Галина Куликова - Красивым жить не запретишь
— Вы что, расстроились?
— Я?! Да видала я таких цац! Особенно противная эта Нетушкина. Так задирает нос, а сама похожа на дрожжевой блинчик.
Женя знала, до какой степени экономка ненавидит блины, поэтому посчитала подобное сравнение очень ярким.
— И еще, Евгения. Ваш дядя спросил меня, что с моими волосами. Я едва сквозь землю не провалилась!
— Это вы зря, — уверенно ответила Женя. — Найдите в происшедшем положительный момент. По крайней мере, он обратил на вас внимание.
Ирма Гавриловна громко сглотнула и поспешила распрощаться. Вероятно, Женя задела больной для нее вопрос.
— Ну? — спросил Мартынов, когда она положила Трубку. — Чего новенького?
— Есть намек на какую-то тайну дочери Эльзы Унт. Тайной владеет Шумский. Но мы не знаем, где он живет.
— Где-то в Строгино.
— «Где-то» меня не устраивает.
— Это что, срочно? — поинтересовался Веня.
— Надеюсь, что да.
— Генка, у твоего компьютера есть модем? — спросил он.
— Естественно.
— Мне надо зайти в Интернет и запустить поиск людей по электронным адресам и домашним страничкам.
— Не думаю, что у этого хмыря есть своя электронная страничка, — с отвращением сказал Мартынов.
— Тогда я запущу поиск одноклассника. Там база данных на пятьдесят тысяч человек. Авось Шумский попал в эти тысячи.
Они удалились, оживленно обсуждая реальность полученного задания.
Оставшись одна, Женя принялась бродить по комнате, где после ремонта все выглядело таким стерильным, что непроизвольно хотелось что-нибудь испортить. Нарушить дурацкую симметрию. Особенно раздражали Женю бабочки, заправленные под стекло и развешанные по всем стенам на идеальном расстоянии друг от друга. Бабочки были всего двух видов — малиновые и шоколадные — и шли через одну. Наверное, дизайнер решил, что подобные цвета идеально гармонируют с джентльменским набором холостяка — сигарами и сосисками.
— А вот и данные на твоего хмырика! — возвестил Мартынов, через некоторое время входя в комнату и небрежно помахивая исписанной бумажкой. — Тут и телефончик есть. Думаю, он будет рад услышать твой голос.
— Не смешно, — сказала Женя, выхватывая листочек из его рук.
Как ни странно, Шумский торчал дома.
— Здравствуйте, Илья! — медоточивым голосом пропела Женя, и Мартынов скривился так, словно в нос ему ударил запах тухлой рыбы. — С вами говорит Евгения. Мы встречались в видеоклубе. У вас еще вышла небольшая размолвка с моими друзьями.
Она засмеялась противным, как показалось Мартынову, смехом и сделала губки бантиком. Нет, сам он уже давно не покупается на подобные уловки. Шумский же, словно глупая рыбина, покорно наживился на крючок. Похоже, он из тех, кому нравится, когда всякие фифы водят его за губу, а потом резко подсекают.
— А я по важному делу! — сделав глазки щелочками и неизвестно кому показывая зубы, говорила Женя. — Только вы знаете страшную тайну Эльзы Унт! Не поделитесь? Какую тайну? Ну, ту, что касается ее дочери.
Она некоторое время слушала, вращая на пальце ноги свою сногсшибательную босоножку без пятки, потом принялась ахать:
— Ах, не может быть! Ах, это так волнующе! Ах, это просто потрясающе!
— Меня сейчас стошнит, — сказал Мартынов Вене и ушел на кухню.
Когда Женя наконец положила трубку, с ее лица мгновенно сползла гамма сладостных чувств.
— Мне кажется, — задумчиво сказала она, — я начинаю что-то понимать.
— А я так ничего и не понимаю, — признался Веня. — Почему нас должна интересовать тайна дочери Эльзы Унт? Фу, звучит-то как мелодраматично!
— Мы не можем упускать на своем пути к Яну ни одной тайны.
— Если тебя интересуют тайны Шумского, — встрял Мартынов, появляясь в комнате, — то ты низко пала.
— Похоже, женщины испортили тебя окончательно, — пренебрежительно сказала Женя. — Они задали твоему мозгу определенный уровень, он так и вертится на нем.
— А что такое? — обиделся тот.
— Шуры-муры здесь ни при чем.
— Но, согласись, ты пользуешься тем, что ему понравилась!
— Конечно, пользуюсь, — гордо сказала Женя. — Где ты видел женщин, которые игнорировали бы свою привлекательность?
— Ты сама еще недавно ее игнорировала.
— Еще недавно я не была привлекательна настолько, чтобы пользоваться этим, — парировала Женя, ничуть не смутившись.
— Итак, тайна дочери Эльзы Унт! — торжественно провозгласил Веня, повалившись на диван и далеко вытянув длинные ноги. — Мы тебя внимательно слушаем.
— Даже не знаю, чья конкретно это тайна — дочери Эльзы или самой Эльзы. Ее Катенька, как я вам уже рассказывала, нынче девушка взрослая. Год назад она вышла замуж за перспективного архитектора. Но незадолго до свадьбы встречалась с другим молодым человеком. Имени его Шумский не знает, что, вероятно, не суть важно.
— Ну? — спросил Веня. — И где тайна? В чем она заключается?
— А заключается она в том, что Эльза Унт увела жениха у собственной дочери! После чего они рассорились и больше не общаются.
Мартынов длинно присвистнул:
— Вот так тайна! Какой-то разврат.
— Такое разве бывает? — недоверчиво спросил Веня— Я бы не удивился, случись все наоборот. То есть если бы Катенька увела жениха у своей мамы.
— Что ж, в этом-то и состоит пикантность происшедшего, она и делает тайну тайной, — нравоучительно ответила Женя.
— Не вижу, чем может нам помочь копание в грязном белье одной из молодящихся теток, бывающих в видеоклубе! — скривился Веня.
— Может, и ничем. Может, ты и прав. Но все-таки я бы хотела переброситься с Катенькой парой словечек по этому поводу.
— Сейчас! — усмехнулся Мартынов. — Станет она перед тобой исповедоваться! Ты ей кто?
— Согласен с Генкой, — тут же влез Веня. — Тема для девицы наверняка слишком болезненная.
— Значит, к ней нужно будет найти особый подход.
Пожалуй, я воспользуюсь тем, что мама с дочкой порвали друг с другом отношения.
— Что же ты сделаешь?
— Навру что-нибудь'. Раз Катенька с мамой не общается, вранье не всплывет.
— «Навру что-нибудь» — это еще не план действий, — заявил вечно недовольный Мартынов.
— Я люблю импровизировать, — уперлась Женя. — Вот только как мне узнать Катенькин адрес?
— Что, опять? — недоверчиво воскликнул Мартынов.
— Мы не знаем нынешней ее фамилии, — напомнил Веня. — Поэтому поиск по сети отпадает.
— Давайте я еще раз позвоню Шумскому и попрошу у него содействия. Может, он узнает для меня адресок и телефончик за.., скажем, небольшое вознаграждение.
— Начинаешь повышать цену на свое тело? — ехидно спросил Мартынов.
— Я еще об этом не думала, — повела бровью Женя, — но раз ты считаешь, что пора…
— Ладно, хватит вам выпендриваться друг перед другом, — не выдержал Веня. — Женька, бери телефон и звони Шумскому.
— Прямо сейчас?
— Я хочу как можно быстрее вернуться к нормальной жизни — хочу спать в собственной постели и не волноваться о том, что кого-нибудь из моих друзей прихлопнули на улице.
— Второй звонок заставит Шумского питать надежды, — неопределенно заявила Женя.
— Каждый сам выбирает для себя источники информации, — тут же откликнулся Мартынов.
— Да прекратите вы или нет? — возмутился Веня. — Учтите, вечер у меня занят, так что к Катеньке вам придется отправиться вдвоем.
— Ну и что? — надменно спросил Мартынов..
— Ничего. Просто боюсь, что когда вы останетесь один на один, то сойдетесь в рукопашной.
* * *Катенька Унт получила от мужа менее изысканную фамилию Пенькова. Сказать по правде, в свои двадцать четыре она мало чем отличалась от детских фотографий — тот же капризный пухлый рот, те же глаза Белоснежки, правда, чудовищно избалованной. Чувство собственного превосходства мог прочесть в них даже очень нечуткий человек. Густые блестящие волосы цвета темного янтаря были переброшены вперед через одно плечо, то придавало ей кокетливый вид.
Женя подстерегла свою жертву в огромном двухэтажном супермаркете, где Катенька убивала время, катая тележку между стеллажами, заполненными соблазнами.
Взглянув на ее покупки, Женя обратила внимание, что там все — только для себя. Ничего для мужа или для дома. Занятно.
Встав так, чтобы загородить Катеньке проход. Женя уперла одну руку в бок и воинственно посмотрела на грядущую жертву допроса.
— Разрешите! — послала та Жене очаровательную улыбку, даже не глянув на нее.
Не получив ответа и почувствовав, что ей все же не уступили, она удивленно вскинула глаза.
— Салют! — сказала Женя тоном пробивной и нахальной девки, которая может, если что не по ней, пустить в ход ногти и зубы. — Твою мамашу зовут Эльза?
— Дайте, пожалуйста, пройти, — голосом оскорбленной скромности ответила Катя. — С маман я давно не общаюсь. Так что, если она вас чем-то обидела, вы обратились не по адресу.
