Дарья Донцова - Чудовище без красавицы
Монте-Кристо прошептал какую-то фразу.
– Ага, – удовлетворенно кивнул муж, – так я и знал, уводи его, ребята, пока Виола с цепи не сорвалась.
Омоновцы поволокли абсолютно не сопротивлявшегося парня во двор.
– Кто? – закричала я, кидаясь к Олегу. – Кто, если не он, убил Лену, и где Кристя?
– Ты все равно не поверишь, когда узнаешь, – вздохнул Олег.
– Кто?
– Иди в автомобиль.
– Кто?
– Сейчас увидишь!
Понимая, что муж ничего не скажет, я села в машину. «Жигули» запетляли по улицам, потом вырвались на Ленинградское шоссе и помчались вперед. Сзади не отставал автобус с омоновцами и желтый «газик», в котором трясся Монте-Кристо с конвойными. И почему его только не повезли в СИЗО?
– Куда мы едем? – спросила я.
– На дачу, – мирно ответил Юрасик и вздохнул, – эй, снежок лег, сейчас бы на лыжах покататься, замерзнуть, потом сесть за стол, а на нем чтоб картошечка, капустка квашеная, сальце, водочка…
Незнакомый мне мент, сидящий возле шофера, крякнул:
– Не трави душу, Юрон, сейчас тебе будет в полном наборе водочка-селедочка-стрелялочка…
Повисла тишина, мужики разом закурили, я согрелась, сидя между Юркой и Олегом, потом зевнула и неожиданно заснула.
– Слушай внимательно, – раздался голос.
Я подскочила от неожиданности и стукнулась головой о потолок. Плохо понимая в первую секунду, где нахожусь, машинально повернулась влево и тут же увидела распахнутые дверцы машины и Олега с Юркой.
– Значит, так, – говорил супруг, обращаясь к Монте-Кристо, – даем тебе последний шанс, единственную возможность облегчить свою участь.
– Да, да, да, – кивал встрепанной головой мерзавец, – все сделаю, все…
– Подойдешь к воротам, скажешь, что привез деньги…
– Да, да, да, конечно!
– Только без глупостей!
– Да, да, да…
– Попробуешь убежать, снайпер выстрелит в ноги. Знаешь, что случается, когда пуля попадает в коленную чашечку? Потом требуется новый сустав ставить, из пластика. Только в тюремных больницах такого чуда в глаза не видывали, поэтому просто оттяпают ходилку, понял?
– Да, да, да, – дрожал красавец, – все сделаю, только не стреляйте.
– Хорошо, – одобрил Юрка, – теперь причешись и умойся, а то у тебя кровь на лице.
Монте-Кристо быстро привел себя в порядок и спросил:
– Воду где взять?
Один из омоновцев ухмыльнулся:
– А ты снегом рожу утри.
Блондин покорно набрал пригоршню белого, не городского снежка и быстро-быстро повозил им по омерзительно прекрасной морде.
– Ну, давай, – велел Олег.
Монте-Кристо подошел к железным воротам, по бокам которых выстроились парни в камуфляже, и нажал на кнопку.
– Кто там? – прокаркал из динамика то ли мужик, то ли баба.
– Я, Родион, деньги привез, – спокойно ответил парень.
Калитка распахнулась, за ней маячила полная фигура, облаченная в куртку с капюшоном, надвинутым на лицо.
– Давай, заходи, – сказала она до боли знакомым голосом, – неужели раньше принесла?
Родион шагнул было вперед, но в ту же минуту омоновцы, сметая актера, ринулись внутрь и схватили существо в куртке. Калитка захлопнулась. Дальнейшее происходило за кадром.
– Где Кристя, – металась я, – где?
– Сиди, – велел шофер, – жди.
– Но…
– Сиди.
– С ума сойти можно, – нервничала я, – ну как вы можете тут рассиживаться, вот так, спокойно, без нервов.
Водитель зевнул:
– Правов не имею вмешиваться, да и привык. Знаешь, из чего в основном оперативная работа состоит?
– Ну стрельба, погони…
– Бывает, – хмыкнул мент, – только в основном ждать приходится, молча и тихо, так что я привыкший, а тебе советую…
Но он не успел договорить. Калитка вновь распахнулась, и появился Юрка с Кристиной, совершенно целой и с виду здоровой.
– Кристя! – заорала я и кинулась обнимать девочку.
Не успела я ощупать ребенка, как железные ворота раскрылись, и омоновцы вытащили на дорогу толстое низкорослое существо, закутанное в пуховую куртку. Широкий капюшон закрывал почти все лицо.
– Ну, – весело спросил Олег, – ну, Шерлок Холмс, знаешь, кто главный в этой милой истории?
– Нет, – пробормотала я, вглядываясь в куль, – нет.
– А все потому, – радостно заявил муженек, – что никакой ты не сыщик, а просто «Рейд» – ловушка для тараканов, покажите, ребята, нам сию морду лица!
