Валентина Андреева - Капкан со всеми удобствами
– А сами не знаем! – нервно ответила Наташка и набросила ему на шею петлю из свернутого жгутом кухонного полотенца: – Подержи пока… Потом заберу… Может быть…
Лешик обежал квартиру и доложил:
– У вас на кухне кто-то беляшами отстреливался. Три надкусанные, еще над одним Элька работает – начинку выгрызает. Ничего, если я один возьму? Неиспользованный. А так все в порядке, можно заходить.
К тому времени все телефоны умолкли. Я кинулась к городскому аппарату и снова позвонила мужу в ординаторскую – тишина. Перезвонила на мобильный – опять чужой голос, пытавшийся мне что-то сказать.
– Я не боюсь ваших угроз, уроды! – яростно провопила я. – Если с головы моего мужа упадет хоть один волосок!..
– Я оплачу стоимость его пересадки в «Реал транс хайер», – договорил наглый бандит. – Ирина Александровна, вы можете…
– Я могу все. И всех вас!..
– Урою, – подсказала Наташка.
Я мысленно с ней согласилась, но провопила совсем другое:
– Сволочи-и-и!!! Верните мужа немедленно!..
– Да я и сам вернусь, – раздался спокойный голос Димки, вклинившийся в телефонный разговор. – Только чуть позднее.
Интонация мне не очень понравилась, но я обрадовано завопила:
– Димочка, с тобой все в порядке?! Кто и где тебя держит?!
– Служебный долг меня держит. В настоящее время – в боксе.
– Я не верю, что ты говоришь не под давлением. Можешь один подойти в ординаторскую? Не отвечай! Просто, если сможешь, скажи… Да отлепите беляш с моей подошвы! Мне на нем стоять неудобно! – Неудачный момент выбрала, чтобы переступить с ноги на ногу. Мне попытались помочь. – Нет! Не надо, лучше я откину тапки!
– Придумай что-нибудь получше. Я уже в ординаторской.
– Если ты там один, скажи… «турникет».
– Тут два «турникета». Я и дежурная медсестра. Сейчас подойдет третий – дежурный врач. У нас сложный больной. Часа через полтора приеду. А вы до меня не расходитесь. Приеду – продолжим веселье. А ты, пожалуйста, больше не пей.
Я ничего не понимала. Да и некогда было разбираться – одновременно зазвонили два мобильника: мой и Аленкин. Пока дочь объяснялась с бабушкой, я оправдывалась перед Листратовым. Тот велел выпить что-нибудь успокоительное и немедленно ложиться спать. Среди ночи он мне непременно позвонит, чтобы проверить, сплю я или нет. Может быть, тогда до меня дойдет, какие номера я откалываю.
Мне уже было все равно. Действительно, паника – страшная вещь.
Не раздеваясь, в кухню вошел сын. Незаметно. Будь проклято это оливковое масло! Сынуля осторожно поднял ошметок пирога вместе с тапком и сунул в мусорное ведро, пробормотав:
– Тапки, которые топчут шедевр моей матери, не достойны ее ног.
Не обращая ни на кого внимания, я прошла в большую комнату и плюхнулась в кресло, по дороге прихватив из своей трясущейся сумки надрывающийся мобильник. Вот и «ключник» объявился. Сейчас опять пугать будет.
– Ирина Александровна, почему вы не хотите меня слушать?
Честное слово, этот голос я слышала! И совсем недавно. Он отвечал мне по Димкиному аппарату… Ну вот, мне уже опять страшно…
– К-кто вы? Я в-вас знаю? П-почему вы отвечали мне вместо Дмитрия? – Ноги дрожали, руки едва удерживали телефон, а зубы выбивали дробь и мешали говорить…
– Не узнаете? А так? – Голос неожиданно изменился… Невозможно понять, кто говорит – женщина или мужчина. – Содержимое пакета вместе с ключами передайте своему мужу – Дмитрию Николаичу. Скорее всего, мы больше никогда не увидимся. – Голос вновь изменился, стал нормальным: – Я желаю вам счастья и спокойной жизни. Уверен, быть стороной квадратного треугольника вам не грозит.
– Спасибо. – Страх прошел. Осталась только растерянность, но с ней можно разобраться и позднее. – Ваш квадратный треугольник давно рассыпался. Если разрешите, я постараюсь помочь.
– Да нет, уже поздно. Но все равно – и вам спасибо. Привет сторожевой вышке из соседней квартиры! Прощайте!
– Обязательно передам, – прошептала я в трубку, но там меня уже не слышали…
2
Я сидела и глотала душевные слезы. Мне не мешали. Благодарность к окружающим за понимание постепенно вытеснила комок в горле.
– Славуня, загляни, пожалуйста, в отверстие для кассет старого видака. Там лежит конверт. Достань его и дай мне.
Тяжкий вздох прервал мой монолог:
– Ма, ты не волнуйся, мы его починим и на дачу отправим. Сам займусь, честное слово. Держи свой конверт. Ценный сейф получился!
Я открыла конверт. Все было на месте: ключи, фотографии, бумажка с цифрами…
– Зачем ты это достала? – ужаснулась Наталья.
Коротко объяснила, что «это» необходимо передать Димке. Он скоро придет, и начнется настоящий «праздник».
– Почему Димке? – не отставала подруга.
– Ну откуда ж я знаю. Наверное, он – член преступной группировки. Замаскированный под хирурга-маньяка.
Меня перестали замечать. Так иногда бывало. Все хором обсуждали, чем меня напоить. Диагноз поставили однозначно: перегрев нервной системы.
– А вы думаете легко вас воспитывать? – не удержалась Наташка от укоров в адрес молодежи, сочтя момент вполне подходящим.
– Завтра я иду на работу. – Легкая улыбка на моем лице должна была успокоить окружающих. – Кончились турецкие каникулы! – Мне не верили. – Пошли пить чай и есть торт. Беляши не предлагаю.
– Ну почему же, – серьезно возразил Лешик. – Кое-какие экземпляры я отряхнул и положил на тарелочку. Вполне съедобны. В отличие от Ирины Александровны кошка по ним не шлялась. Последний свой пирог она, уже лежа, выгрызала. Огрызки Ленка подмела. Кухня к приему готова.
– Надеюсь, повеселишь нас своим рассказом о том, что случилось? Можешь и завтра на работу не ходить. Чувствую, рассказ затянется. – Наталья твердо давала понять, что не уйдет, пока во всем не разберется. – Напугать напугала. Причем всех, кого только могла. Кроме Бори. Кстати, без меня не начинай! Пойду посмотрю, как он там. Лешик, дай ключи, а то меня уволокли прямо от увлекательного занятия посудомойки. Кажется, и воду не выключила!
Я ее милостиво отпустила, заверив, что без нее рассказ не начну, но она и не задержалась. Пока молодежь суетилась на кухне, отмела последние колебания и решила пригласить Алису. Боялась ее больше не увидеть. А без нее отчет Листратову будет неполным. Взяв у Алены номер телефона, усмехнулась и ласково позвала ее в гости на английском языке. После небольшой паузы она сказала, что у нее мало времени. Я уверила, что все понимаю, но у нее в запасе минимум сутки. Она пришла – без косметики и с опухшими глазами.
– Ты уж извини, что так на тебя набросилась, заинька. Просто не все связала в единый узелок. – Я чмокнула ее в лоб и усадила за стол. – По большому счету, зря улетаешь. Бояться тебе здесь уже нечего. Как и нам. Или… это из-за отца? Кстати, вернуть тебе твои фотографии? Слава!
Сын пулей слетал в комнату и принес конверт. Я вынула семейные снимки и передала ей.
Она удивилась:
– Не понимаю… Они здесь явно случайно – просто я передала отцу кусочек прошлой жизни… У него ничего не осталось, кроме воспоминаний. Не следовало мне этого делать. – Алиса задумалась. – В принципе, наша жизнь тоже разбита. Вдребезги! Долго рассказывать… – Она нахмурилась, на переносице легли две складки, которые на глазах состарили ее лет на десять. Алиса сразу стала удивительно похожа на мать. – Мой друг вместе с ключами от сейфового ящика в банке нес вторые экземпляры всех сделанных мной фотографий. Я для контроля хотела оставить их себе. Первые с пояснениями он положил в сейф. Кроме того, хотела еще раз сверить фотографии со своим списком. Делала их по окончании работ у клиентов. Якобы для фирмы. Там, куда не пускали, приходилось изворачиваться, искать лазейки, просить общих знакомых… Важно было, чтобы результат работ был налицо, так сказать. Например, роскошный цветник… вместе с заказчиком убийства. – Алиса взглянула на фотографию загадочной женской задницы и рассмеялась. – Это мой промах. Готовилась тайком снять Карину, она как раз лихо играла всеми частями тела перед своим женихом, да того мама окликнула. Почти голая Карина моментально сиганула в бассейн. Тоненькие ленточки трусиков не в счет. Камера успела перехватить ее до полета, хотя в усеченном, так сказать, состоянии, но оказалось запечатлено самое главное – рабочая половина Карины…
Алиса хихикнула, Наталья откровенно захохотала. Через секунду смеялись все. До слез, несмотря на весь трагизм истории в целом.
Обстановка несколько разрядилась.
– Добрый вечер, – донеслось из коридора вежливое приветствие Дмитрия Николаевича. – Спасибо, что не разошлись.
– Скорее уж, с наступающей новой ночью, – поправила его Наталья, перекрывая нестройный хор приветствий.
Я попыталась разобраться, есть ли в произнесенных словах мужа скрытая до поры до времени угроза, но времени-то как раз у меня и не было. На всякий случай радостно улыбнулась ему и брякнула:
