Галина Куликова - Не царское дело
В этот момент в комнату вернулся Липкин в сопровождении симпатичного молодого человека в отличном костюме и дорогом галстуке. Видимо, это и был тот самый юрист-практикант, обещанный им в качестве второго свидетеля.
— Даниил Макаров, — представил его нотариус и сразу же повернулся в сторону хмурого незнакомца, присутствие которого так насторожило Настю. — Теперь позвольте мне познакомить вас с Александром Михайловичем Крутовым. Он откликнулся на наше объявление об открытии дела о наследстве. Александр Михайлович представил документы, неопровержимо свидетельствующие о том, что он является внуком Анны Алексеевны Редькиной, сестры Веры Алексеевны.
Тетя Зина громко ахнула, а Настя, закусив губу, с подозрением уставилась на нежданного родственника. В голове ее проносились обрывки разговоров с Пчелкой. Что именно та рассказывала ей про Анну? Прежде всего то, что отношения у них с сестрой не заладились с первых же дней появления Верочки в семье Редькиных. Если старшие дети, Петр и Катюша, сразу отнеслись к своей приемной сестренке довольно дружелюбно, то Аня почему-то приняла ее в штыки. Возможно, не смогла смириться с тем, что родители уделяли новой дочери какое-то особое внимание. А может, ей просто было жалко делиться с чужой девочкой своими игрушками, книжками, платьями. Так или иначе, но Аня никогда не испытывала к Верочке теплых чувств, и даже став взрослой, не изменила к ней своего отношения. Уехав на Север, она навсегда исчезла из жизни Веры Алексеевны. Пчелка уверяла, что спустя несколько лет после ее отъезда сделала попытку связаться с сестрой, но все оказалось напрасно. С тех пор следы Анны окончательно затерялись.
— Я так и думала, что будут неприятные сюрпризы, — неожиданно брякнула тетя Зина.
В ответ на эти слова Крутов насмешливо хмыкнул, неторопливо поднялся на ноги и отвесил присутствующим общий полупоклон. Затем внимательно посмотрел на Зинаиду Сергеевну серо-стальными глазами и спокойно произнес:
— Вообще-то мы с вами родственники. Если не ошибаюсь, троюродные брат и сестра, ну или что-то в этом роде. Так что вам придется потерпеть меня немного во имя наших общих предков. Но особенно волноваться не стоит — проситься к вам переночевать я не стану, так что хлопот не доставлю. К тому же клятвенно обещаю не судиться, если вдруг не упомянут в завещании, и не требовать того, что причитается вам по праву.
Произнеся эту ехидную речь, мужчина улыбнулся, отчего его хмурое лицо преобразилось, неожиданно став симпатичным и каким-то бесшабашным.
— Видала? — громко зашипела на ухо Насте тетя Зина. — Общие предки у нас с ним! Чего ж он тогда болтался все это время невесть где? А как про наследство вычитал — галопом примчался. Говорила же я, всплывет что-нибудь. Вот оно и всплыло!
Неловкость сложившейся ситуации нарушил Семен Григорьевич, он коротко кашлянул и объявил:
— Сейчас настало время некоторых формальностей, после чего я оглашу завещание.
Пока он шелестел бумагами и давал присутствующим подписывать какие-то документы, Настя с интересом рассматривала своего новоиспеченного родственника. Он показался ей вполне неглупым, только излишне мрачным. На его грубоватом лице ясно читались уверенность в себе, властность и напористость. В то же время в глазах его не было и намека на агрессивность, а круглый подбородок наводил на мысль о врожденной мягкости, не позволившей жизненным перипетиям превратить его в оловянного солдатика.
Потом Настя перевела взгляд на молодого юриста, согласившегося заменить их второго свидетеля. Тот небрежно откинулся в кресле и рассеянно наблюдал за действиями Липкина. На губах его блуждала нейтральная улыбка, готовая в любую минуту стать либо радушной, либо пренебрежительной, либо подобострастной — в зависимости от обстоятельств. Настя прекрасно знала этот тип молодых карьеристов. Из хорошей семьи, со связями, вуз с отличием, аспирантура, практика у знакомых, впоследствии — контракт с известной юридической компанией типа «Уткин, Шуткин, Прибауткин и Жмуриков». Громкие процессы, высокие гонорары. Или своя собственная фирма, или нотариат. Но несмотря на это Насте он понравился — Даниил был красив и обаятелен, и игнорировать этот факт у нее не получилось.