Один из омоновцев сдернул с арестантки капюшон, я почувствовала, что сейчас лишусь сознания.
Посреди дороги, растрепанная, со злобно сжатыми губами и прищуренными глазами, стояла… милейшая старушка, добрая мать, бабушка и теща Марья Михайловна.
ГЛАВА 31
Прошло два дня. Тамаре мы ничего не рассказали, и, когда Кристя, переночевавшая у Олега на работе, заявилась домой, Томуська только удивлялась:
– Ну как же так, Кристя! Все каникулы провела на свежем воздухе, а бледная, даже зеленая, словно в подвале просидела!
– Да мы у компьютера все время проиграли, – сообразила ответить девица.
В понедельник мы сидели с Олегом в «Макдоналдсе».
– Ну, – ухмылялся муж, – рассказать всю историю?
– Да! – с жаром воскликнула я.
– Прямо здесь?
– А что, подходящее место, дома же не дадут поговорить!
– Это точно, – вздохнул супруг. – Значит, слушай. Честно говоря, никогда не мог понять теорию относительности, придуманную гениальным Эйнштейном. Ну почему, пролетав в космическом корабле десять своих биологических лет, я вернусь на Землю, где пройдет сто лет, а? Ты можешь мне объяснить?
– Нет, только при чем тут Альберт Эйнштейн?
– Старику, кроме невероятных открытий, принадлежат еще и километры едких высказываний. В особенности мне нравится одно: «Относительно родственников можно сказать много чего… и сказать надо, потому что напечатать нельзя». И дело Лены Федуловой лучшее подтверждение мысли гения, этакое милое, семейное, родственное преступление… Но для того чтобы понять происшедшее, нам нужно вернуться назад, в 50-е годы.
История семьи Корольковых не была уникальной. Жила-была Ольга Королькова, ее муж Михаил да дочка Марья… Но потом Ольга поругалась с супругом, изменила ему и выскочила замуж за любовника. Только тот поставил условие: хочешь жить со мной – никаких детей от предыдущего брака.
Вот Марья и осталась с отцом. Правда, ей в 1956 году, когда разворачивались события, исполнилось девятнадцать лет, и она считала себя взрослой женщиной. Ольга же выкинула невероятный для того времени финт, взяла и родила в 1957 году еще одну дочку, названную Людмилой. Самой Ольге исполнилось ни много ни мало сорок лет. Марью она произвела на свет в 1937-м, едва справив двадцатилетие. Людмилочка появилась на два десятка лет позже. Сами понимаете, что ни о какой дружбе между сестрами речи не шло, слишком велика была возрастная разница.
Новый муж Ольги, Константин, хоть и запретил матери жить с Марией, но против прихода девушки в гости не возражал, был приветлив с падчерицей и даже делал той небольшие подарки на Новый год. Марья не обижалась на мать, понимая, что ей хочется простого бабьего счастья, на Людмилу смотрела спокойно… но потом в ее душе неожиданно поселилась зависть.
Совершенно внезапно Ольга сделала стремительный карьерный взлет, став начальницей «спецателье». Новое служебное положение мигом изменило ее жизнь. Из крохотной хрущовки, принадлежащей Константину, семья переехала в отличную четырехкомнатную квартиру возле метро. Правда, новый дом тоже был блочным, но «хитрым» – кухни у жильцов зашкаливали за двадцать «кубиков», а потолки вздымались на три метра… Прикрепили ее и к «кремлевскому распределителю», на столе появились невиданные продукты… Людмилочка щеголяла в шубке, сшитой из нутрии. Это сейчас манто из этого животного красуется на каждой второй, а в те годы в них наряжалась лишь элита… Марья носила на плечах обычное пальто из буклированной ткани. В ателье разрешили сшить только одну шубку, и она, естественно, досталась пятнадцатилетней Миле… Марья по-прежнему обитала в коммуналке, отца она похоронила, и, хотя Ольга помогала старшей дочери, той было далеко до материального благополучия.
Постепенно в голову молодой женщины змеями стали заползать не слишком хорошие мысли, а после неожиданной смерти отчима Константина их стало еще больше. «Что было бы сейчас? – думала Марья, лежа без сна в своей комнатушке. – Что было бы, если бы не Людмила…»
Но внешне она никак не выказывала ни зависти, ни недовольства, была приветлива с младшей сестрой и матерью. Новый год встречали вместе, сообща пекли пироги на Первое мая и Седьмое ноября, но переехать к ней насовсем Ольга Марье не предлагала, и той часто думалось: все дело в Людмиле…
Однажды Ольга позвала к себе старшую дочь и сообщила сразу две ошеломляющие новости. Одна звучала страшно: у нее нашли неизлечимую болезнь сосудов и сказали, что жить осталось не так много. Второе известие на первый взгляд могло показаться радостным: Милочка ждала ребенка.
