Наталья Никольская - Двойник
Овсяников мне не верил, поэтому он спокойно включил рацию и поинтересовался у охранника, не входил ли кто в офис Нефедова, и не покидал ли он свой пост. Охранник, конечно же, не стал признаваться, что покидал пост, так как кому же захочется получить втык от начальства. Я стояла в стороне и победно улыбалась.
— Ну что, убедился, Фома неверующий? — злобно глядя ему в глаза, произнесла я.
По моему лицу Жора наверняка понял, что он еще очень даже пожалеет об этом, и решил, что на всякий случай следует извиниться.
— Оля, извини, конечно, но ты же понимаешь, это моя работа. Я просто обязан подозревать всех, в том числе и тебя с Полиной. Я надеюсь, ты не слишком на меня обиделась?
— Ну, если ты, конечно, поделишься со мной последними новостями по этому делу, тогда я, может быть, ничего не стану говорить Полине и даже пообещаю забыть о произошедшем. Ты же знаешь, как Полина может воспринять такое недоверие к своей сестре и себе.
Видел бы себя Жора в этот момент со стороны. Он был похож на мальчишку, которого застали за воровством яблок. Как же наивны и глупы эти мужчины.
Наконец я вышла на улицу и облегченно вздохнула. Было даже странно, что все так удачно вышло. Я не только забрала с места преступления свою сумочку и прихватила папку Нефедова, но и выпытала у Жоры все, что ему было известно на данный момент. Известно ему было, правда, не слишком много, только то, что убийца был знаком с жертвой. Доказывается это тем, что следов сопротивления не обнаружено. Сей факт, правда, я и без него знала, но подтверждение моих предположений, это тоже неплохо.
Теперь оставалось только попасть домой раньше Кирилла. Я остановила такси и попросила подбросить меня до дома. Шофер попался не особенно разговорчивый, но это и к лучшему, я абсолютно не была расположена говорить. В моей голове сейчас крутились совсем другие мысли, абсолютно не связанные с Нефедовым. Я думала о том, что сейчас скажу Кириллу, если он вдруг окажется дома. Он наверняка попытается вытянуть из меня все: где я была, что еще задумала? Можно было бы, конечно, немного наврать, но как я объясню ему свой сияющий на лбу синяк.
Машина остановилась возле дома, и я облегченно вздохнула, так как в окнах не было видно силуэта Кирилла. Если бы он пришел раньше меня, то непременно бы дожидался моего возвращения возле подъезда или сидел у окна. Так было всегда, когда я немного задерживалась.
Значит все-таки успела, хоть в этом повезло, — подумала я доставая из сумочки кошелек. Шофер заломил такую баснословную цену, что мне пришлось несколько минут потратить на спор с ним. Наконец ему надоело ругаться со мной, и он согласился с той суммой, которую я предлагала.
Я зашла в подъезд, дверь моей квартиры на самом деле оказалась заперта. Значит я не ошиблась, Кирилла еще нет. Я вошла в дом и сразу же поспешила в ванную, решив хоть немного привести себя в порядок. Стоя в ванной и намыливая руки мылом, я продолжала ругать этого жлоба шофера — вот кретин, требует сто рублей за какие-то несколько остановок, которые и пешком можно запросто осилить, а на автобусе за три рубля добраться.
Да, заплатить за такси восемьдесят рублей это было уже слишком, но зато теперь у меня было хоть немного времени в запасе. В то время, как я упорно рылась в шкафу, пытаясь найти хоть что-то, что не требует глажки, так как на моем платье сияла огромная дыра, в дверь зазвонили. Наверняка вернулся Кирилл. Уходя, он, скорее всего, не стал брать ключи, так как надеялся, что к его приходу я все же буду дома. Я еще раз глянула на себя в зеркало и поспешила к двери.
— Ты уже вернулся, дорогой? — едва открыв дверь, залепетала я.
Кирилл злобно уставился на синяк, который мне так и не удалось замаскировать. Он, скорее всего, уже понял, что я успела куда-нибудь влипнуть.
— Что ты на меня так смотришь? А, это! Ничего страшного, просто я нечаянно открыла шкаф, и на меня вывалилась вся одежда, а твой любимый чемодан угодил мне прямо в лоб. До сих пор не могу прийти в себя, но врач сказал, что все в порядке, ранка не серьезная.
Я сделала вид, что мне немного больно, и Кирилл тут же растаял. Как же, оказывается, легко обмануть мужчину, достаточно нескольких слезинок, пары вздохов, и он уже полностью тебе верит.
Шкаф-то все еще до сих пор был открыт, так как я только что пыталась найти в нем что-нибудь из одежды, а вот убрать еще ничего не успела, поэтому вещи валялись буквально по всей комнате. Какая же я умница, если смогла так умело выкрутиться.
