Валентина Андреева - Праздник покойной души
Наташка приплелась с работы, измученная насморком.
– Пятница, тринадцатое… – гнусавя, сказала она.
Точно так же гнусавя, я утешила ее тем, что этот день почти прошел.
– Значит, жди неприятностей к ночи, – скептически заметила подруга. – У тебя остался антипростудный запас? Веришь, не было сил даже в аптеку заглянуть. Даже упаковка анальгина заставила бы ноги согнуться в коленях – от тяжести. Это у меня запоздалая резко-отрицательная реакция на ночное зрелищное мероприятие.
Я заверила подругу, что она может болеть в полную силу – медикаментозных средств достаточно, в подтверждение чего я принесла внушительный пакет, заварила очередной раз кофе и, с опаской поглядывая на телефонную трубку, поставила на стол две полные чашки. Уменьшить звук звонка я так и не успела…
Наташкина реакция оказалась в два раза нервознее моей. Резкий трезвон еще не успел оборваться, а на столе две отдельно взятые лужи кофе из опрокинутых чашек быстро объединились в одну и целеустремленно полились на мои джинсы. Уже другие, совсем старые…
Заорали мы вместе с кошками. Я – от того, что ногам горячо и больно. Не первый раз все-таки за сегодняшний день. Кошки-балбесы – сдуру. Могли бы уже и попривыкнуть. А отчего орала Наташка – долго перечислять. Но по телефону она, слегка отдышавшись, ответить додумалась – надоел трезвон. Мне-то в ванной комнате он не очень мешал.
Когда я направилась в спальню переодеться, Наташка все еще разговаривала с Димкой, уверяя его, что моя простуда дала осложнение. На четыре уха сразу. Прямой наводкой – на два моих, а два ее собственных пострадали за счет побочного эффекта. Не уверена, что муж ее понял правильно, поскольку немедленно потребовал меня к телефону и велел сделать компресс на два часа на четыре уха. Возражать не стала. Какой смысл – в полураздетом состоянии и босиком?
– Ты помешалась на вчерашнем походе, – бубнила Наташка. – Вчера с голой спиной, сегодня уже с почти голой задницей, а завтра…
– Это ты накаркала неприятности своей пятницей с тринадцатым ближе к ночи! – прошипела я в ответ, успевая следить за усталым монологом мужа, сетовавшего на легкомысленное нарушение мной режима лечения. Ну зачем мне лишний раз врать? Я и с этим замечанием согласилась. Димка подозрительно примолк, а потом сразу резко спросил, что случилось? Я промямлила, что с утра вся в делах и даже не включала телевизор, поэтому все случившееся за этот день прошло мимо меня. И подумала, что пролитый кофе не в счет.
Очередная неприятность, предсказанная Наташкой, ждала за ужином:
– Привет тебе от Виктора, – позевывая, сказал Димка, и мы с Аленкой насторожились.
– Спасибо, – нерешительно поблагодарила я. – И ему от меня тоже.
Димка на мгновение замер с открытым ртом, не успев очередной раз зевнуть, и с сомнением уставился на меня.
– Вообще-то он просил тебя позвонить… Кстати, что там за история со сторожем вашей приятельницы, которую чуть не обворовали?
– Не знаю, – не глядя на мужа, заявила я, делая вид, что в данный момент лично меня очень интересует кончик моей вилки. – Я же всю неделю болею дома.
– Это случилось чуть раньше, в мое отсутствие. – Муж даже не повысил голоса, но мне сразу стало как-то не по себе.
– Пап, да ничего особенного там не случилось, – торопливо вмешалась дочь. – Даже я знаю. Приятельница Натальи Николаевны, перед тем как лечь в больницу, попросила ее взять под опеку кошку. А Наталья Николаевна нашла Гришу, который из-за этой кошки и пострадал. Если бы он ее так сильно не опекал, все прекрасно обошлось бы. Людмилу Станиславовну спокойненько обворовали бы, и дело с концом. А наша мамочка замешана во всей этой истории постольку, поскольку вместе с Натальей Николаевной в тот вечер завозила кошке корм. К тому моменту грабители от растерянности уложили Григория с пробитой головой и, перепугавшись, скрылись. Мамуле опасаться уже было некого.
– Кошка размером с бегемота?
– Нет. Размером с кота.
– Тогда зачем везти пакет с кормом вдвоем, да еще на машине? Боялись надорваться? Неужели нельзя было дать Григорию денег, чтобы он сам приобрел этот корм?
Алена хотела что-то сказать, но раздумала. Я старательно поискала глазами свою вилку, не нашла и тихо пояснила:
– Мы пообещали Милочке навещать кошку, вот и навестили… А нашу бабушку я сегодня навестить не рискнула. Хватит и того, что Наталью заразила. Слава звонил, сказал, что с бабушкой все в порядке – перекладывает в шкафу вещи и поет песни времен гражданской войны. Ее, наверное, Анатолий Андреевич заразил.
– Завтра все расскажешь потолковее, – требовательно заявил муж и, как фокусник, вынул мою вилку из кармана моей же пижамы, несказанно меня этим удивив. – А сейчас я отправляюсь спать. Глаза слипаются. В отличие от вас, у меня иногда бывают очень напряженные не только дни, но и ночи.
Утром я добросовестно решила позвонить Листратову, даже половину цифр его номера набрала. Но в коридоре замаячила тень отца моих детей. Боюсь, решил принять негласное участие в переговорах с человеком, в котором частенько конфликтовали звание друга нашей семьи и должность помощника прокурора. Надо отдать справедливость – в основном по моей вине.
Жалея Димку больше, чем себя, и понимая, что все он равно не оценит мой поступок правильно, со вздохом повесила трубку и направилась проведать Наталью. Димкина тень мгновенно материализовалась и спросила меня не совсем человеческим голосом (можно было и понежнее, поласковее):
– Ку-у-уда?! А завтрак?
В мгновение ока в голове промелькнули все разумные варианты отговорок, но ляпнула, конечно, дурацкий экспромт:
– Мы же вчера ужинали!
Лекция о системе рационального питания была рассчитана не меньше чем на час. Но в связи с тем, что я ее несколько раз искусственно прерывала – звонила Наташке, беспокоясь о ее самочувствии, пела песни из репертуара Анатолия Андреевича и тем разбудила Аленку, дважды формировала мужу на вынос ведро с мусором, выполнив годовую норму разборок в кухонных шкафах, – лекция по времени удлинилась. И ей не помешал даже сам процесс завтрака. В моем Дмитрие Николаевиче бездарно пропадали задатки депутата Государственной Думы, а во мне с годами росло чувство самообладания и способность к релаксации, успешно совмещаемая с общественно-полезным домашним трудом.
После завтрака и некоторых колебаний по поводу возможности инфицирования Григория своим ОРЗ или ОРВИ я все же собралась ехать к нему. Наталья составить компанию не могла – лежала в кровати с температурой, насморком и плохим настроением. Причина его была основательной: нормальные люди, такие, как я, заболевают исключительно с понедельника, а не на выходные дни. Боксериха вполне разделяла мнение своей хозяйки, ибо сегодняшним утром ей не удалось оторваться на прогулке по полной программе. Гулял с ней невыспавшийся Лешик, которого Денька не смогла заставить таскаться по торчащим из-под снега кустам, перемахивая через них так, как это научилась делать Наталья. Более того, было значительно сокращено время самой прогулки.
Уехать из дома проблемы не составило. Для Димки, уютно пристроившегося на диване перед экраном телевизора, демонстрировавшего прекрасный мир технологического процесса переработки промышленного мусора, громом с небес прозвучало мое требование немедленно одеваться и ехать со мной по магазинам в поисках новогодних подарков для членов семьи и друзей. Время поджимает!
Сказать, что я сошла с ума, он не рискнул. Просто его физиономия приняла такое выражение, что у меня во рту появилось ощущение, как от дольки лимона без сахара.
– Мамуль, лучше я с тобой! – радостно взвизгнула не вовремя просунувшаяся в дверь Аленка. – Ну какой от папика толк? С такой-то «счастливой» физиономией олигарха, спасшегося после кораблекрушения на необитаемом острове! – И, взглянув на меня, значительно медленнее добавила: – Впрочем, остров оказался немного обитаемым. К моменту его прибытия там уже тусовалась с москитами его жена… По настоянию которой и было совершено экзотическое морское путешествие.
– Алена, ты молодец и у тебя очень хороший вкус, – воспрял духом Димка. Иришка, у тебя он тоже ничего. Без меня даже лучше. Я потом обругаю все, что вы приобретете. А то вообще пустыми вернемся. Идите, иди-и-ите, девочки, спокойненько. Погода на улице хорошая, прогуляетесь. За обед не волнуйтесь. Я его сам съем. Если надо, сынка призову…
Фактическое направление и цель поездки я сообщила дочери по дороге в метро, рассчитывая, что она передумает меня сопровождать. Особой радости Аленка не выказала, но и заламывать руки от отчаяния не собиралась. «Действительно, необходимо проведать Григория», – вот и вся реакция.
В палату к Грише мы проникли тем же путем, что и в первый раз. Только уже вполне самостоятельно. Выглядел он без своей бинтовой шапки на голове несравненно лучше. Цвет лица стал ближе к нормальному, да и черные круги под глазами почти исчезли. Даже был тщательно выбрит. И явно скучал. Такое впечатление, что все свободное время изучал белый потолок и крашенные светло-зеленой масляной краской стены. И это занятие уже изрядно наскучило. Его жизнерадостного соседа на месте не оказалось. Нам повезло.
