Дарья Донцова - Бутик ежовых рукавиц
Ирина кивнула.
– Тогда звони, – решила я прекратить беседу.
– У нас не деньги тырят, – протянула Шульгина.
– А что? Вещи из торгового зала?
Шульгина опять схватилась за сигареты.
– Дай договорить и не перебивай!
– Хорошо, – согласилась я, слегка заинтригованная.
Ирина склонила голову к левому плечу.
– В бутике есть постоянная клиентка – Светлана Гречишина. Ее муж очень богатый человек, но с отвратительным характером: если приезжает за костюмом, весь персонал на ушах стоит. А Света прямая противоположность супруга – тихая, мягкая, скользит тенью, войдет в магазин и чуть ли не заикается: «Здравствуйте, сделайте одолжение, покажите, если не трудно…» До смешного доходит. Один раз она у нас приобрела костюм и туфли и уехала вроде довольная. Гляжу, через два часа шофер Гречишиной у прилавка мнется. Подошла, спрашиваю, в чем дело, а он заявляет: «Поменяйте хозяйке обувь»…
Сначала Ирина не удивилась. Основная масса клиентов бутика отличается вздорностью и непостоянством, и очень часто, добравшись до дома, дамы звонят в «Лам» и заявляют:
– Я передумала, хочу не купленную фиолетовую кофточку, а ту зеленую, от которой отказалась.
Ире остается лишь мило щебетать в ответ.
– Нет проблем. Пришлите горничную. Или отложить блузку, сами позже заедете?
Правда, Светлана никогда себя так не вела, но ведь все в жизни случается впервые.
– Что желает госпожа Гречишина? – вежливо спросила у водителя Ирина.
За время работы в пафосном магазине Шульгина усвоила простую истину: с прислугой следует быть не менее почтительной, чем с хозяевами. Шоферы и горничные – приближенные к господам личности, а у обслуживающего персонала, как правило, гипертрофированное самолюбие. Заденешь ненароком их болевую точку, обидятся, настучат олигарху, а тот поднимет хай. Многие ведь живут по принципу: «Любишь меня, гладь мою собачку». Поэтому при виде шофера Светланы на лице Ирочки засияла самая разлюбезная улыбка.
Водитель засмущался:
– Э… э…
– Забыли? – сочувственно кивнула Ира. – Не беда, у нас все записано. Так, так… для госпожи Гречишиной со склада поднимали белые босоножки, черные кроссовки, замшевые сапожки…
– Не, – перебил шофер, – ей эти туфли нравятся, что в пакете. Размер не подошел, тесноваты.
Шульгина удивленно заморгала:
– Светлана Михайловна купила обувь без примерки?
– Нет, мерила.
– И не поняла, что они ей малы?!
Мужчина поскреб в затылке.
– Почему ж не поняла? Ясное дело, сообразила.
– Но отчего не велела продавцу принести необходимый размер? – окончательно растерялась Ира.
Шофер развел руками.
– Светлана Михайловна очень стеснительная, вечно боится кого-нибудь затруднить. Она попросила вашу сотрудницу, а та, наверное, не услышала, подхватила коробку и отнесла на кассу. Светлана Михайловна села в машину и говорит: «Забери, Юра, отдашь жене или дочке, кому подойдет». Я удивился, порасспрашивал, узнал суть, отвез хозяйку и к вам вернулся. Поменяйте туфли.
– Вы, Юрий, поступили правильно! – воскликнула Ирина. – Продавец, допустивший такую промашку, будет немедленно уволен, я лично сбегаю на склад и принесу нашей любимой Светлане Михайловне обувь нужного размера и небольшой подарок от фирмы лично для вас, так, милый пустячок. Пока будете ждать, вам принесут кофе и пирожные.
Короче говоря, Ирине удалось с честью выпутаться из неприятности. Страшно подумать, как обозлилась бы Софья, если бы Гречишина, оставляющая в «Лам» горы баксов, переметнулась в другой бутик. Продавцам было велено слушать пожелания Светланы крайне внимательно, а шоферу Юре Ирина постоянно совала теперь презенты – то сумочку для жены, то перчатки для дочки.
Но не успела Шульгина вздохнуть спокойно, как случилось новое, на этот раз ужасное происшествие.
Глава 4
Неприятность произошла позавчера. Около трех часов пополудни в бутик прибыла Светлана Гречишина и начала мерить вещи из новой коллекции. Шульгина сама решила обслужить жену олигарха, хотя подача вешалок с платьями и не входит в обязанности управляющей. Едва Ирина притащила даме шифоновый костюм, как в бутик шумной толпой ввалилась семья Магомедовых почти в полном составе: бабушка, мама, трое детей младшего школьного возраста, няня с младенцем на руках, горничная, держащая в руках двух чихуахуа, и четыре охранника.
