Татьяна Луганцева - Корона вампирской империи
– Спи спокойно… Знаете, целовать его не будем, все-таки туберкулез. Закрывайте, – обратилась она к служащим кладбища.
Те закрыли крышку гроба. Заколотили ее гвоздями, причем на каждый удар Яна вздрагивала, словно это в нее загоняли гвозди. Гроб опустили в землю, где уже успела образоваться лужица от непрерывно идущего дождя. Каждый из собравшихся кинул по кому земли на крышку гроба, и народ пошел к машинам.
– Я сама потом закажу памятник, – сказала Яна, размазывая по лицу то ли слезы, то ли дождевые капли.
В замке в скорбном молчании люди помянули Андрея за поминальным столом.
– Кому теперь все это достанется? – прервала молчание Валентина Петровна.
– Что? – спросила Яна, оторвавшись от своих мыслей.
– Замок кому достанется? Наследников-то нет, как я поняла.
– Я не знаю, – пожала Яна плечами, – по-моему, завещание Андрей не составлял. Значит, какое-то время замок постоит опечатанный, и если наследники не объявятся, то, возможно, перейдет государству… Меня, честно говоря, теперь это не волнует.
– Я понимаю тебя, девочка. Жаль, конечно, государство все заберет. Человек купил этот замок, надеясь еще пожить, а вот передать никому не успел, – задумалась Валентина Петровна. – Надо было тебе подсуетиться и замуж за него выйти. Сейчас бы все это было твое.
Яну передернуло.
– Что вы такое говорите?! Чтобы я вышла за кого-то из-за денег или замка?! Эх, плохо вы меня знаете! Кроме того, я любила и люблю совсем другого человека.
– Карла? – уточнила любопытная Валентина Петровна.
– Его…
После поминок все разошлись по своим комнатам и на следующий день так же дружно покинули этот замок. Яна, Ника, Валентина Петровна, Игорь, Люся и их сын поехали в аэропорт, чтобы вылететь в Москву. Ирму Яна решила передать в руки Прасковьи, тоже покинувшей замок.
В Москве в аэропорту Яну встречал Ричард, уже вернувшийся из Испании вместе с их сыном Вовой. Увидев высокого мужчину в дорогой одежде с черными вьющимися волосами, темными, пронзительными глазами и шрамом через левую щеку, Валентина Петровна неприлично громко присвистнула.
– Яна, а это еще кто?
– А… это мой муж, – ответила Яна, погруженная в свои мысли.
– Цветкова, у тебя еще и муж такой красавец есть?! – Изумлению дамы не было предела.
– Бывший муж, – быстро исправилась Яна.
– А ты знаешь русскую пословицу, что от добра добра не ищут? – спросила Валентина Петровна.
– Она явно не про меня… – вздохнула Яна, подставляя для приветственного поцелуя свою щеку Ричарду.
Валентина Петровна так и осталась стоять с открытым ртом в аэропорту вместе со своей семьей, а Яна с Ричардом пошли на выход. Семье Стрельцовых предстояло погостить у своих родственников в Москве, а затем лететь к себе домой в Молдавию.
– Спасибо, что пришел встретить… – вяло поблагодарила Яна.
– Не за что… Что с тобой?
– А что?
– Яна, я знаю тебя, как никто другой. С тобой что-то случилось, ты сильно удручена и встревожена, – Ричард с большим участием в глазах заглянул ей в лицо.
– Ты, как всегда, проницателен, – усмехнулась Яна, – знаешь, это был не самый лучший мой отпуск. Умер князь Франтишек…
– Сочувствую.
– Умерло еще три человека, убийца остался на свободе… – продолжила скорбный список Яна.
– Бедная ты моя, ты снова во что-то ввязалась? – догадался Ричард. – Я могу чем-то помочь?
– Мне через несколько дней надо снова уехать, не посидишь с Вовой? – спросила Яна.
– Я не такую помощь имел в виду, – усмехнулся Ричард и добавил: – Ты же знаешь, что я всегда с удовольствием забираю сына.
Ричард открыл дверцу черного «Мерседеса», Яна нырнула в кожаный салон машины.
– Какой ты у меня хороший… – вздохнула она.
– Но ты, по всей видимости, любишь плохих парней? – снова усмехнулся Ричард.
Яна внезапно разрыдалась, закрыв лицо руками. Ричард даже испугался.
– Родная, да что с тобой?! Мне ты можешь сказать все!
– Я поссорилась с Карлом… – сквозь рыдания ответила она. – Я так люблю этого ревнивца!
– Здесь я не в силах помочь, – хмуро сказал Ричард, подставляя свое широкое плечо.
Глава 24
Высокая худая женщина, в больших очках, с короткими черными волосами, в спортивных штанах и просторной куртке, шла по брусчатой мостовой небольшого румынского городка. Походка у женщины была немного странной, словно она шла на шарнирах. Объяснялось это тем, что женщина впервые надела кроссовки, всю свою сознательную жизнь она носила устрашающей высоты каблуки-шпильки. Да, это была Яна, резко сменившая свой имидж. Учиться изменять свою внешность до неузнаваемости она начала еще в детстве, наблюдая за своей матерью, актрисой, кстати, очень даже неплохой. Она прилетела в Румынию два дня назад. Устроилась в маленькой, скромной гостинице, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Зарегистрировалась Яна под именем Фелиции Ленихан, якобы наполовину польки, наполовину русской. Одевалась она очень просто, макияжем не пользовалась. В общем, кто знал Яну Цветкову раньше, тот ни за что бы не узнал ее в таком виде. С группой туристов Яна ходила к замку Андрея и внимательно вслушивалась в слова экскурсовода.
– Этот замок – одна из достопримечательностей нашего города.
– Кто там живет? Он открыт для экскурсий? Туда можно попасть? – Туристы задавали вопросы, и Яна в душе присоединилась к ним.
– Замок принадлежит частному лицу, и экскурсии там не проводятся, – выдала гид скупую информацию.
Яна бросила взгляд на серые стены замка, темные бойницы окон, на крепкий замок на двери и вздохнула. Они добились с Андреем страшной ценой, чтобы он стоял мрачный и пустой. Сегодня ночью она намеревалась проникнуть внутрь замка и посмотреть, не изменилось ли что там с тех пор? Она знала, что центральная подъездная дорога закрыта воротами, но сегодня ворота будут открыты, так же как и черный ход.
…Яна решила не брать такси, чтобы не привлекать к своей персоне внимания, и пошла в замок пешком. При подъеме в гору ее замучила одышка.
«Да, старость – не радость», – думала она, чувствуя, что вспотела под толстым свитером.
Вокруг не было ни души, только ветер шевелил верхушки деревьев, обильно растущих на склонах гор. Яну охватило тревожное ожидание, которое всегда появляется в результате долгого томления. Сегодня ночью станет ясно, правы они были с Андреем или нет. Ее ноги, привыкшие к каблукам, в кроссовках, как это ни парадоксально, устали. Яна поднялась к мрачным стенам замка и толкнула ворота, они открылись. Она вошла во двор, сердце ее учащенно билось. Она прошла мимо колодца и пустой будки Ирмы к боковой двери в замок. Она тоже была не заперта и отворилась с противным скрипом. Яна нагнула голову, чтобы не стукнуться о низкий косяк, и вошла в тесный и темный чулан. Задев какой-то хлам, она произвела неимоверный шум и замерла, кроме стука своего сердца, она ничего не слышала. Выждав минуту, Яна двинулась дальше, хорошо, что она жила здесь некоторое время, поэтому могла хоть как-то ориентироваться. Пахло затхлостью и плесенью, замок был бесхозным, и это чувствовалось. Она вышла в мрачную гостиную и прислушалась. Где-то в глубине замка раздавались методичные, глухие удары. Она пошла на шум, для этого ей пришлось спуститься в подвал замка и пройти в глубь его. Вдруг Яна увидела, как в стене замка в свете керосинной лампы копошится какая-то фигура. В воздухе столбом стояла каменная пыль, словно густой туман. Яна приблизилась и закашляла.
– Здравствуй, Пелагея! – громко сказала она.
Фигура в серой, грязной одежде вздрогнула и воровато оглянулась.
– Кто вы?! Что вам здесь надо?!
– Ты не узнаешь меня, Пелагея?! – Яна подняла руку и стянула с лица очки, а с головы – парик.
Длинные белые волосы упали на темную ткань куртки. Лицо Пелагеи исказилось злобой, глаза усиленно заморгали.
– Ты?! Ты – выскочка?! Что тебе нужно?!
– Эти же вопросы я хотела задать тебе, Пелагея.
– Я – Прасковья, – поправила ее камнедробительница или стенодолбительница.
– Брось, Пелагея. Твоя сестра Прасковья действительно была похожа на тебя, но она сгорела в том пожаре в замке, обеспечив тем самым тебе алиби.
– Как ты разнюхала, выскочка? – прошипела, как ядовитая змея, Пелагея.
– Собака! – прокричала Яна на весь замок.
– Кто собака? Я?! – опешила та.
– Да при чем здесь ты?! Ирма – моя дорогая девочка! Моя дорогая псинка! Моя умница! А я полная идиотка! Она давно уже указала мне путь к разгадке, а я была слепа, как кукла! – продолжала бесноваться Яна.
