Марвин Кей - Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона
— Что это, Холмс?
— Это китайский оперный театр, Ватсон. Вы знаете, что в китайской опере нет женщин?
— Вы имеете в виду, что, как и в нашем театре во времена Шекспира, здесь все женские роли исполняют мужчины?
— Совершенно верно, Ватсон.
Он еще какое-то время смотрел на эти афиши. У меня уже начало сводить желудок из-за джина с тоником, и я предложил где-нибудь пообедать. Зная равнодушие Холмса к еде, я был приятно удивлен, когда он с готовностью согласился и повел меня в кафе на Мотт-стрит.
Мы сидели в зале для курильщиков, единственные европейцы среди китайских иммигрантов, и я посматривал вокруг с некоторым беспокойством. Казалось, что все глаза были устремлены на нас, однако я не увидел никого, кто проявил бы к нам какой-либо интерес. Здесь было ужасно. Меню не было, а угрюмый официант почти сразу же появился из кухни с несколькими блюдами. Это были какие-то странные клецки, суп с лапшой и таинственное мясное блюдо. Но Холмса, похоже, это вовсе не беспокоило — он набросился на еду, как будто ел подобное всю свою жизнь. После обеда он откинулся на спинку стула и закурил.
— Так-то лучше, Ватсон, — сказал он, — ничто так не утоляет голод, как порция рагу со свининой, да?
Я не мог понять, что за игру он затеял, но он продолжал молчать, поэтому я кивнул и закурил «Фатиму». И тут Холмс застыл, я заметил, что его взгляд прикован к маленькому, щуплому человеку за окном.
— Быстро, Ватсон! — бросил он и выбежал из кафе.
Я растерялся, но вынужден был поспешить, чтобы не отстать от него. Он прокладывал дорогу по многолюдным улочкам, заполненным торговцами рыбой, но не упускал из виду одну неприметную фигуру. Не было прямых углов ни у улиц, ни у зданий; все здесь сплеталось — даже люди, которые спешили каждый в своем направлении, — в какой-то удивительно спокойный хаос, которым и был китайский квартал.
Холмсу все это было нипочем. Имея уникальную способность приспосабливаться к любому окружению, он просачивался сквозь толпы людей, не задевая их, двигаясь так же плавно, как яхта в спокойных водах. Наконец он остановился перед темным сырым дверным проемом, ведущим в подвал.
— Дадим ему минуту, а потом войдем. Револьвер с вами, Ватсон? — спросил он, понизив голос.
Я кивнул — я сунул его в карман, перед тем как выйти из гостиницы.
— Отлично, — сурово сказал Холмс, — хотя, может быть, он и не понадобится.
Он медленно открыл дверь, и я последовал за ним с револьвером в руке. Внутри было темно, но я смог разглядеть, что мы оказались в узком тоннеле, тускло освещенном в конце. У меня появилось неприятное чувство, что я вернулся в свой ночной кошмар. Пока мы медленно продвигались к свету, я слышал, как вокруг наших ног снуют крысы. Холмс первым шагнул в арку, я последовал за ним. А потом я почувствовал, что на мою голову падает потолок. Ослепительная вспышка — а затем темнота.
Я очнулся с ужасной головной болью и огляделся. Первым, кого я увидел, был полковник Уорбертон. Он был привязан к стулу, а когда заметил, что я пришел в себя, заговорил:
— Слава Богу, вы в порядке, доктор Ватсон!
Я лежал на железной кровати, похожей на больничную койку, мои руки и ноги были крепко привязаны к раме. Помещение напоминало какой-то склад, хотя на этот момент мы были единственными хранимыми в нем припасами.
— Где Холмс? — спросил я, окончательно приходя в себя.
— Они схватили его, — мрачно сказал полковник.
— Кто?
— Как я мог быть таким дураком! — простонал он в ответ. — Как мог позволить ей дойти до такого?
— У кого Холмс? — крикнул я ему, начиная паниковать.
Ответ стал очевиден, как только открылась дверь и свет, падающий из коридора, осветил четыре фигуры. Из вошедших я знал троих — Холмса, Элизабет Уорбертон и Цинь Ши.
Правда, Цинь Ши не была женщиной.
Мне пришлось признать, что длинный нос и не очень гладкая кожа для мужчины были более подходящими — настолько подходящими, что, по правде говоря, я удивился, почему не заметил этого раньше. Но все мое внимание переключилось на Холмса.
Он выглядел ужасно. Лицо было в порезах и синяках, а рана на плече начала кровоточить. Было видно, что с ним обошлись очень грубо. Третий мужчина, здоровенный китаец, подтащил его к кровати, на которой лежал я, и толкнул на нее.
— Холмс! — воскликнул я, мне было больно видеть его в таком состоянии.
— Не переживайте, Ватсон; если бы они хотели нас убить, то уже сделали бы это, — сказал он, пытаясь сохранить свой обычный саркастичный тон, но его голос был сиплым.
Цинь Ши — если это было его имя — вышел вперед и сказал:
— Мистер Холмс, кажется, не понимает, что рано или поздно мы получим от вас то, что нам нужно. — Затем пожал плечами. — А если нет, то нам придется вас убить. Выбор за вами.
Теперь заговорила Элизабет Уорбертон.
— Я очень сожалею о случившемся, мистер Холмс, — сказала она. — Но ваши действия оказались более стремительными, чем я думала. Я рассчитывала, что вы покинете эту страну намного раньше, до того, как выследите Эдварда, а потом уже не имело бы значения, нашли бы вы его или нет. Но вы разгадали нашу маленькую игру слишком умело, на вашу беду.
Она сделала шаг к Холмсу, приблизила к нему свое лицо, и у меня возникло неприятное ощущение, что она наслаждается местью за его равнодушие к ее чарам.
— Для вас действительно было бы лучше рассказать нам все, что вам известно, — иначе нам на самом деле придется вас убить.
— Не думаю, что из-за нескольких убийств вы будете испытывать более сильные муки совести, чем из-за одного, — тяжело дыша, произнес Холмс.
Элизабет Уорбертон пожала плечами.
— Так и есть. Но несколько убийств будет сложнее скрыть.
Еще один желтокожий человек вошел в комнату и сказал что-то Цинь Ши на китайском, тот ответил на том же наречии. Человек слегка поклонился и вышел из комнаты. Миссис Уорбертон снова обратилась к нам:
— Прошу извинить нас, господа, мы вернемся через некоторое время. Подумайте о том, что я вам сказала.
Все трое вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.
— Вы в порядке, Холмс? — спросил я.
— Не обращайте внимания на мой вид, — ответил он раздраженно. — Все, о чем нам нужно думать, — так это как убраться отсюда, и побыстрее. Вряд ли они долго будут держать нас живыми.
Он принял сидячее положение, и я увидел, что его руки связаны за спиной.
— Я немного разбираюсь в узлах, — сказал он, потянувшись к веревке, которой мои руки были привязаны к кровати.
— Теперь, если у меня получится проделать все в обратном порядке…
Он некоторое время возился с узлами. Дважды ему приходилось отдыхать и восстанавливать дыхание, но в конце концов ему удалось освободить мои руки. Я быстро развязал свои ноги и за несколько минут освободил от пут Холмса и полковника.
— Туда, — указал Холмс, шатаясь и чуть не падая; его лицо исказилось от боли.
— Холмс, вы…
— Все нормально, Ватсон. Нам нужно немедленно выбираться отсюда.
— Это здание стоит на воде, — сказал Уорбертон, указывая на единственное, высокое и узкое окно в этой маленькой комнате.
Я залез на кровать и посмотрел в него; вода плескалась прямо под окном.
— Вы умеете плавать, полковник?
— Конечно, я плавал каждое утро, пока жил в Китае.
— Ну что ж, нам нужно бежать, и, мне кажется, это единственный способ спастись.
И тут мы услышали шаги по коридору.
— Скорей, Ватсон, прячьтесь за дверью! — быстро прошептал Холмс. — Полковник — туда! — сказал он, указывая на другую сторону дверного проема.
Только мы успели занять свои места, как дверь распахнулась.
Я бросился на первого входящего в дверь, — это был Цинь Ши. Хотя я был значительно тяжелее его, он оказался гибким и ловким, как кошка. Он вырвался и перебросил меня через плечо, как мешок картошки. Я упал, но тут же поднялся и прыгнул к нему. Между тем другой бандит бросился на Холмса и почти смял его, но в этот момент полковник запрыгнул ему на спину, словно тигр. Мне показалось, что он укусил бандита за ухо, потому что тот зарычал, отпустил Холмса и попытался сбросить с себя полковника.
Исхода той драки я не видел, потому что Цинь Ши ударил меня точно в челюсть, и я упал на пол. Я смутно видел, как Холмс, шатаясь, бросился к Цинь Ши, и тот умышленно ударил его в раненое плечо. Холмс вскрикнул от боли, и тут меня охватила ярость. Вскочив на ноги, я набросился на Цинь Ши, размахивая кулаками. Не помню, куда я его бил и сколько нанес ударов, но когда я остановился, он лежал без сознания на кровати.
Я повернулся посмотреть, что делает полковник. Он висел на бандите, вцепившись в его шею, бил его ногами, но это не давало никаких результатов. Под кроватью я увидел большую палку и потянулся за ней. Сжав ее в руке, я вспомнил, как играл в крикет, и нанес хороший удар бандиту по голени. Тот с криком упал, а я еще раз ударил его — по затылку. После этого он затих.
