Дарья Донцова - Белый конь на принце
Я гордо вскинула голову, встала у дверей лифта перед Назаром и услышала тихий смешок, перешедший в деликатное покашливание. Мне пришлось обернуться и спросить:
– Что тебя развеселило?
Начальник охраны смутился:
– Твоя спина.
– Она вся белая? – фыркнула я. – Ты, как Эллочка Людоедка, обожаешь тонкий юмор?
Назар опустил глаза.
– Нет, там висит, в общем, такая деликатная вещь!
– Что? Сними немедленно, – потребовала я.
– Как-то неудобно, – замялся спутник.
– Прекрати! – рассердилась я. – Не пори чушь! Неудобно спать на потолке, потому что одеяло падает. Снимай!
– Сейчас, – промямлил Назар, – вот!
Я увидела лифчик небесно-голубого цвета в его руке и ойкнула. Сегодня утром, когда я вдруг поняла весь механизм преступления, я занервничала, натянула водолазку от волнения прямо на голое тело и не заметила, что к ней крючком от застежки прицепился бюстгальтер. Вот почему клерки таращили глаза: не часто в банк заглядывают дамы, у которых на спине болтается предмет интимного туалета.
– Красивое белье, – неожиданно похвалил мой спутник, – мне такое нравится.
В эту секунду лифт притормозил на первом этаже, раскрыл двери, и мы шагнули в холл. Присутствующие начали перешептываться. Я обернулась, поняла, что Назар торжественно следует за мной с лифчиком в руке, выдернула его, судорожно запихнула в сумку, надела куртку и прошипела:
– С ума сошел? Теперь пойдут сплетни, что начальник охраны и гражданка Васильева покинули здание вместе, причем он нес нижнее белье Дарьи.
Назар пожал плечами, потом остановился и громко заявил:
– Люди! Лифчик не принадлежит клиентке Васильевой. Я нашел бюстгальтер в лифте! Кто его потерял, приходите после обеда в мой кабинет.
Я втянула голову в плечи и короткими перебежками понеслась на улицу.
Глава 33
После того как я получила все интересующие меня сведения, мы поехали к Ларисе.
Кассирша Рожкова выглядела ужасно, все ее лицо покрывали бордово-фиолетовые пятна, губы распухли намного сильнее, чем у меня, на месте верхнего резца зияла дырка, и от красавицы исходил стойкий запах алкоголя.
– Чего надо? – заплетающимся голосом спросила она, распахнув перед нами дверь.
Я незамедлительно чихнула и машинально ответила:
– Шоколада.
Лариса громко рыгнула, села на пол и монотонно произнесла:
– Касса не работает по техническим причинам, идите в соседнюю.
– Она пьяна, – констатировала я, – теперь надо ждать сутки, пока дама очнется.
Назар пошел к двери.
– Сейчас вернусь и ускорю протрезвление.
Его не было минут пять, за это время Лариса успела уснуть. Иногда она вздрагивала, судорожно вздыхала и издавала далеко не мелодичные звуки.
– Ну, каковы новости? – спросил Назар, возвратившись.
– Изменений нет никаких, – мрачно ответила я.
– Сейчас будут, – оптимистично пообещал он, вынул из кармана продолговатый черный предмет, похожий на авторучку, и ткнул им в предплечье Ларисы.
Рожкова даже не вздрогнула.
– И что дальше? – безо всякой надежды спросила я. – Хотя на данном этапе я являюсь бомжом и могу остаться здесь на сутки, чтобы не дать этой наяде поправить здоровье новыми возлияниями.
– Неправильный опохмел ведет к запою, – объявил Назар, – но твой подвиг не понадобится, сейчас произойдет спонтанная реанимация. Ну… уан, ту, фри.
Лариса открыла глаза, ее зрачки больше не плавали из стороны в сторону.
– Где я?
– Дома, – объяснил Назар.
– А вы кто? – тряхнула головой хозяйка и со стоном схватилась за лоб. – Башка раскалывается.
– Сейчас пройдет, – пообещал Назар, – давай руку, помогу тебе встать.
Лариса не стала спорить, и мы наконец-то переместились из прихожей в кухню.
– Как вы сюда попали? – вяло поинтересовалась Рожкова.
– Вы нас впустили, – пояснила я.
– Не помню, – призналась Лариса. – Чего вам от меня надо?
Я села напротив хозяйки, сложила руки на столе и сказала:
– Двадцать лет за убийство нескольких человек в составе преступной группы. Вам нравится такая перспектива? Если выживете на зоне, выйдете на свободу на пороге пенсии.
В глазах Рожковой заплескался ужас.
– Ничего не скажу! Нигде ни с кем не была!
Назар открыл было рот, но я его опередила:
– Каждый человек – кузнец своего счастья. Станете сотрудничать с нами, мы добьемся сделки с прокурором, вам скостят срок наполовину. Но мое предложение действует лишь до той поры, пока Вита, Марина или ваш муж Павел не стали первыми откровенничать. Тут как на Олимпиаде, золотая медаль одна.[9] Люди придумали объяснение для неудачников: «Важен не результат, а участие», но, на мой взгляд, это глупость, ты либо победил, либо проиграл. Где ваш муж?
Лариса всхлипнула:
– Ушел.
– Это он вас избил? – спросил Назар.
Рожкова заплакала.
– И вы решили утопить горе в водке? – предположила я. – Хотите, расскажу, как было дело? Вас зовут Лариса Владимировна Подгорецкая, вы работали продавщицей в бутике дорогой женской одежды до тех пор, пока не совершили ужасную глупость, вышвырнули в окно пустую бутылку из-под лимонада. Десятки нерях поступают так же, как вы, лень им тащиться к мусоропроводу, вот и кидают в окно мусор, но у большинства все же хватает ума сначала выглянуть на улицу. А вы не удосужились посмотреть с десятого этажа. По роковой случайности бутылка угодила в макушку Ивана Свиркина, самозабвенного пьяницы, который брел домой, и убила его на месте. Самое неприятное, что милиция активно занялась поиском человека, совершившего преступление, и быстро нашла вас.
Лариса тихо раскачивалась из стороны в сторону.
– Я никого не хотела убивать, – талдычила она.
– Это правда, – кивнула я, – и вам поверили и следователь, и судья. На последнюю очень сильное впечатление произвело выступление жены Свиркина, вдова восклицала: «Освободите Ларису, она избавила меня от урода, я сама хотела его придушить, да боялась».
Суд учел вашу молодость, отсутствие криминального опыта, чистосердечное раскаяние и дал вам минимальный срок. Но это все же было лишением свободы, вы очутились в колонии. Наверное, испугались?
Лариса судорожно закивала:
– Да-да. Там такие жуткие бабы! Омерзительные!
Я сочувственно вздохнула:
– Вам не позавидуешь. Чтобы относительно спокойно отсидеть срок, вам предстояло отбиться от активных лесбиянок, не соблазниться на выгодные предложения охранников и заработать маломальский авторитет в отряде. Жизнь изгоя на зоне ужасна, но родственники не захотели вам помогать. Ваши родители – странные люди. Вам не присылали посылки и деньги, вы не могли внести в общий котел печенье, чай, сахар, масло, сигареты, поэтому очутились в самом низу лагерной лестницы: бедная зэчка, без «грева»,[10] покровителей, да еще осужденная по «лоховской»[11] статье. Оставалось лишь пристроиться в служанки к местной королеве, стирать ей белье, исполнять ее поручения.
Рожкова заплакала:
– Не дай бог в колонию попасть! За что меня так наказали?
Следовало напомнить ей об убитом бутылкой Свиркине, но я сказала другое:
– И тут в бараке появилась Марина Сергей. Думаю, она мигом выбилась в лидеры. У Марины за плечами отсидка в малолетке, в активе бешеный, взрывной характер и сестра Вита, которая постоянно снабжала ее едой. Вы не испугались, когда Марина взяла вас под защиту?
Рожкова сгорбилась.
– Сначала подумала, что она лесбиянка, а я ей понравилась, вот и решила: не буду ломаться. Марина симпатичная, аккуратная, совсем на страшного мужика не похожа. Лучше уж с ней жить, чем мучиться.
Назар щелкнул языком, я пнула его под столом ногой и продолжила:
– Но она не была сексуальной извращенкой, верно? Просто вы напомнили Марине ее сестру, такая же хрупкая, слабая, третируемая окружающими.
Лариса кивнула:
– Верно. Она мне так и сказала: «Ты вылитая Витка, я тебя в обиду не дам».
– И после отсидки ваши отношения не прерывались, Марина познакомила вас с младшей сестрой, а та дружила со времен интерната с Пашей Рожковым, так? – не успокаивалась я. – Вот и организовалась банда, думаю, ее мозгом стала Вита, остальные ей подчинялись.
Лариса оперлась локтями о стол.
– Она сука! Сначала подложила меня под Пашку, потом сообразила, что погорячилась, и назад его отняла. Я его любила. Но теперь, после всего – нет. Видите синяки? Это работа Рожкова! Водку я пила не с горя, хотела… ну… короче…
– Забыть людей, которых убили? – спросила я. – Их было много. Например, врач Олег Никитин, пенсионер Волков.
– Я все расскажу, – закричала Лариса, – только пообещайте, что я не отправлюсь опять на зону! Дайте честное слово! Никого я не убивала, меня первый раз обманом привлекли, а потом уж не вырваться было.
– Ты начинай, – приказал Назар, – а там, в зависимости от услышанного, мы решим, что да как.
