Грегори МакДональд - Карнавал Флетча
Потом он потанцевал с Лаурой.
А много позже оказался рядом с Норивалом, у которого то и дело закрывались глаза и заплетался язык. Не сразу Флетч понял, что Норивал задает ему вопросы о различных видах рыб, которые добывали в Южной Атлантике. Далее выяснилось, что беседует Норивал с Жаниу Баррету, который рыбачил в этих водах чуть ли не пятьдесят лет назад.
Флетч решил, что пора уходить. И, поднимаясь, доверительно поведал Норивалу: «Многое изменилось в этих водах за пятьдесят лет».
Прошел на танцплощадку и, извинившись перед Орланду, спросил Лауру, не могут ли они уйти.
Тонинью позвал его от дверей ночного клуба.
Флетч оглянулся.
— Флетч, — вновь крикнул Тонинью, но не двинулся с места.
Лаура уже сидела в «МР».
Флетч вернулся к Тонинью.
Уже занималась заря.
— Флетч, — Тонинью прижался губами к его уху, — женщина кладет лягушку под кровать, если не хочет, чтобы ее покинул возлюбленный.
Флетч отпрянул.
— Так это не горничная?
— Разве ты возлюбленный горничной? — Тонинью рассмеялся. Хлопнул себя по ляжке рукой. — О, Флетч! — положил руки на плечи Флетча и встряхнул его. — Радуйся! — он снова рассмеялся. — Потому что традиция требует, чтобы это была живая лягушка!
ГЛАВА 6
— Что-то не спится.
— Естественно, — сонно ответила Лаура.
В третий раз за полчаса Флетч вставал с постели.
Первый раз, чтобы пойти в ванную и выпить минеральной воды из бутылки. Вернувшись, лег, прижался грудью к спине Лауры. Она дышала глубоко и ровно. Второй раз он приоткрыл портьеру и увидел, что уже начался следующий день. Погасли все электрические фонари. Теперь он лег на спину, сложил руки на груди, словно в гробу. Даже в этот час откуда-то издалека доносился барабанный бой.
Поднявшись в третий раз, он надел спортивные трусы. Лаура оторвала голову от подушки и посмотрела на него.
— Хочу пробежаться по пляжу, — пояснил Флетч. — Пока не раскалился песок.
— Хорошо.
— Я не могу заснуть.
— Я знаю. Бедный Флетч.
И ее голова вновь упала на подушку.
ГЛАВА 7
— Не могли бы вы купить мне чашечку кофе?
Джоан Коллинз Стэнуик.
Она ждала его, с дымящейся сигаретой, за маленьким столиком в переднем дворе отеля «Желтый попугай», когда он вернулся с пробежки. В пепельнице лежали три окурка.
Ее взгляд скользнул по плечам, груди, животу, ногам Флетча, блестевшим от пота. Пробежку он закончил ускорением и теперь тяжело дышал.
— Это самое меньшее, что я могу для вас сделать.
Две мили по пляжу до группы мусорщиков в оранжевых жилетах, собирающих с песка все лишнее, две мили обратно до отеля. По пути ему не раз попадались выпотрошенные, пустые кошельки и бумажники. Даже в столь ранний час по берегу бегало много людей. А человек двенадцать пожилых, лет шестидесяти с небольшим, бразильцев босиком играли в футбол.
Перебегая авениду Атлантика он едва не сжег ступни, а ведь маленькая стрелка часов еще не добралась до цифры «7».
Бар перед отелем, естественно, еще не открылся. Флетч нажал кнопку служебного звонка у двери.
— Посмотрим, проснется кто-нибудь или нет, — и он сел за маленький столик напротив Джоан, сложив мокрые от пота руки на мокрой от пота груди.
Солнечные лучи насквозь пронизывали кусты, с трех сторон окружавшие передний двор отеля «Желтый попугай».
Сегодня Джоан Коллинз Стэнуик уже мало походила на владычицу Калифорнии. На этот раз она надела коричнево-желтый брючный костюм с белой шелковой рубашкой и сандалиями, уделила прическе не столь много времени, как обычно. Лицо осунулось, глаза покраснели от недосыпания. Должно быть, она еще не освоилась с новым часовым поясом, а может, страдала от перебора «мартини», сигарет и, разумеется, скорбела по недавно почившему мужу.
— Как вы? — спросил Флетч.
— Уже лучше.
— Вы приехали сюда, чтобы найти меня? Я говорю про Рио.
— Конечно.
— Как вам удалось узнать, что я здесь?
— Разве вы забыли, что у «Коллинз Авиэйшн» есть собственная служба безопасности. В основном, вышедшие в отставку детективы, но они еще многое могут. Хотя, признаю, иногда они запаздывают, — в ее голосе не чувствовалось ни юмора, ни иронии. — Не забывайте и о том, что меня родили, воспитали, дали мне образование для выполнения одной и только одной работы. И справляюсь я с ней достаточно уверенно.
Дочь Джона Коллинза, создателя гигантской аэрокосмической компании, начало которой положила маленькая автомобильная мастерская в Калифорнии. Жена, теперь вдова Алана Стэнуика, вице-президента компании, ее исполнительного директора. Звезда светского общества, хозяйка в домах отца и мужа, светловолосая, длинноногая, отлично играющая в теннис калифорнийская красавица, которая знала свое место в мире быстрых автомобилей и чинных званых вечеров, а однажды, не так уж и давно, показала Флетчу, что и в постели для нее нет тайн и запретов.
— Я не забыл.
Появился официант.
Флетч заказал кофе для Джоан и карану для себя.
— Вы просто великолепны мокрый от пота. Фигура у вас в точности, как у Алана, только кожа гораздо светлее.
Флетч попытался стереть пот с груди и живота.
— Полотенца у меня нет. Я бегал…
Она чуть дернула головой. Ее глаза затуманились. Перед ним сидела женщина, для которой привычный ей мир внезапно разлетелся вдребезги.
— Если вы приехали сюда, чтобы узнать…
— Мне нужна ваша помощь, — прервала его Джоан. — Давайте пока забудем, что привело меня сюда. Смешно, конечно, но вы — единственный человек, кого я знаю в Рио, и мне больше не к кому обратиться, — ее голос чуть дрогнул.
Но она взяла себя в руки, пока официант ставил перед ней чашечку кофе, а перед Флетчем — банку караны и бокал.
— Я знал, что вы здесь, — признался Флетч. — Я увидел вас вчера на авениде. В зеленом шелковом платье. С сумочкой через плечо.
— О да, — с горечью ответила она.
— Я спрятался от вас, — он налил в бокал карану. — Ваше появление застало меня врасплох. Как вы узнали, где я остановился?
— Я звонила во все лучшие отели и спрашивала мистера Ирвина Мориса Флетчера. Я, разумеется, знала, что вы можете позволить себе самое лучшее, — вновь в ее голосе не чувствовалось ни юмора, ни иронии. — Когда я добралась до «Желтого попугая», меня соединили с вашим номером. Там никого не оказалось. Но я узнала, где вы остановились.
— А почему вы сидите здесь в половине седьмого утра?
— У меня не было другого выхода. Мне не оставалось ничего иного. После этой ужасной ночи… Я шла к отелю пешком. Не дойдя квартала, увидела, как вы побежали к берегу. Не могла же я гнаться за вами по песку.
— Нет, конечно.
— Меня ограбили.
— О!
— С чего такой апломб! Словно вы знали об этом.
— Догадался.
— Как?
— Что вам известно о Рио?
— Как выяснилось, практически ничего.
— Потрясающий город.
— Ужасный.
— Вы поделитесь со мною подробностями?
— Такое впечатление, что вы их уже знаете.
— Вполне возможно.
— Меня ограбили дважды.
— Это не рекорд.
— У меня украли все, — слезинка появилась в уголке ее глаза.
— Вы прошли обряд крещения.
— Вчера вечером, узнав, в каком отеле вы остановились, я решила пойти в «Желтый попугай» и дождаться вас в холле, но потом поняла, исходя из того, что я слышала о ночной жизни Рио, бессмысленность этого занятия.
— Логичное умозаключение.
— В особенности, когда речь идет о таком пышущем здоровьем, богатом, симпатичном молодом мужчине.
Вот тут Флетчу показалось, что он уловил ироническую нотку.
— Действительно, я вернулся только под утро.
— Поэтому я решила прогуляться. Вдоль берега, — она махнула рукой в сторону авениды, скрытой кустами. — Посидела в кафе, выпила коктейль, посмотрела на людей, послушала барабаны. Посидела в другом кафе, снова выпила, но не смогла расплатиться. Моя сумочка исчезла.
— Так, — в отзвуке своего «так» Флетч словно услышал интонации Отавью Кавальканти. Да. Конечно. Что тут понимать?
— С бумажником, деньгами, кредитными карточками, — слезы уже стояли в обоих ее глазах. — С паспортом.
— Это случалось с каждым из приезжих, кого я знаю, — попытался успокоить ее Флетч.
— С меня сняли ожерелье, — в голосе слышалось изумление. — И алмазную брошь с платья!
— Так.
— Более всего мне жаль фотографий Алана, лежавших в моем бумажнике. Алана и Джулии. Как бы то ни было, я хотела сохранить фотографии Алана. И заменить их нечем.
Слезы потекли по ее щекам.
— Так, — в третий раз повторил Флетч.
Джоан потянулась за несуществующей сумочкой.
— Черт! У меня нет даже носового платка!
Флетч пожал голыми плечами.