Андрей Ильин - Картонный воин
Глава пятьдесят четвертая
Над забором показалось лицо. Лицо Иванова. Лицо на короткое мгновение мелькнуло над забором. И мелькнуло в окулярах приборов ночного видения, ч — Он возвращается! — доложил наблюдатель.
— Ты уверен, что это он?
Иванов перемахнул через забор и упал на асфальт, свалившись на бок.
— Так точно — уверен!
Иванов вскочил на ноги и быстрым шагом пошел от забора в ночь. Идти ему было недалеко — метров двести. Но эти двести метров еще нужно было пройти...
— Приготовиться! — сказал в микрофон рации командир.
Водитель стоящей на одной из параллельных улиц машины повернул в замке ключ зажигания. Сидящие на заднем сиденье пассажиры завозились.
Машина проехала по улице пятьдесят метров и свернула в проулок, выехав на улицу, по которой шел Иванов. Через сто метров и полминуты они должны были встретиться...
— Слышишь? — спросил майор Проскурин генерала Трофимова.
— Слышу.
В тишине поселка, отражаясь эхом от стен и заборов, разносился шум едущего автомобиля.
Вообще-то машины проезжали здесь и раньше — в поселке жили не работяги, которым утром на работу вставать, в поселке жили обеспеченные люди, имевшие привычку засиживаться в казино и ночных клубах далеко за полночь. Но эта машина ехала в самое неудобное время, по самому неподходящему маршруту.
Генерал с майором напряженно переглянулись...
— Вон он!
Сидящий рядом с водителем пассажир показал куда-то вперед.
Далеко в свете фар маячила бредущая по тротуару одинокая фигура.
Водитель инстинктивно сбросил скорость.
— Не тормози! — прикрикнул на него пассажир на переднем сиденье.
Сзади глухо клацнул передергиваемый затвор.
Машина приблизилась к прохожему и почти миновала его... Но в момент, когда она его уже практически миновала, в щель приспущенного стекла левой задней дверцы высунулся набалдашник глушителя и из глубины салона простучала короткая автоматная очередь. Огненные вспышки на короткое мгновение осветили машину и лицо обернувшегося на выстрелы человека.
Он увидел отблескивающий черным бок иномарки и бьющий в глаза огонь...
Пули нашли цель. Пули ударили в бок пешеходу, опрокинув его. Он ничего не успел сделать. Он даже не успел ничего понять.
Машина проехала мимо.
— Стой! — крикнул пассажир с заднего сиденья. Машина встала.
— Сдай назад!
В машине сидели профессионалы, которые предпочитали подстраховываться даже в очевидных случаях.
Машина сдала назад и остановилась. Рядом с упавшим человеком. Из салона на улицу высунулась голова и высунулось дуло с глушителем. Прохожий был еще жив — он дергался и скреб пальцами асфальт.
— Живой?
— Уже нет...
Дуло пистолета опустилось вниз, остановившись на уровне головы жертвы.
Стрелок нажал на курок.
Пистолет дернулся в одну сторону. Голова жертвы в другую.
Теперь работу можно было считать выполненной.
Дверца захлопнулась, и иномарка тронулась с места. Киллеры не спешили, потому что не хотели привлекать к себе внимания. Отъехав на несколько километров, они свернули на проселок, где бросили угнанную несколько часов назад машину, пересев в другую...
В поселке никто ничего не заметил. Звуки выстрелов были практически не слышны, а увидеть ничего было нельзя, так как в поселке отключили свет.
Заказ гражданина Королькова по кличке Папа был выполнен. Человека, которого он так опасался, теперь можно было не опасаться.
Иванова можно было не опасаться. Теперь он не мог причинить Папе никакого вреда.
Потому что Иванов — умер!..
Глава пятьдесят пятая
На втором этаже своей виллы, в спальне, на кровати лежал Юрий Антонович. Лежал на спине, очень спокойно, словно спал. На самом деле он не спал, на самом деле он был мертв. В голове Юрия Антоновича, ровно посредине лба была небольшая, прикрытая подгоревшими волосами дырка, а из-под головы по подушке медленно растекалось кровавое пятно.
Рядом с кроватью, на тумбочке лежал раскрытый на первой странице паспорт. Уругвайский паспорт. С вклеенной в паспорт фотографии смотрел куда-то в потолок Юрий Антонович, который был как живой. Который был живей, чем лежащий рядом оригинал.
Юрий Антонович умер легко, умер во сне, возможно, видя счастливый сон про далекую страну Уругвай, мулаток и свое так и не купленное бунгало.
Юрий Антонович умер...
Глава пятьдесят шестая
— Мать твою! — сказал генерал Трофимов, выпрямляясь. Руки у него были в крови. — Наповал!
Генерал Трофимов и майор Проскурин стояли над трупом, с которого смерть сорвала прижизненную маску. Ударивший в лицо выстрел расплавил и разбрызгал нанесенный на кожу грим.
— Что будем делать?
А что тут можно сделать? Сыгравшего роль Иванова бойца к жизни не вернуть, хоть десять “Скорых” вызывай. Остается только прибрать за собой.
— Взяли!
Генерал с майором ухватили Лжеиванова за руки и за ноги, подтащили к стоящей поблизости машине и сунули в багажник. Подсохшую лужу крови на тротуаре засыпали землей и сгребли в сторону.
— Поехали...
— А Иванов?
Ах ну да, есть ведь еще Иванов. Настоящий Иванов...
Сделав петлю, подъехали к условленному месту, где должен был ждать Иванов.
— Где вы там? — крикнул генерал в темноту. Иванов бегом подскочил к машине. Тревожно спросил:
— Уже пора?
— Что пора? — не понял генерал.
— Ну это — отход прикрывать?
— Ничего вам не надо прикрывать. Без вас справились.
Про труп в багажнике Иванову ничего не сказали. Незачем ему знать о том, что он погиб.
Четверть часа ехали молча, пока генерал вдруг не сказал:
— Притормози-ка возле той остановки. Майор недоуменно взглянул на командира, но просьбу выполнил.
Машина замерла напротив бетонной будки.
— Выходите, — сказал генерал Трофимов Иванову.
— Зачем?
Вокруг был подступивший к самой обочине лес. В таком, наверное, и волки могут водиться...
— Затем, что дальше мы поедем одни, а вас подберет другая машина.
Майор Проскурин согласно кивнул, хотя ничего не понял.
Иванов нехотя вышел.
— Если до утра машины не будет, добирайтесь до города на автобусе! — крикнул на прощание генерал, хлопнув дверцей.
— Куда теперь? — спросил майор Проскурин.
— Никуда. Отъедешь километра на два и встанешь. Нужно все хорошенько обдумать...
А подумать было над чем...
Двойник Иванова, который сделал за него его работу, погиб. Но это генерал с майором знают, что погиб двойник, а те, кто его убил, считают, что “завалили” Иванова. И, значит, все так будут считать.
А что же тогда делать с настоящим, с живым Ивановым? Ведь если вскроется, что он остался жив, то станет очевидным его неучастие в акции. Заказчики поймут, что их водили за нос, и...
— А что, если его тоже? — спросил майор.
Предложение было заманчивым — зачистить Иванова и оттащить на место, где погиб его двойник. Таким образом, все сойдется — киллеры убили Иванова, труп которого найдут на месте происшествия.
Может, действительно?..
Но были некоторые “но”.
Во-первых, нет гарантии, что убийцы в последний момент не сообразили, что им подсунули двойника.
Во-вторых, неизвестно, как обойдутся с подчиненными Иванова его хозяева, когда узнают, что его больше нет. Не исключено, что обойдутся плохо, посчитав, что они без Иванова самостоятельной ценности не представляют.
А главное, неясно, как поведет себя сам Иванов, узнав, что его убили.
Нда-а, положеньице...
Вот если бы можно по-быстрому вычислить и убрать киллеров, избежав огласки... Но как их найти?
Нет, это невозможно. Наемные убийцы своих визиток на месте преступления не оставляют. На их поиски уйдут недели, если не месяцы, а счет идет на часы.
Правда...
— А что, если представить, что Иванов во время покушения не погиб? — предположил вслух генерал Трофимов. — Как думаешь, станут его искать киллеры, чтобы доделать свою работу?
— Ну, в принципе... Если это профессионалы, то они должны постараться устранить допущенный брак, — задумчиво сказал майор Проскурин.
— Тогда у нас есть два выхода, — подвел черту генерал Трофимов, — изобразить, что Иванов не погиб, чтобы выманить на него его убийц и, ликвидировав их, замять дело. Или зачистить Иванова, убедив всех, что киллеры убили именно его.
— Я за то, чтобы чистить, — сказал майор, вспомнив, как над ними измывался Иванов.
— Я тоже с удовольствием, — признался генерал. — Но только нужно просчитать все возможные последствия. И просчитать прямо сейчас...
Глава пятьдесят седьмая
Уже почти полчаса Иванов маялся на остановке в ожидании — нет, не машины, своего конца. Доносившиеся из темноты леса неясные звуки — хруст веток под чьими-то ногами, вздохи и вскрики — заставляли его ежиться и глубже втягивать голову в плечи. Он был уверен, что до утра не доживет, что его сожрут дикие звери или зарежут пришедшие из леса лихие люди...
