Полина Дельвиг - Тупиковое звено
— Если получится.
— Володечка, это очень важно.
— Я понимаю…
— Ну пообещай!
— Постараюсь…
Поняв, что большего ей не выжать, Даша сердечно распрощалась и повесила трубку. И только сейчас заметила записку, лежащую рядом с телефоном.
«Милая Ди-ди! Ждали Вас к обеду, но увы… Серж согласился показать мне московские магазины. Если задержимся, начинайте ужинать без нас. Целую Вас нежно и сердечно, любящий Вас Филипп Кервель».
— Застрелиться и не жить! — Даша скомкала записку и швырнула в пепельницу. — Ладно, хоть отдохну от них немного.
Раскинув руки, она упала на кровать. Конечно, возникшая в расследовании пауза не могла не расстроить, но поделать она все равно ничего не могла. Оставалось только проклинать коварство так называемого союзника и пытаться спокойно оценить ситуацию. Итак, появилось практически бесспорное доказательство ее догадки: существовала еще одна ветвь последних русских баронов Вельбах — в пользу этого говорила запись в свидетельстве о браке и рассказ Сухорукова. Но куда, в таком случае, они все подевались? Умерли, или опять произошла смена фамилии? Последнее казалось наиболее вероятным — скорее всего, темпераментная Галина действительно вышла повторно замуж и изменила фамилию себе и детям. Повторно… Что им там всем спокойно не сиделось? Еще капитан какой-то…
Предаваясь неутешительным размышлениям, Даша не заметила, как заснула. Ей снились красивые цветные сны. Пляски цыган вокруг костра непостижимым образом перемежались видами горных пейзажей и залитыми ярким светом салонами бутиков. В витринах стояли манекены, как две капли воды похожие на Полетаева. Фи-фи придирчиво присматривался к шмоткам и требовал завернуть их вместе с манекенами. А затем они все втроем ехали в спальном вагоне куда-то в направлении Австралии, и Даша никак не могла понять, как же она целый месяц будет спать — ведь оба места заняты.
2
Разбудил ее голод. Жалобно урчал желудок, губы были сухими.
"Сколько же я проспала?»
Даша посмотрела на часы. Стрелки показывали восемь. И вряд ли утра, так как за окнами было темно. Как, впрочем, и в самом номере.
«Кудрявый, гад, так и не позвонил. Но где Полетаев с Кервелем? За это время можно было десять раз пообедать. Неужели все еще по магазинам ходят?»
Даша вспомнила, как Филипп жаловался Полетаеву на кражу всего своего барахла и тот пообещал помочь ему приодеться.
Она встала, включила везде свет и снова позвонила Валере. На работе уже никого не было, а дома по-прежнему включался автоответчик.
«Оставьте информацию после звукового сигнала…» Кушать хотелось все сильнее. Конечно, можно спуститься поужинать в гостиничный ресторан, но есть в одиночестве не хотелось.
«Подожду, — решила она. — Все равно Кудрявого пока дома нет. Но где они так долго бродят? Неужели и вправду по магазинам?» Когда мужчины не вернулись и к девяти, Даша обругала их шмоточниками и попробовала дозвониться подполковнику на мобильный. Телефон был включен, но на звонки никто не отвечал. То же происходило и с телефоном Кервеля. Этому могли быть только два объяснения: первое — они оба умерли и второе — они не хотят с ней общаться. Заподозрить Полетаева в скоропостижной кончине было по меньшей мере наивно. Оставалась суровая правда: ее просто не хотят видеть. Но почему?
Даша разнервничалась не на шутку. «А что если Полетаев и вправду решил, что это она, на пару с отцом, убивает всех остальных ради денег? Какой кошмар! Нет, нет, подполковник на это не способен — все же они знакомы не один день. Если только…» Тут Даша присела.
Если только он по каким-то своим соображениям не хочет, чтобы она даже в теории получила это наследство. Тогда он постарается заронить сомнение в нежную душу француза и таким образом поссорить их!
Последняя версия казалась наиболее правдоподобной. И если это так, то сто против одного, что сейчас они сидят у подполковника дома, тот угощает доверчивого Филиппа каким-нибудь снобским коньяком и пудрит ему мозги.
«Ну уж нет, Сергей Павлович, вы напрасно полагаете, что со мной так просто справиться!»
Недолго думая, Даша прошла в ванную комнату и вытряхнула содержимое косметички на мраморную столешницу. Руки ее чуть дрожали, но она была полна решимости разобраться в происходящем.
И Филипп тоже хорош — ее, почти родственницу, готов променять на человека, практически незнакомого, да еще служащего в органах. И это с его любовью к живой природе! А все почему?
Только из-за широты ее взглядов. Ах какие они оба негодяи! Ведь если женщина не ходит но магазинам и читает Ницше, это еще не означает, что ее можно позабыть в гостиничном номере, словно старое пальто. Это вообще ничего не означает, кроме одного: она умна и образованна.
Правый глаз уже был полностью накрашен и смотрел более гневно, чем ненакрашенный левый.
Нет, или подполковник оставит свои интриги, или пожалеет, что на свет родился.
Приведя себя в боевой вид, Даша перетряхнула чемодан и после недолгого раздумья достала единственное вечернее платье, которое взяла с собой.
«Да я почти красавица! — радостно подумала она, увидев себя в полный рост. — „Ну если не найду их или они опять начнут мне пакости говорить, уйду с первым же встречным!“
Уже закрывая номер, она принялась представлять себе этого встречного. Призрачный красавец томно улыбался и посылал воздушные поцелуи…
3
Как и следовало ожидать, подполковник не был рад ее видеть. Приоткрыв дверь сантиметра на полтора, он внимательно осмотрел визитершу через образовавшуюся щель. Убедившись, что это действительно она, сухо поинтересовался:
— Ну?
— Может, все-таки пригласишь меня войти?
Даша старалась выглядеть безмятежной. Расстегнув плащ, она положила руку на талию, привлекая тем самым внимание к своему наряду.
На эфсэбэшника маневр не произвел никакого впечатление.
— Пригласить? Это еще зачем?
— Кофе угостить.
— Ты хочешь кофе?
— Хочу.
Полетаев пошуршал за дверью, и в проеме показалась пятисотрублевая бумажка.
— На, держи. Хватит и на кофе, и на…
Кто бы стал терпеть такое обращение! Да еще в вечернем платье.
Даша качнулась назад и, получив достаточное ускорение, сшибла дверью обалдевшего подполковника, чуть не сломав ему ключицу.
— Что-то не любезен ты сегодня, — холодно заявила она, пытаясь проникнуть в квартиру как можно дальше.
Полетаев, морщась, потирал плечо и пытался удержать ее за полу плаща.
— Я смотрю, ты звереешь на территории родины.
— А меня, как Антея, питает сыра мать Земля.
— Хватит чушь молоть. Что ты от меня хочешь?
— Ты не отвечал на мои звонки. Почему? — Ей наконец удалось вырвать плащ и пройти в кабинет.
— Да потому что не хотел! — Полетаев шел следом, не отставая ни на шаг.
В кабинете никого не было.
— А где Филипп? Все. по магазинам ходит?
— Нет. — Подполковник явно колебался. — Он в гостиной. Даша поспешила в гостиную. Вот была картина: В полосатом ампирном кресле сидел месье Кервель и держал в руке раскрытый томик французских стихов.
— О! — произнес он, увидев Дашу — Рад видеть вас, cher Ди-ди.
Черта с два! Лицо названного дядюшки было таким кислым, что обмануться было невозможно. Значит, Полетаев все-таки провел агитработу. Но зачем ему это надо?
— Как мило… — пробормотала Даша, демонстративно оглядывая комнату.
Стол был сервирован на двоих, в три хрусталя. Видно, ужин планировался долгий. Стол украшали цветы и свечи.
— Простите, может быть, я вам помешала? — Она заставила голос звучать нарочито удивленно.
— Конечно, помешала. — Полетаев прислонился спиной к косяку. — Теперь ты уйдешь?
— Нет. Теперь я тем более не уйду.
Неожиданно для себя Даша почувствовала укол ревности. Да неужели сидящий в кресле полувоздушный доходяга с собачьим именем и крашеной головой более интересный собеседник, чем она? Или разве может сравниться ее искрометное остроумие с занудливыми рассуждениями эстета в погонах?
Ответ находился прямо перед глазами. Мужчины явно давали понять, что не жаждут ее общества.
Но Даша все еще пыталась оставаться вежливой.
— Простите, что перебила ваш диалог, джентльмены… — Ожидая ответной вежливости, она сделала паузу.
Однако джентльмены не бросились ее разуверять. Пришлось продолжить.
— Я пришла сообщить вам одну невероятную новость… Чем это здесь так вкусно пахнет?
Полетаев посмотрел на часы:
— Простите, Дарья Николаевна, если вы пришли за чем-то конкретным, то нельзя ли покороче? Так вкусно пахнет горячее. Я боюсь, оно перестоит.
— Ничего, — Даша оставила вежливость, как разоблаченный симулянт костыль, — постоит, не развалится.
Еще раз взглянув на часы, подполковник сухо возразил:
— Это рыба. Она развалится. Так что, прошу вас, быстрее.
— Какая рыба?