— Дорогая, ты уверена, что с тобой и вправду все в порядке? — поинтересовался Кирилл, решив, что на самом деле так и было, так как и вещи и, его чемодан были видны с самого порога.
— Да, со мной все хорошо, ты не волнуйся. Жаль вот только, что я не успела ничего приготовить, много времени ушло на поход в эту поликлинику.
— Ну да ничего, главное, что ты в порядке, а ужин я сейчас приготовлю сам.
Он положил принесенную папку и направился в кухню. И тут я вспомнила про Мурашова:
— А где же Дрюня, неужели он отказался прийти к нам?
— Как же, откажется он, ему ведь известно, что тут его непременно угостят бутылочкой коньячка или, на крайний случай, винца. Естественно, что он придет, но чуточку попозже. Сейчас он побежал в рощу, говорит: «Пока еще светло, я успею грибочков насобирать, все к ужину пригодятся», — Кирилл как-то загадочно улыбнулся.
— Что тебя так рассмешило? — поинтересовалась я.
— Смешно просто, только Дрюне могла прийти мысль пойти искать грибы в городском парке, там мухоморы-то и те не растут, не то что нормальные грибы.
— Так почему же ты не сказал ему об этом? — я была вне себя. Разве можно так издеваться над человеком.
— Ничего, ему полезно немного воздухом подышать, — Кирилл посмотрел на меня. — Да не переживай ты так по этому поводу, походит немного и придет, к тому же, у меня будет время что-то приготовить. А ты пока иди отдохни, а то, не дай Бог, еще хуже станет.
Я не стала спорить, тем более что готовить мне сегодня как-то совсем не хотелось и, к тому же, было очень интересно, что же находится в папке, которую я прихватила в офисе. Наверняка там должно быть что-нибудь интересное, может, ценные бумаги или даже деньги. Я знала одного такого человека, который все свои сбережения всегда хранил только в папке, так как боялся доверить их сегодняшним, не слишком серьезным банкам. Может, и Нефедов был из того же числа людей. Я зашла в комнату, прикрыла дверь и достала свой трофей.
Папочка оказалась выполненной из натуральной крокодиловой кожи и сама по себе была весьма дорогой. Замочек на ней был какой-то странный, вроде не защелка и в то же время не замок. Я повертела папку в руках, пытаясь определить, каким же образом она открывается. Так и не поняв устройства этого замка, я принялась крутить и нажимать на все, что только на ней двигалось и поворачивалось. Наконец мне повезло, и замок был открыт. Оказалось, что всего-навсего достаточно было нажать на маленькую кнопочку, замаскированную среди рисунка. А ловко придумано. Не каждый сразу догадается, как действует этот замок. Я бы тоже никогда до этого не додумалась, если бы все не вышло случайно.
Удобно устроившись на кровати, я осторожно открыла папку и принялась изучать ее содержимое. В ней оказались какие-то документы, которые для меня никакого интереса не представляли, так как я в них совершенно не разбиралась, а показывать их Кириллу пока не могла, иначе не отвертишься. Также там оказались несколько цветных фотографий и пара писем. Именно их я и стала рассматривать.
На первой фотографии, на фоне деревенского домика, который был едва виден из-за растущих перед ним деревьев, стоял Нефедов, а рядом довольно симпатичная, можно даже сказать, красивая девушка, которая держала на руках маленькую девочку. Девочке было где-то лет десять, может, чуть меньше, но было ясно, что в школу она уже наверняка должна была ходить. На девочке было коротенькое розовое платьице, а в руках она держала большого плюшевого мишку, вероятнее всего, подаренного родителями. Я перевернула фотографию. С обратной стороны оказалась надпись: «Мариночке девять лет».
Я просмотрела остальные фотографии, на них были те же самые люди, только фотографировались они в разных местах: на пляже, сидя на дереве, возле старого колодца. Несколько снимков было даже сделано возле знакомого мне парка, находящегося в нашем городе. На обратной стороне одной из этих фотографий тоже была надпись: «Любимому папочке от дочери. Я тебя очень люблю». Значит это его дочь, — сделала вывод я. Красивая пара. И дочь у Валеры замечательная, чем-то даже на него похожая. Не найдя в фотографиях больше ничего интересного, я перешла к письмам.
Я развернула первое письмо. По почерку мне стало ясно, что его писал ребенок, вероятнее всего, эта самая Марина. Она сообщала о том, что хорошо закончила этот учебный год в школе, хотя класс в письме не был указан, что вернулся брат мамы, но ей он не понравился, хоть и пообещал, что непременно свозит ее к морю. Письмо было небольшим и заканчивалось строчкой: «Папа, пожалуйста, не говори маме, что я тебе написала, иначе она очень сильно обидится на меня и будет ругать».