От посторонних размышлений девушку оторвал Семен Григорьевич, начавший наконец-то процедуру оглашения завещания. Вскрыв сначала один конверт — большой и плотный, а вслед за ним другой, поменьше, он принялся неторопливо и с выражением читать:
— Завещание. Город Москва, 5 сентября две тысячи десятого года. Я, Завадская Вера Алексеевна, проживающая по адресу… настоящим завещанием делаю следующее распоряжение: все мое имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, я оставляю…
***Конечно, случившееся еще предстояло осмыслить.
Выйдя на улицу, Настя нырнула в ближайшее кафе и, заказав чашку кофе, нервно закурила. Тетке и Дашиному жениху она сказала, что никак не может довезти их до дома. И она действительно не могла! Пальцы у нее дрожали, а ноги сделались мягкими, как мармелад. Роман заверил ее, что на метро доберется до работы даже гораздо быстрее, попрощался и сразу же убежал. А пунцовая, как пион, тетя Зина, сообщив, что у нее тут поблизости есть важные дела, еще раз поздравила племянницу и тоже упорхнула.
Внезапно возникший родственник, выслушав текст завещания с непроницаемым лицом профессионального игрока в покер, после окончания процедуры подошел к Насте и сказал:
— Поздравляю вас! Рад был познакомиться. Может быть, еще увидимся.
Он улыбнулся одними уголками губ, наклонил голову в прощальном поклоне и быстрым шагом вышел из офиса.
«Ужасно странный, — подумала про него Настя. — Даже не попытался познакомиться поближе, поговорить. Сам же упомянул об общих предках, а теперь что же? И что значит «может быть, еще увидимся»? Как же мы увидимся, если он даже телефонами обменяться не предложил?»
Но, откровенно говоря, сейчас ей было не до новоявленной родни, не до посторонних эмоций. В ее жизни только что произошло весьма неожиданное событие, поэтому мысли мешались в голове, а чувства бурлили, словно варево в котелке колдуньи.
Отхлебнув глоток крепкого кофе, Настя затянулась сигаретой и принялась размышлять о том, что было написано в завещании Пчелки. А написано там было, что все свое имущество прабабушка оставила ей, Анастасии Батмановой. Вот так вот просто — без всяких подробностей и разъяснений. Одна лишь короткая фраза: «Все мое имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось…»
Такая формулировка вызвала недоумение у большинства присутствовавших, но нотариус быстро и толково объяснил, что к чему. Допустим, на момент составления завещания человек владел одной машиной, а потом взял, да и купил вторую. Но внести в завещание вновь приобретенную собственность уже не смог или не успел. В таком случае эта машина достается не конкретному человеку, а всем наследникам скопом. Из-за этого возникают дополнительные и никому не нужные проблемы. А тут очень четко — «все имущество… в чем бы оно ни заключалось». Коротко и ясно.
Имущество своей прабабушки Настя знала наперечет — четырехкомнатная квартира в высотном доме сталинской постройки и большая дача в бывшем совминовском поселке недалеко от Москвы. Это был семейный загородный дом, в котором маленькая Настя провела много счастливых дней. Кроме того, имелся небольшой автопарк из четырех машин — «ЗИС», «Победа», «Волга ГАЗ-21» и купленный лет десять назад внедорожник, на котором Вера Алексеевна ездила на дачу. Да, еще имелись очень дорогие украшения, которые прабабушка хранила в красивых шкатулках со специальными сложными замками. Пчелка уверяла, что некоторые из них по цене равнялись хорошей машине. И вот теперь все это принадлежит ей, Насте. Господи, какая ответственность!
«И с чего это Пчелке пришла такая блажь оставить все мне? — сокрушенно думала девушка. — Неужели она не понимала, в какую неловкую ситуацию меня загоняет? Как я теперь буду смотреть в глаза тете Зине? И еще Дашка… Она давным-давно примеривалась к Пчелкиным кольцам и кулонам, и вдруг такой облом. Конечно, я со всеми поделюсь, только надо сделать это как-то деликатно, чтобы их не обидеть. Хотя они наверняка и так уже обижены. Ах, как неприятно все получилось!»
В общем, следовало признать, что наследству она была не очень-то рада и, как распорядиться свалившимися на ее голову богатствами, толком не знала.
Пока Настя размышляла, кафе постепенно наполнялось народом. Время было обеденное, сотрудники окрестных компаний, фирм и организаций потянулись на бизнес-ланч. Неожиданно возле ее столика возникла знакомая фигура в элегантном костюме — тот самый молодой юрист, которого Липкин пригласил сегодня на оглашение завещания.
