Дарья Донцова - Император деревни Гадюкино
– Давай комплект.
Девушка протянула было Краснопольскому мешочек, но тут же отдернула руку.
– Нет!
– В чем дело? – изумился муж Лиды.
– Мне обещали квартиру, – насупилась Света.
– Ты непременно ее получишь, – занервничал Вадим.
– Не верю, – уперлась Светлана, – несите письменный договор, или я не отдам украшения.
Мелкие капли превратились в сплошной ливень, у Краснопольского нервы были натянуты до предела. Вадим не стал упрашивать Свету, он просто схватил вымогательницу за руку, выдернул мешочек, а затем толкнул девушку. Света поскользнулась и свалилась в бассейн.
Посчитав происшествие ерундовым, Вадим ушел, ему и в голову не могло прийти, что официантка не умеет плавать. Как назло, Светлана упала в глубокую часть бассейна и захлебнулась.
Ныне Софья и Лидия находятся в следственном изоляторе, младшая дочь призналась в убийстве Константина Львовича, не забыв сообщить следователю о том, что действовала с ведома и согласия старшей сестры и своего мужа.
Вадим тоже заключен под стражу, ему предстоит ответить не только за смерть тестя, но и за неосторожность, повлекшую кончину Светланы.
Петр Аркадьевич стал владельцем банка. Я не знаю, как Малышев распорядится неожиданным богатством. Сейчас он находится под подпиской о невыезде, следствие хочет досконально разобраться в его роли в смерти Нины Олеговны. Думаю, брачный аферист выйдет белым и пушистым из грязи, у него теперь есть возможность оплатить самых лучших адвокатов, которые сумеют вытащить своего клиента из весьма щекотливой ситуации.
Самолет с пистолетом нашли довольно далеко от места происшествия. Специалисты посмотрели карту погоды, учли силу ветра, вес оружия, летательные способности игрушки и сузили радиус поиска до минимума.
Никита Сергеевич Краснопольский уехал в Швейцарию, а бывший жених Сони Семен Гарин смылся в Лондон, похоже, оба хотят пересидеть скандальное время за границей.
Денис Рутин сделал карьеру на материалах о Пронькиных. Середина августа – мертвый сезон для прессы, ньюсмейкеры разлетелись по теплым морям, и тут такой подарок.
Неплохо складываются дела и у Аллы Михайловны. Вопреки ее ожиданиям пациенты не разбежались, наоборот, многим захотелось побывать на месте преступления, которое самозабвенно описывала «Желтуха», так что «Вилла Белла» процветает.
Я спокойно дожила положенный срок в лечебнице, а вот Максим неожиданно исчез, причем даже не попрощался со мной. Как говорится, удалился по-английски, не оставив ни телефона, ни адреса. Конечно, я не собиралась поддерживать отношения с нахалом и ни за какие пряники не стала бы ему названивать, но, согласитесь, немного обидно, когда человек, даривший тебе цветы и называвший своей девушкой, уносится прочь, даже не помахав на прощание ручкой. В последнее время меня стали смешить дурацкие приколы Макса, а сам он показался почти милым. Но, видно, я ошибалась. Иногда у людей на отдыхе возникает желание чувствовать себя беззаботными тинейджерами, скорей всего, в Москве Максим носит костюм с галстуком, очки и сидит в большом кабинете, набитом телефонами, вот ему и захотелось повеселиться на отдыхе.
Вернувшись в Мопсино, я озаботилась поисками работы и скоро поняла: найти службу в столице легко, но только не для меня. Я не хотела работать секретарем, водителем, строителем, а человека, который рискнет посадить госпожу Романову в бухгалтерию, мне заранее жаль. На рынке труда я могла предложить свое умение играть на арфе, небольшой опыт ведения радиопередач и удивительное усердие при раскрытии преступлений. Но в оркестр меня никто не звал, и, честно говоря, нащипывать арфу меня не тянуло, а в радиоведущие или частные сыщицы шансов попасть у меня было меньше, чем у наших псов – полететь в космос. Если даже Центр управления полетом и задумает запулить на Марс ракету с собачкой, тучные мопсы, Рейчел и Рамик, окажутся последними в очереди на старт.
Во вторник, когда я совсем приуныла, пришло письмо.
«Компания рассмотрела ваше резюме и просит приехать на собеседование». Я отправила такое количество анкет в самые разные места, что успела забыть название организаций, куда пыталась попасть на службу. Но всерьез мною заинтересовались лишь в одной фирме.
