Дарья Донцова - Букет прекрасных дам
И в стенах вуза, где у Льва Яковлевича кафедра, о нем говорят только хорошо: «добрый старикан», «отличный дядька», «вот бы все были такими». Пиджак, галстук, отменная обувь, милая улыбка — таков Водовозов на работе и в гостях, но никто из преподавателей, студентов и близких приятелей не знает, что частенько, переодевшись в простые джинсы и футболку, он ходит по дискотекам, где толкутся подростки. У милейшего профессора начались проблемы с потенцией, и теперь ему необходимы молоденькие девушки, женщины старше двадцати пяти его уже не волнуют. И в один прекрасный день профессору в голову приходит гениальная мысль. А что, если самому открыть подобное место? Сказано — сделано.
Под довольно большие проценты Лев Яковлевич берет кредит у ростовщика и мигом организовывает «Ванильный зефир». Дело начинает раскручиваться, хотя особых барышей своему хозяину оно не приносит, почти вся прибыль идет на погашение долга. Но Водовозов не расстраивается, дискотека, где разрешено почти все, танцплощадка с баром и «номерами» пользуется популярностью, и профессор рассчитывает, что через два года полностью расквитается с кредитором. Кстати, тот, хоть и является представителем криминальных структур, четко соблюдает договоренность. Получает раз в месяц специально оговоренную сумму и доволен. Рад и Водовозов. Пусть доход невелик, зато теперь он просто может войти в зал и познакомиться с интересующей его девочкой. Кстати, своим мимолетным знакомым он представляется… Иваном Подушкиным, или Вавой.
— Зачем? — пожал я плечами.
Макс тихо рассмеялся:
— Обжегшись на молоке, дул на воду, не хотел никаких неприятностей, поэтому никогда не водил девиц к себе домой, встречался с ними в клубе. Кстати, о том, что господин Водовозов — хозяин «Ванильного зефира», знал только управляющий, для остальных он милый Иван Павлович, стареющий ловелас, охотник за юбками. Его любовницы делаются все моложе и моложе, кое-кому еще нет и четырнадцати, а это уже игры с Уголовным кодексом. Наверное, еще и поэтому Водовозов берет «псевдоним».
— Глупо как-то, — вздохнул я, — если бы начался скандал, его бы вмиг вычислили.
— Ну, — улыбнулся Максим, — людям свойственно совершать ошибки, наш милейший дедушка-любовник тоже от них не застрахован.
Но господь бережет престарелого Казанову, и он, словно сатир, весело ведет охоту в саду, где резвятся прелестные нимфы. Кстати, все опрошенные девчонки, то есть все, которых удалось разыскать, говорят о Водовозове только хорошее. Не жадный, покупал подарочки, дарил духи, косметику, платья. Не грубый, никому не делал больно и никого не принуждал к интимным отношениям. Кое-кому из своих юных девиц он здорово помог. Нашел хорошую работу, пристроил в вуз. Девчонки искренне расстраивались, когда кавалер переключался на другой объект. Подавляющее большинство девушек остались с ним в дружеских отношениях. На Восьмое марта профессор обязательно поздравлял их. Его записная книжка распухла от телефонов Лолит. И все у него шло хорошо, пока три месяца назад не случился целый каскад событий, приведших к тому, что милейший господин Водовозов оказался на шконках.
— Где? — не понял я.
— На нарах, — спокойно пояснил Макс, — на таких не слишком удобных, двухэтажных кроватях в маленьком помещении, забитом под завязку мужиками. В таком месте, где никогда, даже ночью, не гаснет свет, где в унитазе постоянно с ревом льется вода, а окна прикрыты щитами. В СИЗО, или в тюрьме, как неправильно зовет это место народ. Изолятор — он, понимаешь ли, временного содержания, а тюрьма… О, братец, тюрьма — это надолго.
Глава 33
Три с половиной месяца назад Льву Яковлевичу позвонил грубый парень и сообщил ужасную новость. Кредитор, тот самый интеллигентный мужчина, который дал Водовозову денег под проценты, разорился. Долг перешел к другому, к хаму, который теперь басил в трубку:
— Слышь, папаша, сроку тебе до первого января. Коли не рассчитаешься, пеняй на себя, включу счетчик.
— Но постойте, — начал возмущаться Лев Яковлевич, — у нас договоренность…
— Со мной ты ни о чем не договаривался, — рявкнул хам, — твой долг теперь мой, мне деньги срочно нужны, доперло до тебя?
— Деньги я брал не у вас, — возразил Водовозов, — что, если вообще не отдам, а?
— Ладно, — неожиданно мирно ответил парень, — не хочешь, не надо.
Удивленный столь быстрой победой над негодяем, профессор уехал на работу, а когда вернулся домой, чуть не умер. Квартира была вскрыта, посуда побита, книги вытряхнуты на пол, а на столе в кухне лежала дохлая кошка. На останках киски покоилась записка: «Можешь оказаться на ее месте».
Лев Яковлевич понял, что надо платить. Сумма была огромной. В принципе, можно попытаться отдать хоть часть долга ненасытному хаму, но для этого придется, скорее всего, продать квартиру. Была еще и дача, но, как назло, поселок Воропаево, где она располагалась, был снесен якобы по решению местной администрации. Вроде на этом участке планировалось расширить шоссе. Местным жителям дали квартиры, и они не подняли шума. Ну а дачников оказалось только трое, с ними и разговаривать не стали, предложили компенсацию и сочли дело решенным.
Как раз через неделю после того как профессор нашел на кухне дохлую кошку, он отправился в Воропаево. Дом предполагали снести на днях, и там еще оставались кое-какие вещи. Забив машину шмотками, Лев Яковлевич поехал в Москву в отвратительном настроении, что, учитывая все обрушившиеся на него беды, было легко объяснимо. Но его настроение окончательно ушло в минус, когда на въезде в городок Красномосковск автомобиль сломался. Лев Яковлевич ничего не понимал в моторах, положение показалось ему безвыходным, но тут добрый самаритянин из местных посоветовал:
— А вы толкнитесь к Яковлевым, у них сын все починить может.
Обрадованный профессор пошел по указанному адресу, постучал. Дверь открыла девушка. Водовозова чуть не хватил удар. Перед ним стояла… Рита.
Машину ему починили. Пока умелец, отец девчонки Раисы, походившей как две капли воды на внучку Норы, возился под капотом, профессор принялся расспрашивать девочку. Та как ни в чем не бывало спокойно рассказала о себе. Когда Водовозов услышал, в какой день она родилась, он вспомнил про то, что у Ольги должны были появиться близнецы, и сразу сообразил, что к чему. Вообще-то, когда Ольга погибла и Лев Яковлевич узнал, что у нее родилась только одна девочка, он решил, что врачи ошиблись и плод на самом деле был единственным. Теперь же он понял, что был не прав. Детей и впрямь оказалось двое. Профессору мигом взбрела в голову мысль: Нора, получив сразу двух внучек, отдала одну на воспитание, он и не подумал, что старинная приятельница не знает о второй девочке.
Лев Яковлевич вернулся в Москву. Пролетел сентябрь, а денег взять было негде. Первое января, казалось, еще далеко, но Водовозов понимал, что время бежит быстро, а проблема никак не решается. Даже если он продаст квартиру, это его не спасет. Впрочем, можно опять взять в долг, но Водовозов больше не хотел связываться с ростовщиками.
15 октября Лев Яковлевич в крайне мрачном настроении сидел у телевизора, бездумно щелкая пультом. Один из каналов показывал английский фильм «Принц и нищий». Минут пять Водовозов смотрел на экран, потом у него в голове что-то щелкнуло. История о бедном мальчике, ставшем на пару дней, благодаря удивительному сходству с королем, монархом, была ему знакома с детства. Он читал роман Марка Твена. Но только сейчас у Льва Яковлевича возникла идея, как можно выкрутиться из безвыходного положения.
Наутро он поехал в ГИТИС и испытал разочарование. Никакой Раи Яковлевой там не было. Думая, что перепутал название института, профессор методично обошел все учебные заведения, готовившие кадры для сцены, но тщетно. Водовозов совсем было приуныл, он хорошо помнил, как девочка рассказывала про учебу в ГИТИСе, но тут ему вновь повезло. На его кафедру пристроилась соискательницей женщина, муж которой занимал не последний пост в милиции. Вот Водовозов и просит:
— Помогите, пожалуйста. Позвонили родственники из провинции, дочку потеряли. Сказала, дрянь такая, что поступила в ГИТИС, а самой там нет, небось обманула. Куда подевалась?
Через день Лев Яковлевич ликовал. Раечка зарегистрирована в общежитии заштатного учебного заведения. Водовозов приезжает на занятия, находит девушку и увозит к себе.
Они проговорили почти сутки. Льву Яковлевичу сразу стало понятно, что Рая — это не взбалмошная, капризная Рита. Даже странно, что девочки выросли такими разными.
Раечка очень наивна, верит абсолютно всему, что ей говорят, и начисто лишена хитрости. Водовозов рассказал ей, что у нее есть бабушка, богатая дама, и сестра. Рая пришла в восторг, просто какая-то «мыльная опера», а не ситуация. Девушка захотела бежать знакомиться с родственниками, но Лев Яковлевич ее остановил:
