Юрий Иванович - Бег по песку
Неожиданно красавица, вместо того что бы и дальше продолжать растерянно отвечать на вопросы, перешла к наступательной тактике, возможно догадываясь, что я её раскусил.
— Вы, конечно, извините, но мне нисколечко не хочется разговаривать на мои, сугубо личные темы, с совершенно чужим и незнакомым человеком. К тому же я могла ошибиться, приняв за доктора обыкновенного работника какого-нибудь цирка. У вас есть с собой диплом? И в какой клинике вы работаете?
Я гордо поднял подбородок, показывая, как чужды мне обиды в ответ на беспочвенные обвинения. К счастью, я знал одну клинику, подобного профиля и с большим апломбом назвал её адрес, добавляя при этом:
— У нас самое лучшее и современное оборудование и если бы вы, хоть раз решили посетить нас, никогда бы больше не обращались в другое место. А какой отличный у нас медперсонал!
— Представляю себе! — она скептически оглядела меня с ног до головы.
— Высокий профессионализм, — с пафосом продолжал я, не обращая внимания на её реплику. — И самые новейшие методы лечения и диагностики позволяют нам по праву входить в десятку самых лучших клиник страны. И вы сеньора… э-э… извините, забыл ваше имя…? — как я всё-таки хотел это узнать. Но она была на чеку и давала сбить себя с толку:
— Мой муж запрещает мне знакомиться с кем попало, и я с ним полностью согласна.
Я печально вздохнул и констатировал с сожалением:
— Наверняка ваш муж очень старый и очень некрасивый.
— С чего это вы взяли? — она недоумённо приподняла брови.
— Потому, как он слишком боится, что вы познакомитесь с молодым, — я распрямил плечи. — Красивым, — я поднял голову и повернул лицо в профиль. — И талантливым мужчиной, а его бросите, — потом выразительно взглянул на её животик. — Даже, несмотря на ваше пикантное положение.
Она хотела ответить мне какой-то колкостью, но ей пришлось в недоумении обернуться на захлебнувшегося от смеха полтавчанина. Он видно уже давно сдерживался, но оставаться и дальше серьёзным было превыше его сил. Он согнулся, закрыл лицо руками, и со стороны могло показаться, что он всхлипывает. Момент для ответа был девушкой утерян, а я громко высказал новое предположение:
— И он наверняка очень богатый! — она сердито повернулась ко мне, но я успел спросить: — Как же иначе такая очаровательная и прекраснейшая молодая женщина смогла бы жить с таким старым уродом? — и резюмировал:
— Только за деньги! За очень, и очень большие деньги!
Тут уже председатель заржал во весь голос. И снова все пассажиры, которые остались в автобусе ехать до Сантьяго, обернулись в нашу сторону. И снова милое личико девушки, которая упорно не хотела со мной знакомиться, от гнева пошло красными пятнами.
А я продолжал деланно-сочувственно покачивать головой, всем своим видом наказывая, как мне жалко, что такая красивая и молодая вынуждена жить с кем попало лишь бы обеспечить для себя безбедное существование. В душе я одновременно и жалел эту обворожительную и манящую к себе девушку и немного злорадствовал. Пусть, мол, знает, как отвергать попытки такого мужчины как я познакомиться и приятно провести время в дороге, болтая непринуждённо о всякой всячине. Завралась насчёт своего замужества и беременности, естественно тоже, пусть теперь выкручивается. Жаль только, времени осталось маловато. Боюсь, не успею перевести нашу острую перепалку в более спокойное русло и на темы меня больше интересующие.
Ибо автобус уже въехал на улицы Сантьяго. Промчался по новопостроенному району, потом мимо нескольких величественных соборов и нырнул в огромное, крытое здание автовокзала. Все пассажиры заметушились, готовясь к выходу. Только красавица сидела не в настроении, с умильно надутыми губками и кидала в мою сторону взгляды, от которых мне становилось то холодно, то жарко. Она порывалась каждый раз что-то сказать, но каждый раз раздумывала и резко отворачивала голову.
А я про себя решил: во что бы то ни стало обязательно помочь ей с багажом. Это наверняка будет моя последняя и единственная возможность получить от неё хотя бы один благодарный взгляд. Ну и, если очень повезёт, может, узнаю всё-таки её имя. На большее, естественно, после наших «душевных» разговоров, рассчитывать было глупо. Даже при моей буйной фантазии.
Поэтому я одним из первых выскочил из автобуса, достал свою сумку, а рюкзачок удобно пристроил за спину. А вот появилась и сама красавица. Увидя меня скривила свои прекрасные губки и стала высматривать багаж среди нескольких оставшихся сумок. Её рука потянулась за одной из них, большой, с поперечными красными полосками. Я тут же ринулся на помощь и успел взять её вещи раньше неё.
