Дарья Донцова - Фокус-покус от Василисы Ужасной
– Кто ее убил? – тихо спросила я.
Крыжовников скривился.
– Понимаешь, когда Вера говорила со мной в клубе, я еще не знал главных действующих лиц спектакля. Мы получали от детективов отчеты за прошедшие сутки утром, на следующий день. Я забросил работу на радио, там пахал один Богдан.
Всем вокруг было объявлено: Крыжовников уехал за границу, а на самом деле…
– ..мы переместились сюда, на съемную квартиру, – потер руки Бруно, – тут был штаб. Так вот тем утром пришли данные слежки за Верой. Поговорив с Сергеем, девица вышла в зал и увидела…
Алину. Та за время работы на «Русском радио» успела свести дружбу со многими артистами, и ее приглашали на всякие вечеринки.
Вера в тот момент находилась почти в истерическом состоянии. Ее беседа с Крыжовниковым прошла не так, как она хотела, попытка истребовать с сестры деньги на раскрутку тоже окончилась неудачно. Кругом облом. А в тот день мы еще не знали, что к чему. Верой заинтересовались, но девушка попала в круг причастных к делу лиц совершенно случайно. Выйдя из гостиной, она подошла к Алине, за которой уже велась слежка, и стала ей что-то шептать. Детективы взяли на заметку Веру и попытались получше расслышать разговор. Им это удалось.
– Я знаю, что ты сделала, – сказала Вера.
– Ты о чем? – удивилась Алина.
– Видела ножик в розовой салфетке, – шепчет официантка, – и то, как ты убила Волкова. Я знаю все.
Наверное, Алина испугалась до потери пульса, но виду не подала.
– Не понимаю, о чем ты толкуешь, – пожала она плечами.
– Тридцать тысяч баксов, – заявила Вера, – от тебя и того, кто велел убить Волкова. Назвать его фамилию?..
– Вера думала, что приказ зарезать продюсера исходит от Сергея, я сама так полагала! Ведь ты сразу позвонил Рыжкову, предупредил насчет Карно… Ну вот я и решила! – перебила его я.
– С какой стати? – подскочил Крыжовников. – Да, я сообщил приятелю, что имел неприятный разговор по поводу Кирилла со странной девицей. Карно, кстати, не очень нравился Рыжкову, вызывал некоторые сомнения своим не всегда адекватным поведением. Да и то, что он выкормыш Волкова, не улучшало ситуацию. Волков, как правило, имел дело с ущербными персонажами, абсолютно подавлял их, лишал последней воли, заставлял петь то, что считал нужным, бил певиц, замешивал скандалы… Карно, безусловно, талантлив, но как работать с человеком, которого перемолол Волков? Знаешь, согнутую траву трудно выпрямить!
– Песни, которые исполнял Карно, написала Вера, – тихо сказала я, – Волков попросту украл кассету.
Лиза брезгливо поморщилась:
– Случается и такое.
– А зачем Волков взял Минну, – продолжала удивляться я, – если у той не было мужа-богатея?..
С какой стати он принялся раскручивать девушку?
Не думаю, что из милосердия!
Сергей ухмыльнулся:
– Нет, конечно. Понимаешь, люди в шоу-бизнесе делятся на группы: элита, первый сорт, второй.., пятый… В Москве на слуху лишь с десяток имен, суперзвезд, остальных не видно и не слышно. Что тебе скажет имя Нина?
– Ничего.
– Вот именно! А тем временем Нина весьма успешно катается по провинции, зарабатывая себе и продюсеру на кусочек сыра. Если у нас останутся одни звезды наивысшей категории, сотни тысяч людей лишатся зрелищ. А так прикатывает в какой-нибудь сельский Дом культуры за пару тысяч километров от столицы группа «Ура», и все счастливы. На афишах написано: «Звезды из Москвы».
В принципе, это правда, певцы прибыли оттуда.
Костюмы яркие, песни, правда, из чужого репертуара, но парни приветливы, охотно поют на «бис», снимаются на память с поклонниками. Зритель в восторге, группа тоже. «Ура» без шансов набрать зал в Москве, но у ребят есть свой зритель.
Минна была из таких, третьесортных. Волков любил работать с ними, знал, стервец, что больше пяти лет Минна и ей подобные не выдерживают, они пашут на износ, дают по четыре концерта в день, меняя площадки, города и села. Такие певицы приносят доход продюсеру, они абсолютно бесправны, глупые девушки, желающие стать Пугачевой. Волков немного вложился в Минну, а потом начал ее «доить». Кстати, Минна была совсем не бесталанна, у нее имелся голосок, кое-какая энергетика. Попади она не к Волкову, ее жизнь могла сложиться по-иному, – Так что было дальше с Верой? – вернула я Сергея назад.
– Она отошла от Алины, походила по залу, потом ей велели вынести мусор на помойку. Вера схватила тяжелый мешок, выволокла его во двор, за ней вышла Алина. Что между ними произошло дальше, остается лишь догадываться. Во двор за ними сыщики не пошли, ведь там негде было скрыться. А когда Алина вернулась, было уже поздно. Очевидно, Алина пыталась поговорить с Верой, потом толкнула ее, та упала на острый край железного бака горлом.
Убийца моментально исчезла в клубе. Вера осталась лежать во дворе.
Алина была спокойна. Все свидетели убраны, осталось лишь устроить последнее представление.
Она сначала договорилась с Автандилом Евгенидзе о взятке, а потом отправилась в «Желтуху» и рассказала небылицы о Крыжовникове. Причем Алина притворилась директором Евгенидзе, возмущенным поборами. И еще она показала репортеру «Желтухи» «расписку» Сергея Крыжовникова.
– Где она ее взяла?
– Сама напечатала!
– А подпись?
– У секретаря есть факсимиле.
– И «Желтуха» поверила?
– А почему нет? Эта газета и не такое опубликовать может, если допустит ошибку, просто, не испытывая стыда, извинится. «Желтуха» постоянно с кем-то судится, это ее хлеб: скандалы, сплетни, адвокаты… Алина могла считать свою роль выполненной. По ее мнению, «Русскому радио» наступил конец, осталось лишь тихо уехать, но она решает день-другой на всякий случай подождать.
– Алина не побоялась, что ее узнают?
– Откуда? Евгенидзе никогда не бывал на"
«Русском радио».
– А в «Желтухе» ее не узнали?
– Небось сумела загримироваться, – вздохнул Бруно, – это нетрудно.
– Ну уж нет! – закричала я.
– Что нет? – удивился Бруно.
– Полина-то исчезла! Мне об этом Юля сказала! И вообще откуда взялось ее письмо? Она же в нем дала адрес этой квартиры, вашего штаба по спасению Архипа, тут что-то не так!
– Котик, – ласково сказал Бруно, – ты очень глупа!
В этот момент раздался звонок в дверь.
– Все по местам, – зашипел Крыжовников и прошел в коридор, таща меня за собой.
Бруно и Лиза молнией метнулись за ним. Дальнейшие действия происходили в полнейшей тишине, Диджей юркнул в шкаф, Крыжовников втолкнул меня в туалет и сам влез туда же.
– Кто там? – слабым голосом спросила Лиза.
– Я.
– Кто "я"?
– Не бойся, я пришла помочь, – объяснили из-за двери, – прочла письмо и поняла, что не могу бросить тебя в беде. Мы же подруги.
– Хорошо, открываю.
– Давай. Ой, почему так темно?
– Боюсь свет зажечь.
– А что ты так хрипишь?
– Дико простудилась, ау, больно, не надо, ау…
Крыжовников вылетел из санузла, я за ним, Бруно выпал из шкафа. В полумраке прихожей мои глаза различили две фигуры, одна лежала на полу, вторая наклонилась над ней. Увидав нас, женщина метнулась к двери, но не тут-то было.
Сергей, словно гепард, прыгнул вперед и сбил ее с ног. Бруно кинулся к Лизе, вспыхнул свет.
– Ага, – заорал диджей, показывая пальцем на шприц, лежавший на полу, – вот оно, орудие убийства!
– Лиза, ты жива? – кинулась я к сотруднице «Русского радио».
– Вроде да, – прохрипела та, вставая, – она меня уколола больно, вот сюда. Но я сумела вывернуться.
– Надо срочно звать милицию, – бушевал Бруно, – такая улика!
Крыжовников, стоя коленями на спине поверженной Полины, молча, сопя от напряжения, связывал своей секретарше руки.
– Врача вызывайте, – заорала я, – как вы посмели так рисковать. Вдруг бы она отравила Лизу!
Пристрелила ее!!! Удушила!!! Зарезала!!! Вы уроды!!!
– Мы же были рядом, – начал оправдываться Бруно.
– Нам нужны улики, – пропыхтел Сергей.
– Их у вас полно! – не успокаивалась я. – Материалы слежки, прослушки…
– Мы не можем их представить в официальные органы, – морщась, пояснила Лиза, – подведем людей, которые ради нас нарушили закон…
– Поэтому, – подхватил Сергей, перебираясь от связанных рук Полины к ее ногам, – поэтому мы и расставили ловушку. Написали письмо, указали этот адрес. Так и знали, что она клюнет!
Мне вдруг стало жарко, щеки вспыхнули изнутри огнем.
– Что-то я не понимаю… Полина клюнула на письмо, которое написала сама? Это как?
– Ты ничего не поняла, – протянул Бруно.
Лиза засмеялась, а Сергей схватил пряди черных волос и поднял голову лежавшей.
– Смотри, горе-детектив, – велел он.
Я уставилась в красное, злое лицо секретарши.
Ее карие глаза были полны такой ненависти, что мои ноги подломились в коленях. Я медленно опустилась на пол и прошептала:
