Дарья Калинина - Дама со злой собачкой
– В общем, сообщу вам вкратце, что могу вам дать только один адрес, по которому были прописаны ваши Лещинские в сорок первом году.
– Так давно? – растерялась Мариша.
– После революции это последнее упоминание о них, – сказал Артем. – И то, если бы я не догадался посмотреть в списках эвакуированных во время блокады из города людей, ни за что не нашел бы. Все более ранние архивные документы погибли во время войны, должно быть, сгорели.
– А после войны?
– Ваших Лещинских в городе не появлялось, – развел руками Артем. – Возможно, погибли во время переправки через Ладожское озеро на Большую землю по Дороге жизни. Или просто не захотели или не смогли по какой-то причине вернуться после окончания войны в Ленинград.
– Это было бы ужасно, – пробормотала Мариша, думая, как же они в этом случае будут искать следы.
Ведь и в самом деле, Дорогу жизни, проложенную через льды Ладожского озера, немцы постоянно и отчаянно бомбили. И много грузовиков с покидающими осажденный город детьми и стариками ушло под воду. Да и после войны не всем ленинградцам удалось вернуться в родной город. Для этого еще нужно было доказать, что ты жил там до войны. А если архивы сгорели, то… то Лещинские могли и не вернуться. Артем еще раз кинул взгляд на часы и сунул подругам в руку листок с наспех накорябанным на нем адресом.
– Ну все, пока! – попрощался он с девушками. – Идите!
– Но!.. – попыталась возразить Мариша.
– Ничем больше не могу помочь! – заявил Артем, стаскивая подруг с дивана. – Очень вас прошу, не портите мне личную жизнь. У меня на эту девушку большие виды.
– А где Пушинка? – спросила у него Мариша, когда они уже стояли в дверях.
Пушинкой звали недавно взятого Артемом щенка пуделя. Это было очаровательное и очень общительное создание. Пушинка не упускала ни одного шанса попрыгать возле гостей или как-то иначе выразить людям свою любовь. Но сегодня ее что-то не было видно.
– Она у соседей! – торопливо произнес Артем. – У моей новой подруги аллергия на шерсть.
– И ты ради бабы выгнал из дома собаку? – возмутилась Мариша.
– Да не выгнал я ее! Все равно у нас с этой девицей вряд ли получится что-то серьезное. Она же примитивная, как валенок. Пересплю с ней – и до свидания.
Он распахнул дверь и замер на пороге. Перед ним стояла девушка, видимо, та самая, с открытым от изумления ртом.
– Галюнчик, – забормотал Артем. – Послушай, это совсем не то, что ты думаешь. Ты все не так поняла. Я совсем тебя заждался.
Галя вдохнула побольше воздуха, отчего ее большая грудь вздыбилась еще выше, и открыла свой широкий рот еще пошире. Надвигалось что-то страшное. Крик души оскорбленной хохлушки, судя по ее здоровому румянцу и общих габаритах, обещал быть ужасен. Артему можно было только посочувствовать. И подруги, хихикнув, протиснулись мимо Гали и кинулись бежать, не дожидаясь, когда она обрушит на голову Артема весь свой гнев.
– Так ему и надо! – мстительно заявила Инна, когда подруги оказались на улице. – Заманил девушку, небось жениться обещал. Прописку ей устроить. А сам просто попользоваться ею хотел.
– Да уж, – согласилась Мариша. – Мужикам в таких делах верить на слово никак нельзя.
И, глянув на лист бумаги, который им вручил Артем, Мариша возмущенно воскликнула:
– Это что же за адрес такой он нам дал? Номер дома есть, а квартира не указана!
– Но возвращаться и уточнять не будем! – быстро сказала Инна.
– Ему сейчас не до нас, – согласилась с ней Мариша. – Ладно, поедем. Может быть, кто-то в том доме и вспомнит Лещинских.
Инна нахмурилась:
– Это сколько же лет должно быть человеку, чтобы он помнил сорок первый год и своих соседей?
– Семьдесят с чем-то, а желательно все восемьдесят, – подсчитала Мариша.
Подруги переглянулись и дружно вздохнули. Вероятность, что такие старики найдутся и при этом сохранят трезвый ум и память, равнялась даже не одному проценту, а каким-то жалким его сотым. Тем не менее выбора им Артем не предоставил. Мариша включила зажигание, и они поехали на Васильевский остров, где в одном из старых домов и жили до войны Лещинские. Дом был самым обычным для этого места. С безупречно вылизанным фасадом, сверкающим стеклопакетами, и оставшимися в прежнем состоянии двором и внутренними постройками, образующими двор-колодец.
– С чего начнем? – спросила Мариша.
– В расселенные квартиры соваться нечего, – сказала Инна. – Там живут новые жильцы и, конечно, они ничего не знают о Лещинских.
Подруги прошли внутрь двора-колодца. Перед ними оказалось три парадных. И девушки вошли в первое же из них, которое хоть и было снабжено кодовым замком, но стояло открытым нараспашку. Представляясь помощниками депутата, составляющими к шестидесятилетию победы списки переживших войну жильцов, подруги начали обходить квартиры. У Мариши в сумке нашлось десяток открыток к Восьмому марта, которые она купила заранее. Сейчас они очень пригодились. Услышав, что они могут получить бесплатную открыточку, если ответят на несколько вопросов, все жильцы гостеприимно распахивали двери. Оставалось только удивляться, как при такой доверчивости эти люди еще живы до сих пор.
В конце концов открытки закончились, а результат оставался прежним. Хотя в квартирах и встречались старики даже старше восьмидесяти и при этом вполне бодрые, увы, никто из них не жил в этом доме до войны. Все поселились тут уже значительно позже. И все они с радостью начинали делиться с подругами своими воспоминаниями о войне и о перенесенных лишениях. Эти истории были очень поучительны и интересны. Но, увы, отнимали уйму времени. Ведь прервать стариков на полуслове подруги не решались и выслушивали их до конца. В результате за два часа они обошли только восемь квартир, где никто не знал о Лещинских. А потом стало уже совсем поздно и им просто перестали открывать двери.
– Завтра зайдем в их паспортный стол и выясним конкретно, в какой именно квартире жили Лещинские, – пробормотала несколько очумевшая Мариша, выбираясь на улицу.
– Поехали спать ко мне? – предложила ей Инна.
– Боишься, что и сегодня Бритый не придет домой? – безжалостно спросила Мариша.
– Просто не хочу быть одна, – буркнула Инна.
Это Мариша вполне могла понять, поэтому охотно согласилась ехать к подруге. Бритого дома не было. Его телефон оказался отключен. Никакой записки или сообщения о том, когда он будет дома, подруги тоже не обнаружили.
– Вот так и рвутся семейные узы, – вздохнула Инна. – А знаешь, если у него любовница, то и плевать. Может быть, это даже хорошо? Разведемся, я начну искать себе нового друга, познакомлюсь с кучей интересных мужчин. Наверняка среди них попадутся и умные, и веселые, и талантливые. Так что все к лучшему.
Утешив таким образом себя, Инна принялась готовить поздний ужин, а Мариша позвонила Лене. Та снова была с Кириллом.
– Вы с Инной меня теперь не узнаете! – радостно прощебетала она в трубку. – Кирилл купил мне норковую шубку, и сапоги, и еще кучу вещей. Я о таких даже и мечтать не могла. Мариша, как ты была права, когда говорила, что Витька – не тот человек, из-за которого стоило бы расстраиваться. Я даже не представляла, что может быть так хорошо! Кирилл меня так балует! И ему и в голову не приходит отпустить меня одну на метро. Он всюду возит меня с собой. И он уже познакомил меня со своими родителями. Они чудесные люди. И у них такая прекрасная дача. Мы сейчас там.
– Одни?
– Ну да, вдвоем с Кириллом! – сказала Лена. – Ой, он хочет с тобой поговорить!
И почти сразу же в трубке раздался самодовольный голос Кирилла:
– Чего звонишь? – спросил он. – Завидуешь? Так поздно спохватилась. Поезд ушел! Я уже полюбил Леночку.
– Очень рада, – сухо произнесла Мариша, потешаясь в душе над Кириллом.
– И не мешай нашему счастью! – заявил Кирилл. – Не звони больше Лене!
– Какой ты собственник! – проворковала откуда-то издалека Леночка.
А Мариша только хмыкнула. Итак, психотерапия шла полным ходом. Примерно через недельку Леночка должна почувствовать насущную необходимость хотя бы часок отдохнуть от общества Кирилла. Но не тут-то было. Мариша точно знала, что этот ненормальный не оставит ее со своей любовью ни на минуту. А если услышит, что она хочет побыть одна, начнет воображать себе невесть что, дико ревновать и устраивать скандалы, что она хочет уединиться, чтобы помечтать о его сопернике. Так что вместо отдыха и покоя Леночка получит утомительное и долгое выяснение отношений с бурной сценой примирения. Но одну ее Кирилл все равно не оставит!
А еще через недельку такой жизни Леночка будет полностью поглощена мыслью о том, как бы ей избавиться наконец от Кирилла. А еще через две недели поймет, что когда твой мужчина не обращает на тебя внимания – это еще как-то можно пережить. В конце концов всегда можно найти другого. А вот что делать с тем, кто просто не дает тебе дышать, окружая своей любовью и вниманием? Как бороться с ним? Ведь теоретически придраться не к чему. Ведь он же ее любит? Любит! Заботится о ней? Заботится! Они вместе? Вместе! Так о какой свободе может идти речь?
