Дарья Калинина - Клад Царя Гороха
Глава 18
Но все их опасения рассеялись, едва только они увидели своего гостя. Отец Андрей улыбался им до того дружелюбно, что с трудом верилось в то, что он как минимум лгун и обманщик. Но хоть он и улыбался, но стоял-то он уже в доме, куда его, кстати говоря, никто не приглашал входить. Вошел как к себе домой, не преминули отметить про себя подруги.
— Добрый день, матушки, — поздоровался с ними священник.
В руках он держал огромные резиновые сапоги, которые сразу же поставил у дверей.
— Зачем это? — удивились девушки.
— Пусть тут постоят, — улыбнувшись, произнес мужчина.
Он снова был в рясе, но теперь эта ряса подруг больше не обманывала. Они знали, что отец Андрей самовольно занял пустующую церковь и дом священника, расположенный при ней. Да еще использовал местное население, чтобы отремонтировать дом и привести хозяйство в порядок.
— Что же вы ко мне не заходите? — поинтересовался отец Андрей у подруг. — И с похорон вы убежали, даже словечком со мной ни обмолвились.
— Мы не убежали. Мы пошли со всеми остальными на поминки по Юре.
— А что это с вами была за собака? — продолжал расспрашивать их отец Андрей.
— Служебная собака.
Подруги не собирались откровенничать с обманщиком. Но отец Андрей не отставал и снова полюбопытствовал:
— И как ваше расследование? Продвигается?
— Нет. Застопорилось.
— А что так?
— Не удается преступника вычислить. Очень уж хитер.
На лице отца Андрея появилась странная улыбка.
— Вы одни дома? — спросил он затем у подруг.
— Почему вы спрашиваете? — насторожились в ответ девушки.
Отец Андрей ничего не ответил на этот вопрос. А потом неожиданно произнес:
— Я ведь не просто так к вам зашел. Я зашел к вам, чтобы попрощаться.
— Попрощаться? Но мы еще не уезжаем.
— Я уезжаю.
— Почему? — удивились подруги. — И зачем? И куда?
— Куда, я пока еще и сам не знаю. А зачем… чувствую, что пришло время раскрыть вам свою тайну. Я ведь никакой не священник и рясу эту надел самовольно.
А подруги-то воображали, что им предстоит долго «раскалывать» отца Андрея. Может быть, даже звонить при нем в епархию. Но ничего такого не пришлось делать. И теперь девушки смогли только выдавить из себя один-единственный вопрос:
— Но… но как же вам это удалось?
— Вы имеете в виду, как мне удалось занять место сельского священника? Да очень просто. Это место было свободно. Я пришел и занял его.
— И вас не разоблачили?
— Прихожане так долго были лишены всякой духовной жизни, что позабыли даже, как толком надо молиться. Если где-то я допускал промах, никто этого не замечал.
Духовные владыки, иерархи церкви, которым бы по занимаемой ими должности полагалось больше интересоваться такого рода делами, подобные глухие местечки своим вниманием обходили. Они прекрасно понимали — немедленной выгоды не получат. Ведь чтобы вновь привлечь людей к церкви, придется здорово попотеть. Да еще не факт, что местные не разграбят и не раскрадут все то, что они вложат в новую церковь.
А вот отец Андрей трудностей не убоялся. Он успешно их преодолел, вот только зачем ему было это нужно?
— Но… но зачем? Зачем вы так поступили?
— Священник — это пастырь своих овец. Священника здешние жители всегда охотно слушались. Не стали исключением и нынешние жители. И я думаю, что мне удалось хоть немного облегчить жизнь этих людей. Во всяком случае, я научил их, как нужно работать и как можно любить самих себя и свою землю.
— Да, мы слышали, вы купили им трактор.
— Трактор, комбайн, другую технику. Все это передал в общее пользование всем здешним жителям.
— Как было при колхозах?
— Колхозы! — содрогнулся отец Андрей. — Ни за что! Не колхоз я имел в виду, а старую добрую крестьянскую общину, когда люди всем миром обрабатывают землю, а урожай честно делят между всеми членами общины, дабы все старики, вдовы и сироты получали свой кусок и были всегда сыты. Я старался, как мог, чтобы вновь привить людям понятия о том, что значит жить в мире и в ладу с самим собой. И сделал, мне думается, немало. Но теперь мне пора уходить.
— Почему?
— Господь сказал, что я и так слишком задержался.
— Но если вы не священник, то кто вы? — вырвалось у Леси восклицание. — Вы — местный барин?
— Догадались, да? — усмехнулся отец Андрей. — Или узнали откуда-то?
— Покойный Юра Боцман сказал матери, что встретил в лесу барина. А она передала его слова нам. Сначала мы не придали этому большого значения, но потом подумали, что Юра мог действительно повстречать в окрестностях кого-то из потомков того самого Копкина, который оставил в этих землях свое имущество.
— Это был мой прадед.
Подруги переглянулись. Они ожидали, что признание придется выдавливать, а отец Андрей сам легко во всем сознался.
— И как вас зовут?
— Андрей. Вернее, как привыкли звать меня мои родители — Андре.
Андре — это Андрей, но только на французский лад.
— Значит, вашим родителям все же удалось добраться до Франции?
— Нет, они уехали чуть дальше.
— И куда же?
— В Канаду.
Да уж, не ближний свет.
— Расскажите, — попросила Леся. — Расскажите нам все.
— За этим сюда и пришел, — вежливо улыбнулся Андре. — Не хочу, чтобы у вас сложилось обо мне неправильное мнение. И сразу же скажу, что я приехал в эти места, которыми когда-то владели мои предки, с одной лишь целью. Отыскать и вернуть себе семейные реликвии, которые мой прадед спрятал в этих землях перед революцией. Это было моей заветной мечтой с самого детства. Но приехав, я понял, что клад — это не главное, что тянуло меня в здешние края.
Однако подруг интересовал в первую очередь клад. И Кира воскликнула:
— И для поисков клада в помощь себе вы призвали Юру Боцмана.
— Это была моя ошибка. Я рассчитывал, что смогу положиться на этого человека, как когда-то мой прадед положился на Терентьича — Юриного деда. Но оказалось, что годы советской власти совершенно развратили людей. Увы, Юра не стал исключением. Пообещав мне вначале, что поможет, он затем начал требовать с меня вознаграждения за свое молчание.
— Он вас шантажировал?
— Один раз я дал ему денег, полагая, что этим дело и ограничится. Но он вновь начал намекать на то, что слишком много времени потратил на помощь мне, полученного вознаграждения ему явно недостаточно. Он вел себя столь мерзко, что я понял, зеленый змий окончательно задавил в его душе те ростки доброго и светлого, какие в ней были.
— И вы его убили?
— Я избавил его душу от дальнейшего разложения.
Подруги молча смотрели на отца Андрея. Такого признания они ожидали. И все равно они сейчас не в силах были поверить в то, что все ими услышанное — это правда.
— Но это же убийство! Вы убили живого человека! Вы хоть это понимаете?
— Я уничтожил телесную оболочку, освободил душу.
— И все равно вы совершили преступление!
Андре ответил не сразу.
— Перед тем как приехать в Россию, я много молился и просил у Господа совета. Мне был дан знак, что я могу вернуться на родину моих предков. И я поехал. Когда я прибыл в места, где прежде жила моя семья, то я не узнал ничего из того, что описывал мне мой дед, а следом за ним и мой отец. За годы советской власти процветающий край превратился в руины! Тут не осталось ничего! Люди жили в условиях худших, чем было сто лет назад. Я был возмущен, я был в негодовании. Как можно быть настолько плохим хозяином! Но в то же время я понимал, что по праву и долгу своего рождения я должен помочь этим людям. Должен хотя бы указать им путь, которым им нужно следовать. Я был в ответе за этих людей, ведь они жили на моей земле, и многие из их предков верно служили моим собственным.
Таких людей осталось немного. Но подруги решили не указывать на это отцу Андрею.
— Но почему вы решили прикинуться именно священником?
— Это было удобнее всего. Во-первых, священника положено слушаться или, по крайней мере, прислушиваться к тому, что он говорит. А во-вторых… моя речь… наверное, вы заметили, что я говорю не совсем так, как современные россияне?
Да, речь отца Андрея была своеобразной. Но пока все вокруг считали его священником, человеком, читающим книги, написанные еще церковнославянским языком, вопросов не возникало. Священники всегда говорят не совсем так, как простые люди. В этом отец Андрей, или как его теперь называли про себя подруги — Андре, был, без всякого сомнения, прав.
— Значит, вы убили Юрку Боцмана, — задумчиво произнесла Леся. — Спустились за ним следом в раскоп и ударили по голове, так?
— И обвал в подземном тоннеле тоже я устроил, — кивнул головой Андрей. — Хотел похоронить под упавшей землей Юру, но не получилось.
— А Людку Стекольщицу? Тоже вы убили?
