Валентина Андреева - Крестовый поход в лабиринт
Рыдания стали оглушительными. А тут еще всеобщий гвалт, порожденный желанием каждого немедленно призвать всех к тишине и спокойствию.
Хуже всех было моей свекрови. У нее резко подскочило давление, ноги этого не выдержали, она слабо ойкнула и присела. Никто не заметил, когда она подошла и с какого именно момента слышала откровения Альбрехта. Стояла себе тихонечко на кухне, не решаясь переступить порог, и слушала драматическую историю, сродни какой-нибудь шестисотой серии мексиканского телесериала.
Наташка с поразительной скоростью пробралась через образованный мною затор и, подскочив к бабуле, организовала новый – свой собственный. Вышибать ее из дверного проема было сложнее, чем меня. Я, по крайней мере, поддаюсь на уговоры. Едва красавец Альбрехт успел предложить мне помощь, чтобы подняться с пола, как я уже вскочила самостоятельно. Потому как Димка рекомендовал. По его же рекомендации Ромик пытался напоить Тамару Владимировну водой. После второго, успешно пролитого на нее стакана, сеньора де Суарес прекратила рыдания и крепко сцепила зубы. Пришла в себя или просто побоялась затонуть на диване. Стало значительно тише.
– Вот до чего доводят мыльные оперы! – проворчал Димка, демонстрируя матери показания электронного измерителя артериального давления. – Ты, Мария Ивановна, с головой ныряешь в чужие трагедии на правах законного члена семьи. Будем лечить!
– Неправда, Дима. Мыльные оперы, наоборот, меня закалили, – слабым голосом возразила бабуля. – Ко всему привыкаешь. Я там такого насмотрелась! Каждый день новая трагедия. Инъекцию пусть мне Наташа сделает, у тебя вид, как у главного злодея последнего сериала. Я просто сверх меры порадовалась за вашу Маноло. Все-таки она встретилась с сыном! При случае передайте им от меня привет и наилучшие пожелания.
– Встретилась, встретилась. Только вот на этом мы временно с тобой и расстанемся! – Димка был ласков, но категоричен. – Конечно, Маноло с ним встретилась, после чего жила долго и счастливо. Продолжение тебе Ирина потом расскажет. Наталья, помоги нашей маме проследовать на экзекуцию в ее комнату. Похоже, моя жена тоже не в лучшей форме. Иришка, займись делом. Надо промокнуть Тамару Владимировну, потом переодеть. Желательно промокнуть и диван или хотя бы постелить какую-нибудь клееночку. Эх, Ромка, санитара из тебя точно не получится. Господин Аль! Не стоит беспокоиться, из вас уже давно получилось, все что надо. Я сам помогу жене, а вы пока отдохните. Займите свое место рядом с Романом.
Я сразу поняла, что Дмитрий Николаевич не хочет оставлять меня в обществе душеприказчика ни на минуту, даже при свидетелях. Спрашивается: если я вся такая из себя никчемная, как он временами утверждает, зачем столь настойчиво оберегать меня от чужого мужского внимания? Сбагрил бы на чужую шею, и ладно. Отвечается: потому что на самом деле мне цены нет.
Наталья обернулась быстро – боялась пропустить продолжение. Зря торопилась. Альбрехт, получивший короткую передышку, с новой силой возобновил препирательства с сеньорой де Суарес. Взбодрившись от холодной воды, она принялась предъявлять претензии душеприказчику за то, что он не только утаил факт выздоровления Альберто, но и не сообщил ей о времени прощания с Маноло.
– Я звонил вам в Овьедо! Кстати, по просьбе самой Маноло, – запальчиво возразил господин Ковач. – Никто не подошел к телефону. Она передала мне эту просьбу в пятницу через своего сына, я оставил вам сообщение на автоответчике. Приедете, детально ознакомитесь. Маноло просила вас не утруждать себя присутствием на ее похоронах. Разумеется, она намеревалась жить, но такова была ее воля. Дословно: «Я не хочу видеть Тамару ни при жизни, ни у своего гроба».
– Да ладно вам, Тамара Владимировна! – приняла я сторону душеприказчика. – Зачем вам автоответчик? Ведь эти же самые слова вы услышали от Маноло лично, когда заявились к ней в клинику в четверг. Только тогда Маноло еще не знала, что Бето действительно жив, а господин Альбрехт выглядел в ее глазах корыстным чудовищем. Кстати, вашу передачу она отдала другим больным.
Я пытливо уставилась на женщину. Кто знает, может, очередной раз ошиблась в предположениях, как, например, с Альбрехтом.
– Передачу? Какую передачу? – прогудела Тамара неожиданно низким голосом. – Да не было у меня с собой никакой передачи. Я ведь даже не знала, что ей можно… Сначала решила улететь назад, но потом надумала подождать до вторника. Вдруг после операции Маноло что-нибудь понадобится? Какие-нибудь редкие лекарства. Я не могла уехать вот так… без прощения…
– И чем вы эти дни занимались? – Я не сводила с сеньоры глаз.
– Чем? Как-то пыталась себя занять. Побывала в знакомых местах, навестила могилку мамы и брата. Хотела повидать давнишних знакомых, но они, как выяснилось, были на даче, где именно, я не знала. А во вторник, во второй половине дня, позвонила в клинику – узнать о результатах операции, и мне сообщили ужасную вещь…
Тамара Владимировна судорожно вздохнула и точно также выдохнула. Лицо исказила гримаса боли. То ли физической, то ли душевной…
– Я сразу позвонила во Францию Володе и потребовала немедленно приехать. Он сказал, что едва ли успеет прилететь ко времени похорон, но прилетит непременно. Володя так долго меня успокаивал…
– Он знал правду о Бето?
– Знал. Мне не с кем было посоветоваться. После звонка Маноло с просьбой о помощи Ковачу я решила все ему рассказать. Было невыносимо тяжело дальше нести этот груз. Он меня понял. Даже не советовал ехать в Москву, боялся за мое здоровье…
– Правильно боялся, – съязвила Наташка. – А зачем вы все-таки явились в клинику в день похорон?
– Я явилась не в клинику! Неужели не понятно? – Тамара закрыла лицо ладонями, продолжение звучало глухо: – Думаете, легко продолжать жить с чувством вины перед человеком, которого, можно сказать, вогнала в гроб. Маноло не пережила моих откровений. Я не могла открыто присутствовать на церемонии прощания – это ее воля. И Альбрехт выразил бы протест. Но мне было необходимо там быть, понимаете?! – Тамара отняла ладони от лица и пытливо взглянула на Альбрехта. – Чтобы еще раз, хотя бы на расстоянии, попросить у нее прощения. И я это сделала. Несмотря на сильный шок, который пережила, увидев рядом с Альбрехтом Бето… А потом пришло в голову переговорить с однопалатницами Маноло. Появилась дикая надежда… Вдруг она поделилась с ними своими переживаниями и все-таки простила меня. Но оказалось, что Маноло ни с кем из них не откровенничала, общалась только с Наташей…
– Тамара Владимировна, а каким образом вы попали под машину? – неожиданно спросил Димка.
У Альбрехта заходили желваки, но он ограничился едким предложением Тамаре воспользоваться подходящей возможностью и объявить его либо Бето организатором покушения. Лучше взвалить ответственность на него, Альбрехта, поскольку племянника ей уже не достать – Альбер-то Франсиско Осипов погиб в результате авиакатастрофы много лет назад.
– Я не помню подробностей наезда! – с достоинством парировала Тамара. – Пришла в себя уже в машине «скорой помощи». То же самое сказала молодому человеку, пристававшему ко мне с аналогичным вопросом. А что именно говорили свидетели происшествия, мне безразлично. Ни подтвердить, ни опровергнуть их слова я не могу.
– Да все вы прекрасно помните!..
Было невыносимо смотреть на Тамару Владимировну, я встала и уставилась в окно. В открывшейся картине не было никакой фальши. Охотившаяся в траве на мышей Элька не маскировалась под благодетельницу, забытая мною с воскресенья лопата торчала в земле, не стараясь корчить из себя стройное дерево, над бассейном летали крупные стрекозы, а березы в лесу были березами, а не порубочным материалом.
– Вас сбила женщина среднего возраста со светлыми волосами, сидевшая за рулем вишневой косоглазой иномарки, формой напоминающей божью коровку или… приснопамятный горбатый «Запорожец». Не хотите говорить правду – ваше личное дело.
Поворачиваться не хотелось. Как избушке на курьих ножках – приватизированной фазенде бабы Яги. Не зря она предпочитала стоять к лесу передом, к непрошеным гостям задом. Но было как-то неудобно перед людьми. Я все-таки развернулась и принялась изучать пейзаж за другим окном, заметив, что муж приосанился и пригладил волосы. Его голова и плечи были лишней, но неотъемлемой частью пейзажа.
– Вы, Тамара Владимировна, узнали эту женщину, поэтому и пожелали все скрыть. Ваше бегство из больницы было вынужденным. И если бы не серьезные осложнения в вашем состоянии, вы бы непременно постарались воспользоваться имевшимся у вас билетом для отлета в Испанию.
– Вы не посмеете… – прошелестела с дивана Тамара Владимировна, сжав кулаки у подбородка. Мне бросилось в глаза огромное мокрое пятно на ее блузке. Мы так и не промокнули сеньору.
– Посмеет… – тихо возразил Ромик.