Нежно прижимая к груди книгу Вульфа, с большем трудом выпрошенную у Аллы, я отправилась в гардеробную и начала рыться в вещах. Нужно решить крайне трудную задачу: как одеться? Вульф на этот счет высказывался более чем определенно: «При приеме на работу следует соблюсти баланс между официальностью и игривостью. Если вы облачитесь в строгий офисный костюм, наденете лодочки на каблуке и уложите волосы в безупречную прическу, рискуете показаться занудой. Если вырядитесь в джинсы, майку и грязные тапки, произведете впечатление ненадежной неряхи. Лучший вариант: строгость плюс юмор».
В среду, ровно в полдень, я вошла в офис фирмы и была поражена пафосностью интерьера. Пол оказался выложен мраморными плитами, в потолке торчали светильники самой причудливой формы, на стенках висели картины. Что было изображено на них, я не поняла: то ли многоугольные гайки, то ли причудливо вырезанные тарелки. За стойкой рецепшен, естественно, восседала блондинка, которая с предельно вежливой улыбкой вызвала симпатичную брюнетку, сказавшую:
– Госпожа Романова? Пройдемте.
И мы пошли по бесконечным коридорам, холлам, лестницам, галереям и стеклянным переходам. Через некоторое время мне стало казаться, что я возвращаюсь в Мопсино, спустя еще пять минут я рискнула спросить:
– Вы проводите меня назад?
Брюнетка обернулась и с неподдельным изумлением спросила:
– А надо? Неужели вы не запомнили дорогу? Она же проще некуда.
Я испуганно умолкла, вдруг лабиринт офиса – первый тест, который необходимо пройти для приема в фирму? Спутница толкнула очередную дверь, мы очутились в обшарпанном аппендиксе, без малейшего признака не только пафоса, но и простого ремонта. Черный, местами вздувшийся паркет, грязно-серые стены, засаленное, слегка рваное кресло и ободранный деревянный стол, за которым сидела излишне полная, пергидрольная блондинка лет пятидесяти с чудовищно ярким макияжем на опухшем лице. Пальцами без всяких признаков маникюра она держала надколотую фарфоровую кружку с надписью «Маша».
Увидев нас, тетка скорчила гримасу и спросила:
– Ну?
Брюнетка кивнула в мою сторону:
– Вот! Привела на тестирование, – потом развернулась и, не попрощавшись, убежала.
Блондинка указала мне на кресло:
– Садитесь, Романова. Если вы удачно пройдете собеседование и понравитесь САМОМУ, то будете получать этот оклад.
Лениво зевнув, мадам нацарапала что-то на листочке и протянула мне, я глянула на цифру и постаралась не вывалиться из воняющего кошками кресла.
– Ну? – вздернула одну бровь тетка. – Это на испытательный срок, потом прибавят.
– Прибавят? – переспросила я и быстро проглотила вторую часть фразы, которую опрометчиво хотела произнести: «Я никогда не держала в руках столь больших денег».
Блондинка с хлюпаньем отпила из кружки.
– Назовите мне отчество Буратино?
На секунду я растерялась, но потом вспомнила, как звали столяра, который выстругал деревянного мальчика, и ответила:
– Карлович.
– Ответ принят, – кивнула блондинка, – задание усложняется. Как меня зовут?
Я покосилась на чашку, из которой баба с причмокиваньем пила чай.
– Рискну предположить, что Маша.
– Ответ принят. Сколько будет дважды два? Ваше личное мнение по данному вопросу.
– Четыре, – не подумав, объявила я, тетка состроила гримасу, открыла рот, но я успела понять подвох, поэтому продолжила: – По таблице умножения четыре, но мое личное мнение – пять. Однако мое личное мнение может не совпадать с вашим, вероятно, вы считаете, что дважды два восемь, но на то оно и мое личное мнение, я не могу гарантировать, что мы имеем одинаковое личное мнение по каждому вопросу. Вот таково мое личное мнение.
Блондинка указала мне на дверь:
– Ступайте. Там сидит САМ. Понравитесь ему – возьмет на работу.
– А как зовут начальника? – предусмотрительно поинтересовалась я.
– Не уполномочена раскрывать секретную информацию, – брякнула тетка и отвернулась.
Я вздохнула и вошла в кабинет человека, от которого зависела моя карьера. За большим письменным столом сидел мужчина в строгом пиджаке, белой рубашке и галстуке, он что-то быстро писал на листе бумаги. Я приблизилась к потенциальному начальнику и сказала:
– Добрый день.
– Присаживайтесь, – откликнулся шеф и поднял голову.
Я ахнула. Передо мной сидел Макс.
– Как вас зовут? – официально-вежливо осведомился он.
Я растерялась: значит, это не Максим, хотя на него похож безумно. Но прическа другая, волосы не рассыпаются в беспорядке, а зализаны назад, на носу торчат очки в тонкой оправе, и костюм! Макс бы не влез в подобный даже за миллион долларов.
