильник на комоде тихо отщелкивал секунды, на кухне привычно капала вода, но все оставалось без изменений, и куча баксов продолжала оставаться настоящей и реальной.
Денежки, наверное, действительно любят счет. Первое, что стал делать с ними Бекас, это — считать. Считал он недолго, досчитал до девяноста восьми пачек, подумал, что сбился, и начал сначала. Когда получилось то же самое, он почесал в голове, подняв брови, и пересчитал их в третий раз. И опять результат был тем же. Значит, на диване лежали девятьсот восемьдесят тысяч долларов.
Это было непонятно. По логике вещей в сумке должен был лежать миллион. Куда делись еще двадцать тысяч, Бекас не представлял. Неужели слепая фортуна взяла с него налог за счастье? Скорее всего, вывалились из сумки при ударе. Поймав себя на мысли, что ему стало жалко потерянных двадцати тысяч, он улыбнулся.
Вспомнив, что в холодильнике есть несколько бутылок пива, он сходил за одной из них, открыл и с размаху уселся на диван рядом с наваленными пачками. Глядя на деньги и держа бутылку в руке, он постепенно привыкал к мысли, что они теперь принадлежат ему.
Они у него есть.
Он их обладатель.
Перебрав в голове еще несколько таких же приятных формулировок, Роман отпил пива и почувствовал, что к нему из космической дали начинает медленно приближаться осознание того, что его жизнь круто изменилась. Причем — в лучшую сторону.
Тут же налетела измена.
В лучшую ли? Деньги-то, небось, были бандитские?! Он вдруг представил, как в бандитском штабе проводится совещание, посвященное пропаже денег. Татуированные бугаи, испещренные шрамами, небрежно поигрывая ножами и пистолетами, косноязычно, но грозно обсуждают способы найти Бекаса и отнять деньги. А его самого — посадить на пику, порвать пасть, завалить, списать, грохнуть и вообще призвать к ответу.
Ситуация была рискованной. Ночью машин на трассе мало. Его легко можно было вычислить, потому что гаишник видел его права. Черт, он видел его права!
Мечты о приятной и благополучной жизни тут же испарились каплей слезы на раскаленной плите. Перед Бекасом, парнем очень неглупым, тут же нарисовалась схема, не вызывающая ни радости, ни уверенности в завтрашнем дне.
Бандиты подключают за долю малую к делу ментов. Те, естественно, интересуются у инспектора, не видел ли тот в определенный промежуток времени подозрительных машин.
Бекас, холодея, вспомнил свою идиотскую шутку о миллионе в багажнике. Если у мента хорошая память и он запомнил его фамилию… Мелькнула идея второй свежести — найти хозяев денег, вернуть чужое. Наверное, он так бы и сделал, но одна мысль том, что все проскочит на халяву, плотно застряла в мозгу и не позволила поступить так, как надо было. Он посмотрел на деньги и, почувствовав, как во рту все пересохло, поднес к губам бутылку, и тут же отдернул ее. Какое может быть пиво! Надо срочно бежать из дома. Но бежать в два часа ночи, в неизвестно куда, было бы верхом безумия. Первый же милицейский патруль поинтересуется: «А что это у вас в сумке, молодой человек?» Кроме того, зверски хотелось спать.
Роман поставил будильник на шесть часов утра и, не раздеваясь, упал на кровать, здраво рассудив, что утро вечера может оказаться гораздо мудренее. Ну, а если до утра найдут, значит, так тому и быть. Судьба, значит, у него такая.
Снилась ему какая-то чепуха. Небольшая птичка с длинным тонким клювом шла по житейскому болоту. Нищета пыталась засосать ее, но птаха прыгала с кочки на кочку, пока не добралась до зеленого острова надежды.
* * *«…вы прекрасно знаете, Волк, как трудно намподбирать людей, хотя инее лесу живем. Выясните, кто забрал из машины деньги. Если парень он румяный, братец будет нам названый, если старый человек, дядей будет нам навек… Шутка… Короче, он нам нужен. Возможно, в качестве трупа… Как зачем нам труп? Чучело сделаем!.. С вами, Волк, стало трудно разговаривать…»
Глава 5
КАБАЧКОВАЯ ИГРА НА ПРОСПЕКТЕ ЛАЖЕЧНИКОВА
Было ровно два часа ночи.
В одном из кабинетов Кабачка, специально предназначенном для подобных случаев, происходило рабочее совещание.
Сам Владимир Михайлович сидел во главе столов, составленных буквой «Т», и видел перед собой два ряда повернутых к нему внимательных лиц. Это нравилось ему, потому что он чувствовал себя не каким-нибудь блатным паханом, а президентом, руководящим внимательными министрами.
Губанов намеренно избегал всего, что напоминало бы ему о преступной стороне того, чем он занимался. Он в зародыше пресекал любые попытки авторитетных партнеров по бизнесу превратить его офис в блатную малину.
Никаких развалившихся в креслах и задравших ноги на стол гангстеров. Никаких геройских россказней об уголовных подвигах. Никакой пьянки на работе и вне работы. Никаких продажных шлюх на совещаниях. И никому даже не приходило в голову назвать курьера блатным словом «шестерка». Одной из промежуточных целей Кабачка было постепенное и полное избавление рядов его организации от криминальных элементов. Но пока это было невозможно, и он терпеливо ждал.
В Долготрубном на Геологической улице находился двухэтажный особняк, являвшийся цитаделью Кабачка. У входной двери можно было увидеть табличку: «Консалтинговая Фирма „ВЗЛЕТ"». Что такое «консалтинг», иным браткам было неизвестно, но звучало хорошо. В стенах особняка никто и никогда не ругался матом. И, что являлось особой гордостью Кабачка, ни один из его подчиненных, включая самые низшие чины, не имел татуировок, по крайней мере, на видимых участках тела.
Имеющий высшее образование, профессиональный партиец и очень неглупый человек, Владимир Михайлович Губанов понимал, что у любой настоящей группировки, будь то объединение нарковалетов, партийцев или членов правительства, цель была одна.
Власть!
Именно власть, а не пиратский разгул после удачного грабежа. Чего стоят хитроумные планы и смертельный риск, если за это придется заплатить позорным сидением на скамье подсудимых по вине болтливого братана или просто получить пулю в голову от жадного и простого, как деревенский топор, коллеги из другого клана?
Создавая свою организацию, Кабачок с самого начала следил за тем, чтобы ее члены не имели ярко выраженных склонностей ни к публичным инцидентам, ни к употреблению алкоголя и наркотиков, ни к посещению казино и других злачных мест. То есть, чтобы все, кто работал на него, были, в определенном смысле, беспорочны.
За несколько лет существования его организации им были приговорены и казнены (именно казнены, а не просто убиты) восемь непростительно оступившихся ее членов. Цитируя Ленина, Кабачок неоднократно говорил сотрудникам, что, если в стальной цепи хоть одно звено деревянное, цепь обязательно порвется. И безжалостно уничтожал эти бракованные звенья. Он знал, что при возникновении на стороне конфликтной ситуации ни один из его подчиненных никогда не будет гнуть пальцы, блатовать и базарить по фене. Наоборот, все будет корректно, в соответствии с законом и принятыми в обществе правилами поведения. Практика показала, что внушительный и серьезный вид в сочетании с вежливостью производили гораздо более сильное впечатление, чем угрожающее размахивание руками и попытки взять на понт.
Владимир Михайлович Губанов был человеком умным, дальновидным, расчетливым и, в отличие от многочисленных авторитетов, за спинами которых маячили первобытные кровавые истории, а впереди светила вышка, имел гораздо больше шансов на успех своего непростого дела. За такими людьми, как пишут в газетах, будущее. Не понятно только — чье будущее?
