Галина Куликова - Если вы не влюблены
– Господи, что ты несешь! Он не Карлсон, чтобы вот так внезапно вернуться. Он в больнице лежит с проломленной головой.
– Нет, правда! Он вернулся. Но выглядит так странно!
– Он выглядит так странно потому, что это не он, – отрезала Яблонская, которая и мысли не допускала, что муж ее способен хоть что-то предпринять без ее ведома.
И в этот момент перед собравшимися предстал действительно совершнно преобразившийся Андриан Серафимович. Он был подтянут, элегантно одет и пострижен, а лицо его украшала улыбка человека, который уверен в себе и ничего в этой жизни не боится. О его недавнем пребывании в больнице напоминал лишь небольшой пластырь на затылке.
– Андриан! – воскликнула Маркиза, прижав правую руку к тому месту, где у обычных людей находится сердце. – Ты ли это?!
– Меня действительно зовут Андриан, – ответил тот, приподняв одну бровь. – Простите, с кем имею честь?
Мария Кирилловна застыла с раскрытым ртом, не в силах понять, что происходит, и в этот момент на горизонте появились Будкевич и Таранов. Завидев Курочкина, оба на секунду застыли, а потом принялись радостно хлопать его по плечам, расспрашивать о самочувствии и о том, что такое с ним приключилось. Курочкин смущенно улыбался и, казалось, чувствовал себя несколько неловко.
– Сейчас же прекратите его тискать! – вскричала Маркиза, расталкивая образовавшуюся вокруг Андриана Серафимовича толпу.
Добравшись, наконец, до Курочкина, она с негодованием возопила:
– Что все это значит, Андриан? Почему ты в таком виде?
Курочкин окинул ее равнодушным взглядом и ничего не ответил.
– Кто это? – спросил он, обернувшись к Таранову. – Она постоянно кричит. Ужасно неприятная особа.
– Это твоя жена, – пояснил тот, с трудом удерживая на лице нейтральную мину.
– Быть того не может! – искренне изумился Курочкин. – Я не мог жениться на женщине, которая раза в два больше меня.
Маркиза уже вдохнула в могучую грудь побольше воздуха, собираясь ринуться в атаку на негодяя, но тут подал голос Будкевич. Услышав рысаковское «Гав!», он выглянул из-за кулис и с ходу понял, что спектакль идет ко дну. В два пинка он выгнал Маркизу на сцену, и та появилась перед публикой в состоянии, близком к бешенству. Тут она увидела новый персонаж, загромоздивший сцену, и в сердцах воскликнула:
– Господи, а это-то еще кто?!
– Вероятно, ваш супруг нанял новую служанку, – небрежным тоном ответил Рысаков, радуясь тому, что помощь наконец-то подоспела. – Только она какая-то неразговорчивая. Может быть, ее напугала ваша собака?
– Какая собака? – гневно вопросила Маркиза. – Вы с ума, что ли, сошли?
– «Какая, какая…» Новая.
– Нет у нас никакой собаки, ни старой, ни новой! И служанка эта нам не нужна. Ее надо выгнать отсюда, и дело с концом, – заявила Маркиза, примериваясь к Анне Потаповне.
– Она не выгоняется, – честно предупредил Тихон.
Маркиза не удостоила его ответом, явно намереваясь применить силу, но тут на сцену легкой походкой вышел Будкевич, и все разрешилось, как по волшебству. Едва новый персонаж появился в поле зрения Анны Потаповны, она тут же узнала в нем своего работодателя и немедленно ожила.
– Кого я вижу! – изумленно воскликнул Будкевич, замерев на полном скаку.
– А я как раз к вам приехала, – подала голос «служанка». – Сообщить, что человек ваш сбежал. А деньги-то вы мне вперед заплатили. Вот я и подумала…
Мигом сориентировавшись, Будкевич не дал ей сформулировать мысль до конца и быстро вывел со сцены, приговаривая:
– Конечно, конечно, деньги – это дело серьезное. Пойдемте, дорогая, поговорим обо всем с глазу на глаз.
Первым, кого увидела Анна Потаповна, очутившись за кулисами, был ее беглый пациент, из-за которого на ее голову свалилось столько неприятностей сразу. Больше всего ее тревожила перспектива лишиться кругленькой суммы, поэтому она немедленно набросилась на Курочкина с упреками. Будкевичу снова пришлось вмешаться, дабы утихомирить распалившуюся женщину. Ему удалось довольно быстро примирить бедняжку с действительностью, выдав ей материальную компенсацию за моральный ущерб, и успокоенная и облагодетельствованная Анна Потаповна наконец-то отправилась обратно в Ордынск.
После того как на сцене побывали Таранов и Таня, объявили антракт. Вся труппа собралась вокруг Курочкина, надеясь наконец-то разобраться, что же такое с ним произошло, и посмотреть, как будут развиваться их отношения с Маркизой. Каждый готовился стать свидетелем грандиозной битвы.
В этот момент к группе коллег примкнул герой сегодняшнего представления Тихон Рысаков. Похлопав его по плечу, Будкевич нарочито серьезно произнес:
– Уважаемый господин Рысаков, от лица руководства нашей антрепризы выношу вам благодарность с занесением в личное дело.
И тут случилось нечто неожиданное.
Курочкин весь как будто подобрался и громко спросил:
– Так это вы Тихон Рысаков?
Обалдевшая звезда провинциальных подмостков уставилась на Андриана Серафимовича в полном недоумении, которое, впрочем, разделяли и все остальные члены коллектива. Однако вопрос повис в воздухе, и Тихону ничего не оставалось делать, как признаться, что он действительно актер Рысаков.
– Господин Рысаков, – торжественно заявил Курочкин, – как человек чести я должен сообщить вам, что полюбил вашу невесту и собираюсь провести с ней остаток своих дней.
Сказать, что Тихон удивился, значит не сказать ничего. Он только что с трудом пришел в себя после столкновения на сцене с окостеневшей Анной Потаповной, а тут еще это.
– С какой… моей невестой? – спросил он изумленно.
Остальные участники труппы тоже откровенно были сбиты с толку и смотрели на Курочкина, кто с удивлением, кто с испугом.
Даже Маркиза перестала бушевать и удрученно сказала:
– Посмотрите на него, он же не в себе! Несомненно, у него жар. Или параноидальный бред. Одно из двух.
Курочкин по-прежнему обращал на нее не больше внимания, чем на пожарный гидрант, и волна негодования снова поднялась в ее груди. Больше всего ее бесило то, что муж ее держался очень независимо. Глаза его уже не бегали по сторонам, и на окружающих он смотрел открыто и бестрепетно.
– Возможно, она еще не стала вашей невестой, – продолжал Курочкин, серьезно глядя на Тихона. – Речь идет о той женщине, которая в последнее время преследовала вас, намереваясь выйти за вас замуж.
– С Людой?! – хором воскликнули Рысаков, Таня и Дворецкий.
– Не с Людой, – обиделся Андриан Серафимович. – А с Надей.
Рысаков посмотрел на Дворецкого, тот посмотрел на Таню, потом они все втроем снова посмотрели на Курочкина.
– В больнице мне рассказали, что я артист, но я не хочу больше быть артистом, – продолжал тот без всякого пафоса. – Я хочу жить с Надей и встречать рассвет на крыльце деревенского дома.
– А кто такая Надя? – с искренним любопытством спросил Тихон.
– Она – та самая блондинка, Надежда Морошкина. И мы любим друг друга.
– Морошкина?! – хором закричали Таня, Дворецкий и Белинда.
– Значит, ты влюбился?! – встряла Маркиза. – А ты не забыл, что у тебя в паспорте штамп?
– Даже если то, что вы моя жена, чистейшая правда, это ничего не меняет, – парировал Курочкин, твердо глядя Маркизе в глаза.
– Что значит – даже если?! Мы прожили вместе двадцать семь лет!
– Судя по всему, мне приходилось несладко.
Откуда-то с галерки раздался искренний смех Регины Брагиной.
– Позвольте, я все-таки хочу разобраться, – вмешался в их перепалку Дворецкий. – Получается, вы знакомы с Надеждой Морошкиной?
– Я уже сказал – мы любим друг друга и хотим быть вместе, – ответил Курочкин. – Я просто обязан был поставить об этом в известность господина Рысакова.
– Что ж, большое спасибо, что поставили, – радостно заявил Тихон. – Всегда приятно быть в курсе.
– Его нужно положить в такую больницу, где вставляют мозги на место, – продолжала бушевать Маркиза, обращаясь к Будкевичу. – Алик, ты же видишь, что ему плохо.
– А по-моему, ему хорошо, – возразил тот. – И выглядит он гораздо лучше, чем обычно. Удивительно, что удар по голове до такой степени может пойти человеку на пользу.
– Сейчас я позвоню Надежде Морошкиной, и мы все узнаем, – пообещал Дворецкий. – Она вполне разумная и очень ответственная женщина и наверняка сможет все объяснить.
Дворецкий действительно позвонил Морошкиной и потом долго слушал ее, кивая головой и приговаривая: «Понимаю»… Вся труппа замерла, уставившись на него в нетерпеливом ожидании. Курочкин сложил руки на груди и выставил ногу вперед, всем своим видом показывая, что никто и ничто не заставит его изменить свое решение.
– Сочувствую, Мария Кирилловна, – сказал Дворецкий, пряча сотовый в карман, – но у вас действительно появилась соперница. Она уже едет сюда и готова забрать Андриана Серафимовича с собой.
– Он не мешок с картошкой, чтобы его забирать! – возразила Маркиза гневно.