— Разрешите вам помочь? — и, доставая, неожиданно очень тяжёлую сумку, задел затылком за верхний край багажного отделения и даже присел от полученного удара.
— Ой-ё-ёй! Как больно! — запричитал я жалобно, одновременно другой рукой потирая ушибленное место.
— Не стоило так беспокоиться! — безжалостно констатировала девушка. — Я не просила вас о помощи!
— Если бы я был вашим мужем. — Стал я возражать. — Я бы всегда одобрил поведение настоящего джентльмена, желающего вам помочь. Тем более вам категорически нельзя носить подобные тяжести.
Полтавчанин-председатель, который уже взял свои две сумки, радостно загигикал и направился к лестнице ведущей на выход. Красавица зло и обижено посмотрела ему вслед, а потом повернулась ко мне:
— Сумка вообще-то тяжёлая, сомневаюсь, что вы её донесёте. Но! Если уж вам так хочется — несите! — и гордо развернувшись, величественно пошла к выходу. Я подхватил и свою кладь, которая тоже весила немало, и устремился за ней. Мы поднялись по лестнице на верхний уровень, пересекли зал ожидания и холл и вышли на площадь, сплошь уставленную припаркованными автомобилями. Девушка уверенным и быстрым шагом направилась к самому дальнему концу стоянки. А я, несмотря на утреннюю свежесть, от заданного ею темпа, мягко говоря, совсем разгорячился и к тому же, всё никак не мог её догнать и перекинуться хоть одним словечком.
Багажник белого «Рено» был поднят высоко вверх и туда укладывал свои вещи наш весёлый попутчик. Девушка подошла прямо к нему и спросила сухим официальным тоном:
— Не могли бы вы меня подвезти? — при этом она глядела куда-то далеко в сторону.
— Для меня это не составит, особого труда, — церемонно ответил полтавчанин, беря из моей руки её тяжеленную сумку. При этом он мне хитро подмигнул и сказал улыбаясь: — Но хочу заметить, мы уже не в автобусе.
— Где ты вёл себя совершенно безобразно! — сердито ответила девушка и, усевшись на переднее пассажирское сиденье, громко захлопнула за собой дверцу автомобиля.
Я ахнул про себя, приходя в неописуемый ужас: «Неужели это и есть ее муж!?» Увидя моё растерянное и ошарашенное лицо мой попутчик по автобусному путешествию, радостно заулыбался и, хлопнув меня по плечу, протянул руку для знакомства:
— Меня зовут Фернандо! И если меня не обманывает моя жена, то я отец этой красавицы, — при этом он большим пальцем левой руки показал себе за спину, на девушку сидящую в машине.
У меня сразу же отлегло от сердца, и я попытался возобновить своё спёртое дыхание:
— У вас самая прекрасная и очаровательная дочь в мире!
— Полностью с вами согласен… э… вы забыли представиться!
— Извините…. Меня зовут Андре! — я пожал протянутую руку.
— Рад познакомиться! Вы нам очень понравились, — заверил он меня.
— А почему ж вы так в автобусе…? — недоумённо спросил я, доставая сигареты и угощая Фернандо.
— Уговор такой был, — ответил тот, закрывая багажник и прикуривая от моей зажигалки. — Моя доця считает, что я вечно веду себя очень шумно и непосредственно и что её, якобы, это компрометирует и выставляет в неверном свете.
— Ну что вы! — заверил я его от всей души. — Весёлые люди — это самые лучшие люди в мире!
— Так и я ей всё время это твержу! — обрадовался он, а потом спросил: — А вы, Андре, сюда в отпуск или как?
— Да я не в Сантьяго. Через час у меня автобус в Ною, а оттуда уже буду добираться в Портосин. Там меня товарищи ждут. Будем жить на кемпинге.
Глаза моего собеседника от удивления полезли на лоб:
— Ну, надо же! Какое совпадение! И мы едем в Портосин! Я ведь оттуда родом и у меня там старый дом.
— Ой, как здорово, — восхитился я. — Жить возле самого моря!
— Так давайте подъедете с нами! — неожиданно предложил Фернандо. — И по пути и в дороге веселей будет!
Сердце моё радостно забилось от появившейся возможности, почти невероятной, продолжить знакомство с его дочерью-красоткой. Но я ведь не забыл о её ко мне отношении. Поэтому в сомнении показал глазами в салон авто, а потом выразительно схватил себя пальцами за горло. Он проследил за моим взглядом в сторону дочери, своим удивлённым лицом как бы спрашивая: «Она то?», а вслух сказал:
