Елена Логунова - Снегурка быстрой заморозки
— Уровень ума мне нужно повысить, — самокритично признала подруга, приканчивая пирожное. — Вот скажи мне, отчего я такая дура?
— От природы, — не удержавшись, съязвила я.
— Зачем я накинулась на Моржика, как… как…
— Как на это пирожное? — подсказала я. — Действительно, зачем?
— Сама не знаю! Моржик ничего плохого мне не сделал, просто эта его позвоночная баба вывела меня из себя!
— У Моржика есть и беспозвоночные бабы? — заинтересовалась я.
Мне сразу захотелось узнать всю Иркину оригинальную классификацию Моржиковых знакомых.
— Не знаю, как насчет других, но эта баба была позвоночной, от слова «звонок», — подруга даже не улыбнулась. — Она постоянно звонила по телефону и противным сладким голосом спрашивала Сергея Петровича.
— То есть твоего мужа, которого мы называем Моржиком. А почему она разговаривала с тобой? Не знала номера Моржикова мобильника?
Я оживилась:
— Ир, получается, ты совершенно напрасно ревновала мужа к этой бабе! Если бы между ними что-то было, Моржик наверняка дал бы ей номер своего сотового!
— Не все так просто! — тяжело вздохнув, Ирка едва не смела со стола тарелочку с воздушной слойкой. — Понимаешь, она звонила как раз на мобильник! Только это был мой мобильник, а не мужа! Дело в том, что перед самым отъездом Моржик потерял свой сотовый, и я настояла, чтобы он взял мой. Сама понимаешь, ему предстояла заграничная поездка, как можно отправляться в дальний путь совсем без связи? Вот он и взял мой телефон. Вернулся — отдал, я его зарядила и сразу же начала трезвонить эта мерзкая баба!
— И ты даже не поинтересовалась, чего мерзкая баба хочет от твоего мужа?! — я всплеснула руками, и тарелочка с несчастной слойкой полетела через стол в обратном направлении, как будто мы с Иркой играли в бадминтон.
Рыжий песик, пушистая грудь которого была, как брошкой, украшена колючкой репейника, притормозил у моего кресла и с интересом посмотрел на стол.
— Я разозлилась! — Ирка отбила подачу.
Картонная тарелочка спланировала на асфальт, но ловкая псинка хапнула слойку, как птичку, в полете. Слизнув с рыжей морды сахарную пудру, бродячая Каштанка в знак признательности обмела метелкой хвоста мои туфли и с самым деловитым видом потрусила дальше.
— На лету схватывает! — Ирка проводила собачонку восхищенным взором.
— В отличие от тебя, — с укором заметила я. — Разве трудно было сообразить, что у той бабы к Моржику было какое-то дело, совсем не обязательно — личного характера? Я бы на твоем месте хотя бы спросила, кто она такая!
— А я на своем месте запомнила номер ее телефона! — огрызнулась подруга.
— Правда?! Так чего ж ты раньше об этом не сказала?
— Раньше ты не спрашивала, — Ирка пожала плечами. — Мы с тобой об этой бабе вообще в первый раз заговорили!
— Но не в последний, — уверила я. — Так какой у нее номерок, ты не забыла?
— И хотела бы забыть, да не смогу, — пожаловалась подруга. — Номерок у нее — нарочно не придумаешь! Начинается на «двадцать пять», что само по себе издевательство.
— Почему?
— Потому что она звонила раз пять, не меньше! И я машинально восклицала: «Ну вот, опять двадцать пять!»
— Забавно, — согласилась я, одну за другой потихонечку вытягивая из-под Иркиных растопыренных локтей корзиночки с кремом.
Разволновавшись, подруга начала подпрыгивать на стуле, и я побоялась, что она утрамбует своими лапами вкусные пирожные.
— Дальше еще забавнее! Вторая и третья пара цифр — ноль-три, один-ноль. Смекаешь, что это такое?
— Вызов неотложки и счет незрелищного футбольного матча? — предположила я.
— Это третье октября, мой день рождения! Как ты думаешь, могла я забыть такой номерок?
Я ничего не ответила. Я уже нажимала кнопочки мобильника:
— Двадцать пять, ноль-три, десять… Ир, а больше эта тетка тебе не звонила? Ах да, я забыла, у тебя же Писклявые бандиты отобрали мобильник… Алло? Алло, здравствуйте! Это Ирина Максимова, супруга Сергея Петровича. Вы нам звонили, не так ли?
— Так, так! — радостно затарахтел женский голос. — Ах, как хорошо, что вы мне позвонили! Мне так хочется поблагодарить Сергея Петровича!
— За что? — одними губами подсказала Ирка, перегнувшаяся через стол, чтобы быть поближе ко мне и к телефону.
При этом она оказалась излишне близка к пирожным, и пара корзиночек превратилась в неаппетитные лепешки.
— За что? — я озвучила вопрос.
— Как, вы не знаете? — удивилась дама. — Сергей Петрович очень помог моему мужу!
— У нее есть муж, уже хорошо, — шепнула я Ирке.
— А кто у нас муж? — несвойственным ей сопрано спросила в трубку подруга, явно подделываясь под меня.
— Я смотрю, ты никак не отделаешься от мысли, будто муж у вас общий! — прошипела я.
К счастью, наша телефонная собеседница подмены не заметила.
— Кто мой муж? — озадаченно переспросила она. — Разве вы не знаете, кому звоните? Я Лиза Катушонок, жена вашего водителя. Ну, Жени Катушонка! Он ездил с Сергеем Петровичем в Польшу за товаром для вашей фирмы.
— Ах, вы жена водителя! — обрадованно вскричала я, показывая Ирке большой палец.
В ответ она показала мне язык, вымазанный шоколадом. Судя по этой ребяческой выходке, подруге полегчало. Жена водителя явно не вызывала у нее подозрений.
— Да-да, жена водителя, — подтвердила Лиза. — Мой Женечка впервые отправился в такой далекий рейс, раньше он только по стране с грузами мотался. Я, конечно, беспокоилась, но терпеливо ждала, но на этот раз стала волноваться, как только они с Сергеем Петровичем уехали. Все-таки Польша, заграница! А нормальную медицинскую страховку мой идиот себе не выправил, пожадничал.
Голос верной Пенелопы Катушонок изменился, восторженный тон стал откровенно критичным.
— Правду говорят, что скупой платит дважды! У Женьки сердце пошаливает и язва, ему нормально питаться надо, а он в дороге всухомятку есть норовит, вот и прихватило идиота в той самой Польше, едва через границу переехали! Спасибо Сергею Петровичу, не бросил моего придурка, в больницу пристроил, медикам заплатил и еще на обратную дорогу денег оставил. Домой-то мой дурак с туристическим автобусом приехал, уже не за рулем, а как пассажир.
— Сейчас с вашим мужем все в порядке? — спросила я.
— Спасибо Сергею Петровичу! — повторила Лиза. — Кстати, как он-то? Неужто сам за руль сел и всю дорогу один, без сменщика, ехал?
Я вопросительно посмотрела на Ирку, она молча развела руками, сбросив на землю последний целый эклер.
— С Сергеем Петровичем все хорошо, не беспокойтесь, — лживо заверила я собеседницу. — Передавайте привет своему мужу, до свиданья.
— Какая я все-таки свинья! — с чувством сказала Ирка.
— Да уж, — согласилась я, недовольно оглядывая запятнанный разноцветным кремом стол с раздавленными кондитерскими изделиями.
— Я не в этом смысле свинья, — покачала головой подруга, делая попытку трагически заломить руки. Измазанные жирным кремом, они упорно не желали смыкаться в замок. Ладони скользили одна по другой, словно подруга их намылила.
Это заставило меня вспомнить о давешнем голом дядьке, намазанном скользкой зеленой дрянью. Мысленно я вернулась к событиям минувшей ночи… и неожиданно поняла, что знаю, с кем проследовал в гостиничный номер реабилитированный Моржик!
— Я свинья потому, что набросилась с необоснованными упреками на мужа, который совершил благородный поступок, — продолжала бичевать себя Ирка. — Я пошло наорала на него и даже не дала ничего объяснить.
— И опять орешь, — поморщившись, заметила я.
— Опять же, случилось неудачное стечение обстоятельств: Коляна в городе не оказалось, — продолжала горланить Ирка. — Обычно, если мы с Моржиком ссоримся, нас кто мирит? Вы с Коляном.
— Да, Моржик звонит Коляну и плачется ему в жилетку, потом они вдвоем заручаются моей поддержкой, и мы все вместе едем уламывать тебя…
Я замолчала, сраженная простой, как портянка, мыслью. Кому мог позвонить жаждущий примирения с Иркой Моржик, если Коляна не было в городе? Конечно, второму своему другу — Сереге Лазарчуку!
Это что же у нас получается? Я лихорадочно соображала: предположим, после ссоры с Иркой Моржик сбежал. Куда? Ясное дело, в горы! У него неподалеку от Красной Поляны есть очаровательная хижина, очень живописная, хотя и лишенная элементарных удобств и телефона… Ага, то-то он молчал, не подавал голоса — просто не было возможности позвонить! А сотового у Моржика, как только что сказала Ирка, при себе не было!
— Чего молчишь? — оборвав длинную тираду, с подозрением спросила меня Ирка.
— А? — я посмотрела на подругу невидящим взором.
Мне было совершенно необходимо ненадолго остаться в одиночестве. Уединение, тишина, чистый лист бумаги, карандаш и телефонный справочник — вот что мне сейчас было нужно! Я чувствовала, что близка к разгадке тайны, объединяющей все дикие и непонятные события последнего времени. Истина, которая долгое время скрывалась «где-то там», теперь была «где-то здесь». Она проклевывалась из яйца, как маленькая коброчка: прекрасная и ужасная.
