Иоанна Хмелевская - Кровавая месть
Рука у нападавшего дрогнула, раздался очередной свист, целью которого определённо являлась Вертижопка, но она недаром брала уроки циркового мастерства. Там, где только что стояла, было уже пусто, и пострадала только ни в чём не повинная рябина. Зловещий, хоть и не слишком похожий лже-Доминик быстро свернул кнут, вскочил на мотоцикл, вырвал задним колесом клок сухой травы и был таков.
Взбудораженная и не столько испуганная, сколько оскорблённая Вертижопка решила, что с неё хватит. Прервав солнечные ванны, она оделась и твёрдо постановила отыскать Доминика… Ведь это же точно был не он? Отыскать и не давать ему спуску!
Харальд не сделал и шагу в её направлении. Раз уж попался такой сногсшибательный материал, нельзя было терять ни минуты. Спасать нимфу не требовалось, ничего с ней не случилось, держалась она отлично, всем своим видом демонстрируя негодование и оскорблённое достоинство, но самые выразительные жесты концентрировались в её лучшей части. Разве можно было упустить такой случай, вот он и не упускал.
Тем временем Доминик прочно застрял у механиков, куда его затащил технолог, специалист по городкам аттракционов. Настропалённый инвестором технолог настаивал на обязательном замке ужаса, без которого ни один луна-парк просто не имел права на существование. Понятно, здесь не планировалось возведение второго Евродиснейленда и на жуткие космические путешествия никто не замахивался, не предполагалось и рифов, на которые со страшным треском налетал бы корабль, грозя перевернуться и пойти ко дну вместе с пассажирами, но надо же было чем-то попугать посетителей. В убогом польском варианте места и возможностей хватало только на несчастную камеру пыток — что ж, тоже вещь полезная и весьма познавательная, а посему камера пыток планировалась обязательно. Решение было принято гораздо раньше, а теперь технолог, так сказать, принимал работу механиков и конструкторов, оценивая и утверждая их предложения.
Собственно говоря, он остался доволен практически всеми наработками. Задержался под самый конец у одной странной штуковины.
— А это что такое? Батюшки светы!
Автор изделия, некий Добусь, в последний момент успел перехватить его руку.
— Стоп. Это ещё не доделано. Не надо лап… хватать, не глядя!
— Да я только пощупать хотел!
— Нечего щупать! Кусать, понятно, будет, но не с такой силой!
Оживлённая дискуссия завязалась у странной штуковины, похожей на античное полукресло с х-образными ножками. Упрощённое, вытянутое, нечто вроде сиденья старинных качелей для человека в теле. Мягкое, оно так и приглашало присесть и малость покачаться. Технолог хотел потрогать и лишь благодаря молниеносной реакции Добуся сохранил руку. Целиком бы он лишился верхней конечности или только половины, экспериментально не проверяли.
— Суть в том, чтобы пугались, когда прихватит, но мягко, а не так!
Технолог присмотрелся к устройству и покачал головой:
— Мягко, — пробормотал он. — Ничего себе…
Острые железные клыки выскочили из сиденья сверху и снизу со страшным лязгом. Полностью они не сомкнулись, оставался зазор, которого было бы достаточно, к примеру, для не слишком толстого батона колбасы, который лежал бы себе преспокойно, как в колыбели, и особо голодные из публики могли бы его сбоку вытащить и при желании слопать. Батон покрупнее, несомненно, пострадал бы.
— У кого зад потолще, половину бы срезало, — заметил кто-то.
— Скорее, посекло, — внёс коррективу технолог.
— Ты где такое орудие пыток видел? — заинтересовался присутствующий на демонстрации Стефан.
— Нигде, — честно признался Добусь. — Я вообще никаких орудий пыток в натуре не видел. Была раз возможность, да там такой хвост стоял, суток на двое, ну я и плюнул. Просто представил себе, и всё. Что-то меня вдохновило, сейчас уже и не вспомню… Это можно ослабить, смотрите.
Он заскрипел рукояткой с одного боку, клыки подались назад и спрятались в обивке, поскрипел ещё, подправил винт с другой стороны и нажал рукой на сиденье. Клыки выскочили опять, но на этот раз остановились на большем расстоянии друг от друга, оставив место для солидного рулета с маком. Ну, может, чуток задели бы румяную корочку.
— Да уж, ослабь окончательно, — попросил развеселившийся Доминик. — И вообще, голову-то включи, это не должно быть из железа! Мы не казематы инквизиции строим, а городок аттракционов.
Критические замечания посыпались со всех сторон:
— Штаны кому порвёт или юбку, вот и готова хохма.
— А если кто криво сядет? Здесь не достанет, а там исколет, мало не покажется…
— А вдруг тётка толстенная? Подкрути ещё!
— Везде таблички с предупреждениями, народ у нас грамотный…
— Оно в принципе должно быть мягкое, резиновое, к примеру…
— Такого не должно быть вообще, — вынес высочайший вердикт технолог. — А пока как-нибудь на время это обезопасьте… Где ваши таблички? И пошли со мной, покажу вам на моем компе парочку интересных моделей, в машине оставил, жаль, что сразу не захватил. Остальное годится, особенно тот пьедестал, что из-под ног уходит, но вдруг что ещё присмотрите…
Отправились практически все механики и конструкторы, последним был Добусь, который с огромным сожалением подкрутил что-то в своём изобретении и поплёлся вслед за остальными. Демонстрация последних достижений развлекательной индустрии проходила в гараже. В мастерской остался один Юрек.
«Хонда» с имитацией Доминика выехала через боковые ворота стройплощадки, не привлекая к себе внимания.
Зютеку экскаватор подстроил пакость, расширив речку там, где не надо, и ему снова пришлось корректировать проект. Отловив Вертижопку с документацией, он намертво приковал её к себе. Но поскольку экскаватор перестарался и требовалось вернуть часть грунта на прежнее место, возник спорный вопрос, кто будет за это платить. Вопрос после продолжительных баталий удалось-таки урегулировать, но Вертижопка успела улизнуть. Воспользовалась, зараза, замешательством и через полчаса смылась. Зютек выходил из себя, и единственным утешением было то, что документацию эта кретинка тоже бросила.
Харальд, потеряв объект съёмки, вернулся взятым напрокат авто прямиком к Майке, с которой ему не терпелось поделиться новой добычей и разработать план использования материала в следующих экспозициях.
Вертижопка не намерена была тащиться на автобусе. Правда, стройку обслуживали в основном самосвалы, но в этом отношении она не привередничала. К сожалению, строительный транспорт растянул её поездку на целый час, что только усилило её негодование и обиду по прибытии на место.
В офисе конструкторов она застала одинокого Юрека, погружённого в вычисления.
— Доминика не видел? — спросила она, как бы походя.
— У механиков, — отмахнулся Юрек, совершенно позабывший о массовом исходе обеих команд в гараж. Орудия пыток его не интересовали, он имел удовольствие с ними ознакомиться уже дважды, а теперь обсчитывал прочность фундамента, на котором должны были размещаться всякие хитрые механизмы.
Вертижопка отправилась к механикам, где вообще не застала ни единой живой души. Не долго думая, она решила ждать до упора — ведь должен же был, в конце концов, хоть кто-нибудь появиться! А раз Доминик всё время проводил с ними, значит, и вернутся, скорее всего, все вместе.
У механиков царил исключительный бардак. Даже сесть некуда. Она попробовала было снять с одного стула какую-то фигню, что там валялась, но фигня вдруг подскочила, тявкнула и дьявольски захохотала. Не то чтобы громко, но жутко зловеще. Вертижопка вздрогнула и упустила то, что держала. Часть фигни шлёпнулась назад на стул, а несколько штук покатилось по полу. Судя по звуку, штуки были металлические.
Входя в комнату, Вертижопка полностью проигнорировала и табличку на двери: ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН, и три другие, развешенные по помещению: РУКАМИ НЕ ТРОГАТЬ! НЕ ПРИКАСАТЬСЯ! ТОЛЬКО ТРОНЬ — И ТЫ ПОКОЙНИК! К надписи на двери она привыкла — такие висели тут с доисторических времён, а объявления в мастерской даже не удосужилась толком прочесть, считая их глупым приколом.
Скукотища вокруг царила смертная. Находись в соседней мастерской кто другой, а не Юрек, она отправилась бы дожидаться к конструкторам, но от Юрека так и разило неприязнью, да и разговорчивостью он не отличался. Выдавить из него хоть словечко требовало немалых усилий, а Вертижопка к усилиям была не расположена. Вот и слонялась в гордом одиночестве по захламлённому помещению в надежде отыскать-таки, на чём можно усесться поудобнее. Самой привлекательной казалась такая маленькая колыбелька, обитая чем-то мягким и стоявшая в углу, а потому и не сразу замеченная. Аккурат над ней на стене висела идиотская надпись о покойнике, но Вертижопка не стала отвлекаться на чтение всякой чуши.
