Дарья Донцова - Гарпия с пропеллером
– К чему мне эта информация?
– А к тому, – сердито ответил Александр Михайлович, – что объединять преступления надо умело, все предварительно взвесив. Вот ты сразу подумала, что деньги Лене прислал Олег. Отчего ты пришла к такому выводу?
– Ну, – забормотала я, – почтальонша описала передавшего конверт: темноволосый, стройный, на виске родинка… Кстати, я же смотрела на Олега и не увидела шрама? Почему?
– Просто не заметила, – буркнул полковник, – он крохотный, совершенно невидимый. К тому же темнело, но не об этом речь! Темноволосый, стройный… Не кажется ли тебе, что ты сделала поспешный вывод. Ну-ка, посмотри вокруг. Многие подходят под это описание.
– А родинка?
– У мужчины, который передал конверт, была не родинка, а фурункул, точнее, большой темно-красный прыщ.
– Но почтальонша сказала про родинку! – отбивалась я. – И потом, ну кто же мог прислать Ленке деньги? Такую сумму! Только Олег!!!
– Да с чего ты взяла, что деньги предназначались Гладышевой?
Я разинула рот.
– А кому? Письмо опустили в ее почтовый ящик!
– Ага, но не для нее! Ладно, слушай! Лена живет в доме двенадцать «а», в квартире сто двадцать. А в башне под номером просто двенадцать, без буквы, в апартаментах под тем же номером обитает Света Знакова, молодая женщина, недавно родившая сына. Забеременела она от парня из блатного мира, авторитета, Эдуарда Плотникова. Эдик давно и прочно женат, он справил пятидесятилетие и разводиться с супругой не собирается, правда, детей у них нет. Узнав, что бывшая любовница родила сына, Эдуард решил дать бабе денег, но Света категорически отказалась от них.
– Мальчик только мой, – заявила она, – сама его воспитаю.
Светлане едва исполнилось двадцать два, и она полна юношеского максимализма. Она не прочь выйти за Эдуарда замуж, если тот разведется с супругой, но быть его вечной любовницей не желает. Эдик только посмеивается, он считает, что все бабы дуры, но его сын не должен нуждаться. И вообще, Плотников года через два собирался отобрать сына у идиотки, а пока пусть воспитывает. Двадцать тысяч долларов он положил в пакет и велел одному из шестерок:
– Едешь по этому адресу, кладешь письмецо в почтовый ящик и потом звонишь дуре по мобильному. Небось не вышвырнет баксы на улицу.
Посланец прибывает на место и… путает дом. Вместо башни под номером двенадцать входит в дом двенадцать «а».
Я только открывала и закрывала рот. Действительно, я от Гали знаю, что многие ошибаются адресом.
– Парень входит в подъезд, – продолжал Александр Михайлович, – и налетает на бабу Клаву, которая не пускает его внутрь. Он выходит на улицу, размышляя, как поступить. Эдуард вспыльчив, и сказать ему: «Меня не впустила лифтерша» – невозможно. И тут появляется Соня с сумкой, набитой газетами. Бандит дает ей конверт и сто рублей за услугу. Соня исчезает за дверью, а парень подходит к окну и наблюдает за ней. На улице темнеет, внутри подъезда горит свет и хорошо видно, как почтальонша с определенным усилием впихивает пакет в узкую щель ящика.
Радуясь, что дело сделано, парень звонит по указанному телефону. Но трубку никто не снимает. Посланец соединяется с Эдуардом.
– Баксы на месте, а Светланы нет.
– Езжай домой, – велит тот, – знаю, у матери она. Поздно приедет, сам скажу ей про деньги.
На следующий день выясняется, что долларов в ящике нет. Эдуард взбешен, кто-то украл немалую сумму, но еще более злым он делается, когда узнает, что глупый парень перепутал адрес. Он вызывает того и велит: «Немедленно доставай бабки. Вытряхни их из тех, кто взял пакет».
Парень берет с собой двух громил и несется к Ленке. И тут происходит непредвиденное. Когда братки вваливаются в подъезд и пытаются открыть решетку, баба Клава восклицает: «Митрофанов! Опять за старое взялся. Ну погоди, сейчас позвоню в милицию!»
Лифтерша раньше работала на зоне и узнала среди громил одного из бывших «сидельцев». Но старуха не успевает воспользоваться телефоном. Митрофанов, понимая, что ему нечего терять, хладнокровно стреляет дежурной в голову. Труп заталкивают под стол, потом поднимаются наверх и видят, что дверь нужной квартиры открыта.
– Ленка частенько забывала ее запереть, – прошептала я, – а на все замечания говорила: «У нас безопасно».
– Бандиты входят в квартиру, Гладышева в этот момент курит на лоджии, им кажется, что в доме никого нет. Парни начинают рыться в гостиной и быстро находят пакет. Обрадовавшись, они уже собираются уходить, но тут в комнату входит Ленка, начинает визжать, и Митрофанов снова стреляет. Пистолет у него с глушителем, шума никакого, тело, как им кажется, мертвой женщины они выносят на балкон и спокойно уходят. Они очень довольны собой, деньги найдены, проблема устранена, хозяин должен их похвалить. Но Эдуард в ярости, он орет: «Идиоты! Два трупа, наследили, нагадили! Теперь уж убирайте и почтальоншу, лишние свидетели никому не нужны. Олухи! Кретины!»
Громилы чешут в затылках и на следующий день убивают Соню. Вот так обстояло дело. Деньги предназначались не Лене Гладышевой, кстати, она испугалась почти до беспамятства, увидев ассигнации. Единственное, на что она надеется: купюры подсунула глупая Дарья Васильева, которая не раз пыталась оказать ей материальную помощь. Она едет к тебе выяснять отношения. Собственно говоря, это все.
– Что-то у тебя концы с концами не сходятся, – протянула я.
– Да? Почему же?
– Говорил же, Милена боится ездить на кладбище, чтобы не встретиться с Олегом, а она явилась при мне к Вениамину!
Дегтярев оттолкнул чашку:
– Воды из-за тебя нахлебался по уши! Майя Хвостова явилась туда к своему мужу, Вениамину.
Я подскочила:
– С ума сошел, да? Милена – это Майя Хвостова, и она же, по-твоему, жена директора кладбища? Совсем офигел!
– Нет, дорогуша, – ухмыльнулся полковник, – это ты ничего не поняла.
– Сам же сказал, что Милена Титаренко превратилась в Майю Хвостову?
– Это ты заявила, я только начал фразу: «Милена Титаренко вышла замуж и стала…»
– Маей Хвостовой!!!
– Вот опять поперек батьки в пекло лезешь! Нет, Майя Хвостова давным-давно жена Вениамина. Они с Миленой знакомы много лет, обе подходят друг другу, обе – подлые бабы. Майя в курсе многих дел Милены, это она подсказала ей идейку с «могилой», а денежки Приходько подружки поделили пополам. Правда, когда Милена вышла замуж, она отдалилась от Майи, ей не слишком хотелось, чтобы перед глазами маячило напоминание о прежней жизни…
– Погоди-погоди, – бормотала я, – но Майя уверяла, будто ее супруг жутко ревнивый – то ли поэт, то ли писатель.
– И ты ей поверила?
– Ну, в общем…
– Дорогая моя, – с жалостью произнес полковник, – люди часто врут, намного чаще, чем ты полагаешь. Вениамин Хвостов работает на кладбище. Можно мне договорить?
– Да, конечно, извини.
– Милена не зовет Майю на свадьбу, с ее стороны вообще никого нет, на бракосочетании присутствуют лишь друзья жениха. Но спустя несколько лет, когда у Титаренко уже подрастает сын, муж приводит жену в ресторан, где сотрудники Дома моделей Сизова отмечают день рождения приятеля. Там Милена и сталкивается с Майей, которая работает у Гарика шляпницей. А буквально через месяц речь заходит о полумиллионе долларов! Милена и Майя мигом…
– Стой! – заорала я. – Муж Милены работал у Сизова?
– До недавнего времени – да.
– А почему Олег так доверял Милене?
– Вот, – удовлетворенно кивнул Дегтярев, – я все ждал, когда же ты догадаешься задать сей вопросик! Да потому, что она для него единственная, любимая женщина, которую он ждал всю жизнь, мать его сына Алешки.
– Ты хочешь сказать, – потрясенно протянула я, – что…
– Да, – припечатал приятель, – Милена Титаренко, выйдя замуж за Олега Гладышева, поменяла фамилию и отбросила первый слог от своего имени, она стала Леной Гладышевой, интеллигентной, гостеприимной хозяйкой, сотрудницей журнала.
Чувствуя, что у меня начинается мигрень, я схватила приятеля за руку.
– Но она же искала Олега! Мы ездили вместе с ней по гадалкам и экстрасенсам!
– Сплошное притворство. Гладышева изображала убитую горем жену, великолепно зная, что Олег живет на кладбище.
– Но мы ездили с лопатой по Подмосковью!
– Правильно, она отводила от себя подозрения, старалась изо всех сил. Кстати, помнишь ее день рождения?
– Конечно, пятнадцатого октября.
– Вот-вот, Лена тогда так бойко отплясывала, что у меня царапнуло на душе: еще года нет, как муж пропал, и такое веселье. Правда, я не заподозрил ничего плохого, просто подумал: «Хорошо, наверное, что я не женат, вот и Лена уже забыла Олега».
– Нинка Расторгуева сказала то же самое, – прошептала я, – но ведь она про всех гадости говорит! Мне и в голову подобное не пришло! Олег ей так доверял!
Дегтярев кивнул:
– Да, и сразу сообщил о деньгах. И тридцать первое декабря Гладышева провела совсем не так, как потом тебе рассказывала. С утра Олег уехал на работу, потом, взяв деньги, подхватил на дороге жену, она сказала, что хочет вместе с ним съездить в Ложкино. Вот так-то. Олег никогда бы не посадил в машину, где лежал кейс с такой суммой денег, никого из посторонних, он вообще бы никого не взял с собой из осторожности. Но Лена! Любимая жена, его второе «я». Нет, все-таки хорошо, что я остался холостяком, все бабы – дряни, – резко заявил Дегтярев, потом встал и произнес сквозь зубы: – Да, кстати, купи бутылку этому инспектору ГИБДД Михаилу Андреевичу Нестеренко.