Шульгина вздрогнула. Богатые клиенты Магомедовы, как правило, уносят с собой чуть не весь бутик – одевают себя и детей, а заодно приобретают дизайнерские попонки для нагло лающих собачек. Магомедовых следовало приветить по полной программе. Подумав, что Светлана уже получила долю необходимого внимания, Ирина быстро шепнула продавщице Галине Реутовой: «Обслужи Гречишину. Да смотри у меня!» – и кинулась к Магомедовым.
В торговом зале мгновенно поднялась суматоха. Бабушка громогласно осуждала наряды, отобранные мамой, дети с визгом носились между стоек со шмотками, младенец обкакался и заорал, словно Муму, которую в страшный час решил утопить Герасим, чихуахуа тявкали. Лишь охранники хранили мрачное молчание, правда, занимали ползала.
У Ирины заболела голова, но она с блеском вышла из тяжелой ситуации. Бабушке принесли кофе и рахат-лукум. Очевидно, липкая восточная сладость склеила искусственные челюсти вздорной старухи, потому что она временно перестала негодовать. Этих пяти минут хватило на то, чтобы впихнуть маму с ворохом платьев в примерочную кабинку. Детей посадили перед телевизором и включили им мультики, охрану устроили в уголке и угостили минеральной водой, няню с младенцем отвели в туалетную комнату, а собак поместили в кресло, где они моментально заснули.
Не успела Ирина перевести дух, как дверь бутика распахнулась и внутрь устланного коврами шикарного помещения впорхнула девица в красных ботфортах, платьишке, сильно смахивающем на ночнушку, и жакетке из леопарда на плечах. Шульгина постаралась не измениться в лице. Она, естественно, великолепно знала красотку, юную певичку Лесю Бреко из группы «Куклы», очень выгодную, но невероятно капризную, просто истеричную клиентку, считающую себя центром Вселенной.
– Фи, – сморщила хорошенький носик Леся, – ну и вонизм! Кто тут обосрался?
– Дайте мне лучше шестьдесят второй размер! – крикнула из примерочной кабинки мама Магомедова.
– Куда грязный памперс швырнуть? – поинтересовалась няня, выруливая с младенцем из туалета.
– Ваще, блин! – возмутилась Леся. – Тут вокзал? Кавказский дворик? Эй, вы, продавцы, живо сюда, я пришла! С какой стати передо мной дерьмом трясут!
Две продавщицы метнулись к Бреко, Леся плюхнулась в кресло и тут же вылетела из него с диким воплем.
Мирно дремавшие чхуни залаяли.
– Идиотские твари! – затопала ногами Леся. – Они меня цапнули за задницу!
– Не шуми! – рявкнула бабушка Магомедовых. – Мои собачки тихие, а ты на них села. Сама виновата!
Лесино лицо сравнялось по цвету с баклажаном.
– Молчи, горная орлица! – заорала певичка.
Тут из кабинки вышла младшая Магомедова.
– Мама, посмотри. Хорошо? – спросила она.
Старуха не успела ответить, потому что Леся захохотала:
– Хорошо? Белое платье в красный горох на танке? Ну, умора! Ваще, блин!
– Да кто ты такая? – взвилась старуха.
– Дайте мне костюмчик, вон тот, самого маленького размера, – не обращая ни малейшего внимания на разгневанную бабку, приказала звезда эстрады, – и освободите лучшую примерочную.
Продавщицы в ужасе глянули на Ирину. Управляющая растерялась. И тут в зал внеслись дети Магомедовых – диск с мультиками закончился. Пафосный бутик превратился в сумасшедший дом: школьники, визжа, бегали друг за дружкой, их мать и бабка, перекрикивая друг друга, начали ругаться с Лесей, собаки выли и лаяли, младенец закатывался в реве. Только охрана Магомедовых, заложив руки за спину, молча наблюдала за развитием событий.
Через пять минут наступила кульминация. Отчаянно ругаясь, Леся схватила длинный деревянный «язык», при помощи которого посетители бутика примеряют обувь, и пошла на старуху… В ту же секунду один из секьюрити ловко сграбастал певичку в объятия и поволок к выходу.
– Суки! – орала Бреко, пытаясь пнуть пятками невозмутимого бодигарда. – Гад, сволочь, немедленно отпусти! Ванька, че стоишь?
Парень, сопровождавший певичку, ринулся ей на помощь, но был немедленно перехвачен охраной Магомедовых.
– Выкиньте ее подальше, – велела старуха.
– Я вам покажу! – верещала Леся. – Да я…
Услышать конец фразы Ирине не пришлось, Бреко оказалась за дверью.
Спустя два часа Шульгина в состоянии, близком к предсмертному, вошла в свой кабинет и рухнула в кресло. Головная боль грызла виски, но, слава богу, Магомедовы, опустошив склад, уехали.
Не успела несчастная Ира хоть чуть-чуть передохнуть, как на столе затрясся телефонный аппарат.
